Роуэн и букшахи - Эмили Родда

— Зеел и я тоже стали жертвами чар! — воскликнул Роуэн. — Не надо в том, что произошло, винить одного себя.

— Нет, надо. С меня — храброго воина-защитника — все и началось, — отвечал Норрис. — А теперь наше путешествие завершилось. Я понял это, увидев, как Зеел разворачивает воздушного змея. Шаран рыдала, я сражался, ты грезил, и, наконец, Зеел полетела. Каждый из нас исполнил предначертанное. Это конец.

Роуэн похолодел.

— Моя храбрость… — снова заговорил Норрис, — она не спасла нас, но, напротив, оказалась на руку тем злым силам, что сыграли с нами эту отвратительную шутку. Мы стали легкой добычей. И в этой игре я был всего лишь пешкой. — Слезы душили Норриса. — Оставьте меня здесь! — крикнул он. — Я не хочу дальше идти, ведь мы все равно погибнем. Силы зла сделали свое дело. Они заставили нас подняться на Гору, и здесь… здесь мы умрем!

Норрис уронил голову в снег, поджал ноги и съежился.

— Норрис! — закричал Роуэн и стал трясти его что было сил. — Норрис, даже если ты прав и нас завели в ловушку, разве можем мы так просто сдаться — лечь на землю и ждать смерти?

Но его друг даже не пошевелился.

Откуда-то сверху послышался громкий крик. Это был голос Зеел! Роуэн вскочил на ноги и поднял голову. Ярко-желтый змей парил в вышине. Его хвост слегка подрагивал и будто указывал вниз.

Огонек надежды вновь затеплился в сердце Роуэна. Зеел нашла пещеру! Нужно лишь забраться наверх — в пещере они будут почти в безопасности и смогут согреться и отдохнуть.

А тут этот Норрис, как бесчувственный чурбан, лежит на снегу и не дает им уйти из этого проклятого урочища. И что злило Роуэна больше всего, так это то, что дал слабину именно Норрис. А жители Рина так уважали его за отвагу и силу духа!..

Волна возмущения накатила на Роуэна. Он знал, что это недостойное чувство и что он не должен отдаваться его власти, но ничего не мог с собой поделать. «Вот если бы на своего любимчика сейчас посмотрела Ланн! Или Бронден! — думал он. — Что бы, интересно, они сказали?»

И вдруг он понял, что нужно делать. Ланн и Бронден сразу догадались бы, чем пробить ту броню отчаяния, в которую заковал свое сердце изверившийся Норрис.

Роуэн вздохнул и взял себя в руки.

— А ну вставай! — приказал он и презрительно пнул Норриса башмаком.

— Роуэн, как ты можешь? — ахнула Шаран. — Ведь он сам не знает, что говорит.

Но Роуэн, не обращая внимания на ее жалобные слова, еще раз ударил друга.

Тот открыл глаза.

— Оставь меня в покое, — простонал он.

— Трус! — глумливо сказал Роуэн. — Презренный трус!

Глаза Норриса, прежде безжизненные, вдруг вспыхнули огнем. Кровь бросилась ему в лицо, но Роуэн отвернулся — причем, как показалось Норрису, отвернулся с отвращением.

— Я трус? — медленно переспросил Норрис. — Ты меня назвал трусом?

Конечно, разъяренный Норрис не мог заметить, что его мучитель приложил палец к губам и подмигнул Шаран. Ужас и удивление, искажавшие лицо девочки, уступили место пониманию и надежде. Она больше не произносила ни слова и молча ожидала, чем все это закончится.

Норрис нащупал посох и медленно поднялся на ноги. Он был в снегу с головы до пят. Выхватив факел из рук Роуэна, он злобно сказал:

— Я еще покажу тебе, кто здесь трус. Иди за мной да постарайся не отставать!

