Ослепленные Тьмой - Ульяна Соболева

Произносит мое имя вкрадчиво. Обманчиво сладким голосом, и в то же время делая странные паузы между предложениями. Будто подбирает каждое из слов.

— Дааа, ты, наверняка, хотела бы воссоединиться со своим женихом, с самим Одом Первым, а не прозябать в небольшой лачужке, дрожа от страха перед каждым, кто сильнее тебя. Хотела бы?

Почему-то его ноздри нервно подрагивают, а губы слегка кривятся, показывая ровные белые зубы, словно Маагара злит сама эта мысль. Иллин… он сумасшедший?

Качаю головой. Молча, не желая распалять этого полоумного еще больше.

— Конечно, хотела бы. Взойти на трон рядом с ним и родить ему еще сыновей. Саананских выродков, которые будут претендовать на МОЕ.

Последние слова он кричит мне в лицо, брызгая слюнями и глядя с лютой ненавистью. Схватил меня за челюсть холодными, почти ледяными пальцами и сильно сжал, удерживая, заставляя смотреть в его глаза.

— Но этого не будет.

Он вдруг улыбается. Нет, не улыбается, а скалится. Как зверь. Как нечеловек.

— Я не отправлю тебя на остров к отцу. ПОТОМУ ЧТО ОН МЕРТВ. А я сам женюсь на тебе. С недавнего времени я вдовец. Готовься, Лори. Скоро ты станешь моей женой.

Мы подбирались к Лазору со стороны леса, никто не знал, сколько там воинов сопровождает кортеж самого Маагара. Разведчики не смогли подойти ближе, слишком опасно, а мне нужен каждый человек. На счету все, даже подростки и дети. Мне нужна информация о том, сколько их там, чтобы знать, можем ли мы напасть сейчас или это слишком рискованно.

— Что ты собираешься сделать? Напасть на отряд? Там тысячное войско. Мы бессильны против них.

Дали, нервная из-за исчезновения ее любовницы, металась у костра туда-сюда, она не спала уже несколько ночей, и казалось, ее разум горит в отчаянии и бессилии.

— Я пойду на переговоры. А потом решу, что делать.

— Это безумие. Он не станет встречаться с тобой.

— Значит, нужно сделать так, чтобы стал. Кто его приближенный? Советник? Любовник? Любовница?

Сайяр схватил бумагу и начал быстро писать, потом ткнул ее мне под нос.

— У него нет любовницы. Но ему дорог его советник Мафа. Мерзкий карлик, которого он привез из последнего похода.

— Что за карлик?

— Неизвестно. Он нашептывает ему на ухо, и тот принимает решения. Никто из людей его не видел. Только самые приближенные.

— И как нам достать этого карлика?

— Каждое утро Маагар проводит ритуал молитвы Иллину. И карлик вместе с ним. Он возлагает на его голову венец из прутьев рябины и поджигает сухую траву, выложенную вокруг велиара. На этом ритуале они всегда одни. Стража шатается поблизости, но держат дистанцию. После ритуала Мафа убирает сам… Я могу его схватить. Я бы с удовольствием скрутил ему шею… это он нашептал о казни жены Маагара и моей.

Я встал с бревна, обошел костер несколько раз.

— Слишком опасно. Ты важен и нужен мне, как воин. Если не выйдет, то ты умрешь.

— Выйдет. Я принесу тебе эту мелкую тварь, и ты сможешь назначить встречу с Маагаром. В обмен на него.

— Будешь вести переговоры… — спросила Далия, — и о чем ты с ним договоришься? Обменяешь свою шеану на мир и забудешь о кровной мести?

Она читала мои мысли… да, я собирался предложить Маагару мир, обменять Одейю на гарантию окончания кровопролитья, хотел предложить нечто, от чего Маагару было бы сложно отказаться… но…

— Да? Серьезно? Я угадала. Какое гадское разочарование. Как горько оказаться правой.

Усмехнулась и швырнула в костер толстую ветку.

— А что дальше? Простишь ей все, и вы заживете долго и счастливо? Или убьешь ее? Или запрешь в подвалах Адора?

Я повернулся к ней и схватил ее за плечи.

— Насколько ты хорошо меня знаешь, Дали? Или твоя страсть к маленькой лассарке, которая тебя бросила, застит тебе разум?

Сестра отбросила мои руки.

— Маленькая лассарка исчезла. Она не бросила меня. Ее кто-то похитил, и я узнаю кто. Пока ты будешь заниматься своими планами о мире, я найду свою женщину и устрою лассарам войну сама.

Наши взгляды скрестились, и я ощутил неприятный холодок вдоль спины. Как будто в этот момент Дали стала чужой. Отдалилась от меня на сотни миль.

— Я долго была на твое стороне, Рейн. Долго терпела и ждала, когда ты одумаешься. Верила в твою ярость, верила в твою жажду мести. Но я ошиблась. Только она ведет тебя, только она движет каждым твоим поступком. Отныне нам больше не по пути. Я ухожу своей дорогой, вместе со своими людьми. Вместе с тем, кто пойдет за мной и будет убивать лассаров и дальше.

— Это твое право.

— Да. Это мое право. Мне жаль, если когда-нибудь из-за нее я столкнусь с тобой на поле боя.

— И что ты сделаешь, когда это случится?

Она долго смотрела мне в глаза, а потом тихо со слезами сказала:

— Сломаю свой меч и позволю тебе убить себя…

— Я не смогу… к тому моменту мой меч уже давно будет сломан.

— Прощай, Рейн.

— Прощай, Дали.

— Я люблю тебя. Но не могу иначе.

— Я тоже люблю тебя. Будь собой… не ломай себя даже в угоду мне.

Мы быстро обнялись, а потом она схватила меч и пошла в сторону лагеря. Я посмотрел на Сайяра, а он на меня. Потом протянул мне руку в знак того, что он со мной.

Мы разделились почти пополам. Многие ушли за Дали, так как свято верили в ее дело и боготворили ее. Остальные остались со мной. Я провожал ее отряд долгим взглядом, пока огонь факела замыкающего не исчез в туманной ночной дымке. Я не знал, куда она ушла, я не знал, встретимся ли мы снова, но я и не мог ее удерживать. Если сужено, то судьба столкнет нас снова… а если нет, то пусть Дали найдет свой истинный путь или вернется ко мне.