Саботажник - Олег Дивов

– Вы отпустите меня сегодня в джунгли? – спросил Причер, чувствуя себя гнусным шантажистом.

– Я пущу вас куда угодно, хоть в свой банковский сейф, только сделайте что-то для поднятия боевого духа. Вот, считайте, я вам исповедался. Самый тяжкий грех военачальника – неверие в победу. Разве не так? Мой это грех, я им страдаю.

– «Господь крепость жизни моей», – процитировал капеллан. – «Кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут».

– Сами не падут, – уныло сказал полковник. – Хрен от них, зверей, такого дождешься.

За стеной еле слышно взвыла сирена, на столе ожил динамик.

– Внимание, база. Малая воздушная, – буркнул голос дежурного ПВО. – До ста единиц с юго-запада. Не исключен прорыв ограниченной численностью над четвертым сектором. Караулу четвертого принять меры к отражению. Химзащите приготовиться.

Вдалеке принялась долбить зенитная батарея.

– Я же говорю, – вздохнул полковник. – Сами они, гады, не падают…

* * *

Причер лег животом на бортик, поглядел со стены вниз и спросил изумленно:

– Опа! А где?

– В землю ушло, – сказали ему. – Всосалось. А чего вы хотите, полтора суток. Утром сегодня уже ничего не было.

Гигантский вал трупов, опоясывавший базу, исчез почти бесследно. Так, корочка бурая далеко внизу подсыхала, и все. О минувшем побоище напоминал разве что циклопический бурелом вдалеке, на который уже потихоньку наползали джунгли – молодая поросль уверенно пробивалась сквозь поваленные стволы.

– Прах к праху, – буркнул Причер. – Круговорот веществ в природе. Впечатляет.

– Главное – убирать не надо, – заметил старший группы.

Причер, закусив под маской губу, вспоминал, что было про период разложения в файлах по местной фауне. «Да нет, все равно нереально. Полный распад за полтора суток? Ха-ха, слуга покорный. Не разложилось оно, а в почву ушло. Именно – всосалось. Точнее, было всосано. С жуткой силой. Что-то мне прямо как-то неуютно. Допустим, я туда сейчас наступлю, а оно и меня… Всосет. С довольным чавканьем. Ладно, отставить фантазии. Думать. Думать».

Техники опустили вниз транспортер боепитания. Никаких ворот в периметре не предусматривалось, за стену можно было только десантироваться – либо на тросе, либо так, по-детски, на заднице.

– Пошли, – махнул рукой старший. – Капитан Причер, вы предпоследний. И еще раз прошу, будьте осторожны. Пожалейте мои лейтенантские звездочки.

– Для начала я пожалею свою капитанскую шкуру, – пообещал капеллан. – Ее и так мало осталось.

Потеряв целый взвод, Кэссиди благоразумно ограничил зону разведдеятельности пятью милями, а задачи – восстановлением системы датчиков обнаружения, потоптанной атакующей волной, и минированием проходов. Группа, сутулясь под тяжестью ящиков со взрывчаткой, полезла через осклизлые завалы. Осклизлые, потому что мертвые деревья тоже постепенно разлагались, превращались в жижу, которую – в этом Причер не сомневался – очень скоро поглотит земля. Под ногами, когда они касались почвы, хлюпало.

Вплотную к джунглям лежащие стволы пока еще сохранились более или менее твердыми. Уяснить, какие деревья подрубило из пушек со стены, а какие само зверье повалило, было довольно трудно. Причер внимательно оглядел несколько стволов потоньше, с себя примерно в обхвате, и все они оказались не отстреленными, а выкорчеванными. Корневая система у деревьев была смешанного типа – относительно тонкие пряди, стелившиеся по земле, рвались, но мощные стержни, уходившие куда-то в невероятную глубь, оставались целы. Только согнулись, будто резиновые. Если бы по деревьям не прошлись ураганным огнем пушки, они бы наверняка так, лежа, и продолжали жить.

И тут уже начиналось шевеление – повсюду мельтешила какая-то мелюзга. Ползающая, бегающая, прыгающая, низколетающая, она вовсю точила поваленные деревья, ковырялась в перегное и жрала друг друга. Среди мелких и крупных насекомых попадались даже крошечные животные. Слишком маленькие еще, чтобы понимать, какую опасность таит в себе крепость неподалеку. Осажденная крепость.

– Отстаем, сэр, – напомнил замыкающий.

– Момент! – Причер нагнулся к одному из стволов, пострадавшему меньше других. Достал нож, легонько ткнул – и правда, дерево было свежим, налитым соками. Тогда капеллан присел на корточки и в упор пригляделся к странному участку коры.

Никакая это была не кора. Причер шевельнул ножом, поддевая чешуйчатую зеленую шкуру, но та отделяться от ствола и не подумала. Капеллан сделал надрез, приподнял лезвием кусок – под шкурой была обнаженная древесина, и к ней от шкуры тянулись белые тонкие нити.

– Приросла, да? – спросил Причер замыкающего.

– Конечно, сэр. А что такого? Ой, да, вы же новенький. Естественно, приросла. Здесь все какое-то… Однообразное.

«Армия – единственное место, где слово «однообразно» значит «правильно, хорошо», – подумал капеллан. – Однообразно, значит. К чему прилипло, к тому и приросло. Мертвое прилипло к живому и ожило, нашло свое место. Ну чудо и чудо».

– Ладно, пойдем, – сказал он замыкающему. – Ты давно здесь, рядовой?

– Шестой период, сэр.

– Почти три года? Что так долго?

– Да, сэр, подзастрял я тут. Льготу накапливаю, хочу в университет поступить вне конкурса.

– Дело хорошее… Слушай, рядовой, так с самого начала было? Чтобы шкура к дереву прирастала?

– Честно, сэр? – Рядовой вдруг перешел на шепот. – Не замечал…

– Кончай шептать! – раздался в наушниках голос старшего. – Тоже мне, тайну великую открыл. Не было такого раньше, господин капитан. В последний год отмечаем. Докладываем по команде. Толку, сами понимаете, никакого. А наше дело маленькое, знай себе чудеса наблюдай. Вы чего отстали так? Все в порядке?

– Да-да. – Капеллан прибавил шаг, насколько это было возможно в буреломе. Зелень вокруг поднималась выше, местами попадались уже полноценные вертикально стоящие деревья, до кромки джунглей осталось ярдов двадцать. – Это я задержался. Просто кусок шкуры на поваленном стволе увидел… Догоняем.

– Странно еще, что у них руки-ноги отстреленные к стволам не прирастают. – Старший хмыкнул. – Скоро, видимо, начнут. Ох! Скользко как… Осторожней здесь, ребята… А впрочем, господин капитан, никакого особенного чуда тут нет. Креатин же повсюду. Живительная влага. В почве шесть сотых, в деревьях четыре, в тканях животных, по-моему, две.

– Полторы, – вспомнил Причер. – Но это данные пяти-шестилетней давности. И тогда вроде бы ничего ни к чему не прирастало.

– Не отстреливали, вот и не прирастало. Тогда здесь тишь-гладь была. Если, конечно, далеко от базы не уходить. За третьей милей уже хищников полно. Да и на второй хватает.

– На человека нападают? В файлах об этом как-то туманно…