Питерская Зона. Темный адреналин - Дмитрий Манасыпов

Темное ушло за угол обрушившегося дома. Острый огрызок проглядывал через серую пелену маяком-клыком. Единственный, мать его, ориентир в округе метров на пятнадцать. И кто-то там прятался.

Баркас дернул шнур, мотнул головой. Урфин нахмурился, пытаясь понять. А, ясно. Напарник предлагает отстегнуться и разделиться, взяв любителя пряток в клещи. Идея недурна, тут Урфин согласился. Если бы не одно «но»: некогда им пытаться разобраться в этом. Что он и продемонстрировал специальным жестом «цигель-цигель-айлюлю», похлопав себя по запястью. Баркас скорчил рожу, соглашаясь. Не, а чего? Кто старше, тот всяко умнее и опытнее. А Урфин, если не изменяет память, родился где-то на пару месяцев раньше.

За спиной, в районе их спуска, зашумели. Стоило оставить пару растяжек, наверное… Но гранат было жалко. Сейчас Урфин немного жалел о собственной алчности, но после драки кулаками не машут. Или машут, но явно альтернативно одаренные люди. Ткнул назад, предварительно ощутимо толкнув Баркаса в плечо. Тот кивнул, явно начиная злиться. Злой Баркас – опасный Баркас. Этого им только не хватало.

Опасный Баркас, основательно разогревшись, превращался в терминатора, орка и бронепоезд «Боевой матрос товарищ Железняк». Становился таким же неудержимым, лютым и раздающим направо-налево здоровенные оплеухи. Чаще всего в виде прицельных очередей. Но при этом старательно тратил носимый боезапас и нуждался в постоянном прикрытии со спины. И порой с флангов. Да и, чего уж, с фронта, когда не замечал тихушников с оптикой, жаждущих Баркасовой крови. И это им точно ни к чему.

Урфин толкнул его в плечо. Баркас что-то себе буркнул, прорвавшись даже через шлем и маску. Передатчиками не пользовались, мало ли, что у Гиен с собой. Переговорные устройства в Зоне Эс использовались с проворотом. То слышишь за километр, то еле-еле кто-то что-то шипит метров за сто.

Баркас предложил добраться до виднеющегося впереди остатка дома. Угла, если уж точно, айсбергом торчавшего из дыма, начавшего чуть оседать. Логично, даже очень. Прикрыться кирпичом, дранкой, досками, всем оставшимся от дома барахлом. И принять Гиен в имеющиеся стволы.

За следы, оставленные позади, Урфин не беспокоился. В таком киселе хрен чего рассмотришь. А не местные собачки в саму Зону не ходили. Неуютно себя чувствовали, надо полагать. В отличие от своих родственников, живущих здесь же.

Если бы не непонятная скотина, прячущаяся в тумане и дыму… Да, если бы не она, выходило бы куда как ладно. Но чего уж, был бы у бабушки хрен, была бы она дедушкой.

Баркас отстегнулся, дождался конца от Урфина и присел у острого ребра, выходящего прямо на открытый кусок, откуда они пришли. Справа-слева обзор оказался хорошим. Метров до десяти, и то хлеб. Урфин, ворча, устраивался за его спиной, подтянув запорошенную золой и пылью газовую плиту. Так себе защита, но хоть что-то.

Ждать Гиен стоило и по еще одной причине: дым все же рассеивало. Если б не преследователи, напарники ждали бы до последнего, укрывшись в траве. Идти дальше, в ломаные останки квартала, было не глупым занятием. А просто-напросто убийственным. Искры «микроволновок», шкворчащих от собственной ярости, несколько раз проглядывали именно впереди и по бокам. Что еще могло таиться внутри котловины с серым нерассеивающимся непотребством, оставалось только догадываться.

«Фейерверки» в такой мешанине расщепленных и перекрученных стройматериалов могли оказаться фатальными. Помереть от кровопотери из-за прошедшегося поперек бедренной артерии куска кровельного железа? Увольте, такой судьбы Урфину не хотелось. А «фейерверки», пакостные гравитационные капканы, очень любили таиться именно в таких местах.

Встретить яростный и бодрый клубок «перекати-поля» тоже светило. Ближе к осени скачущие по адскому маршруту плетенки-убивалки как раз мигрировали к Периметру. Находились почти у самых контрольных полос, выскакивая из бурелома и жесть-травы сразу же, стоило кому-то из бродяг сделать первые шаги.

Баркас щелкнул пальцами, заставив оглянуться. Урфин повернулся к нему ровно в момент, когда сбоку снова шевельнулось. Да, напарник усмотрел дрянь, шнырявшую здесь. И маскировавшуюся с помощью мимикрии. Приметную алую россыпь на морде Урфин не выпускал из поля зрения, ждал, пытался рассмотреть что-то через мотылявшуюся взвесь пепельных хлопьев и остатков дыма. Рассеивались они все сильнее, но недостаточно, чтобы уйти отсюда. Достаточно для боя. Скоротечно-кинжального, на короткой дистанции.

И вот вопрос: к кому и когда присоединится скотина, желающая казаться таким же обломком, как тот, что ее прикрывал в тени?

Там, где они спускались в котловину, громко и четко выругались. Урфин сплюнул. Началось.

Каждый бой всегда начинается одинаково. Неожиданно для какой-то из сторон. Этот хренов тактический элемент превосходства может подарить победу либо отсрочить поражение. Использование засады оправданно в любом случае, какой бы ни выпал. Численное превосходство противника либо его же огневая мощь могут оказаться ничтожными. А могут оказаться именно ими же, переломив ход боя практически сразу.

В Зоне Эс крохотные войны начались года полтора назад, не больше. Бродяги всегда могли поладить друг с другом. Добра и бабла за него хватало всем. Удача и мастерство мерили уровень дохода и риска. Пока не появились группировки менее удачливых, умелых или просто слишком ленивых.

Как везде и всегда, во все времена. Золотая лихорадка Калифорнии, алмазные россыпи Южной Африки, аномальные артефакты Чернобыля. Круг за кругом, век за веком, повтор за повтором. Честные, пусть и относительно, бродяги и искатели наживы сталкивались с обычными бандитами. Ты сильнее, так ты и прав. Только, как и всегда, не все соглашались с такой точкой зрения.

Урфин читал книгу Братьев, великую гуманную Библию для него и остальных бродяг, уважающих Зону и ее законы. Но не верил в доброту внутри людей и все ждал, когда война начнется внутри Периметра. Дождавшись, даже не огорчился. Он любил справедливость и всегда старался ее навести. Как сейчас, когда Гиены шли по их с Баркасом головы.

Тварь, прятавшаяся под несколькими большими огрызками стены, навалившимися друг на друга и сложившимися вигвамом, не шевелилась. Плохо видимая, серой массой сидела посреди кирпичного крошева, прикрывая половину себя спрессованными кровельными листами. Лишь подрагивал пучок, смахивающий на переплетенные крысиные хвосты. Да чуть шевелилась вытянутая морда с алым крапом на вытянутом носу.

Урфин уверился, что видит шуршуна. Пусть и странного, но именно его. И как-то не по себе становилось от количества таких вот исчадий, выблевываемых адовой утробой Зоны. Сильно не по себе. Слишком уж многообразна становится фауна старушки, чересчур та фауна странная. Тут попахивает даже не мутацией, нет. Уж во всяком случае, не спорадической, не из-за чего. Аномальные участки Зоны Эс не порождали сумасшедшей энергии, как в первой на территории бывшего СССР. Здесь не Чернобыль, здесь, находясь в зараженном нуклеидами куске земли, крылья не вырастут.