Припадая на больную ногу, Норрис двинулся вперед, туда, куда вела вытоптанная букшахами узкая тропа. Роуэн и Шаран шли за ним.

Роуэн знал, что в своем сердце Норрис затаил на него жестокую обиду. «Но ничего, — думал он, — зато все остались живы».

«Это только сейчас все живы», — произнес в его душе тихий голос, но Роуэн гнал от себя тревожные мысли и продолжал идти вперед.

Подъем был долог и труден. Мороз крепчал, становилось все темнее. Дул северный ветер — он пронизывал до костей, выдувал слезы из глаз, старался потушить и без того чадившие факелы. И чем выше поднимались Роуэн, Норрис и Шаран, тем больше свирепствовал ветер и тем труднее было идти. Впереди — огромные черные валуны. Под ногами — лед и смерзшийся снег. Путники то и дело падали.

А в небе парил ярко-желтый змей: это Зеел кружила над ними, готовая предупредить их об опасности, если вдруг отвратительное белое туловище возникнет из морозного тумана, если вдруг зубастая пасть покажется из кружащейся поземки, что, оплетая ноги, стелилась по земле.

Вот перед ними выросла серая громада утеса. Следы букшахов уходили влево, но Зеел устремилась вправо, и все последовали за ней. Они проваливались в глубокий снег, но все-таки шли вперед. Желтый змей, подобно яркой бабочке, парил над заснеженными скалами, в которых Роуэн заметил небольшую расщелину. Туда-то они и устремились.

Роуэн без труда понял, что расщелина — это вход в ту самую пещеру, которую он видел во сне. Хотя, не будь рядом Зеел, он наверняка прошел бы мимо нее, не разглядев узкого треугольного отверстия — издалека его можно было принять за обыкновенную трещину в камне.

Оказавшись у подножия огромного утеса, Роуэн заметил, что расщелина находится не внизу, а на высоте нескольких метров над землей.

Убежище ждет вас высоко в горах…

Да, в пророчестве говорилось именно об этом месте. Пещера и была тем убежищем, что ждало их высоко в горах, но как туда забраться? Огромный утес был гладок — нечего было и думать о том, чтобы вскарабкаться по нему наверх.

Роуэн ускорил шаги, обогнал Шаран и Норриса и наконец побежал. Вот он у подножия утеса. Подняв кверху руку и встав на цыпочки, Роуэн прислонился к холодному камню. Нет, все равно не достать… Был бы вдвое выше — тогда без труда дотянулся бы до края расщелины.

По лестнице смерти туда заберитесь…

— Становись мне на плечи!

Не поверив своим ушам, Роуэн обернулся. Это был Норрис — усталый и измученный, он стоял рядом с Роуэном, и на его лице застыла горькая гримаса.

— Полезай первым, а оттуда протянешь руку Шаран, — продолжал он. — А потом я подсажу Зеел.

— Норрис, ты не можешь… — начал было Роуэн, но Норрис покачал головой.

— Чтобы добраться до пещеры, нужно вскарабкаться вверх по лестнице смерти, — тихо проговорил он. — А я уже почти мертв.

Шаран, услышав последние слова брата, испуганно вскрикнула, но Норрис даже не оглянулся — он не мигая смотрел на Роуэна.

— Мне не суждено добраться до пещеры. Я тяжелый, и даже втроем вы не сможете втащить меня наверх, — говорил он. — Но я могу вам помочь. Возможно, вы трое выживете и вернетесь домой… Для меня это очень важно. Роуэн, соглашайся, прошу тебя!

Роуэн не смог отказать другу. Он кивнул, и Норрис присел, подставив ему свою широкую спину. Роуэн встал Норрису на плечи. Шаран заплакала, но они даже не обратили внимания на ее всхлипывания. Норрис стал медленно выпрямляться, и Роуэн сумел наконец ухватиться за край узкой расщелины, ведущей в пещеру, и немного подтянуться, но башмаки его бессильно скользили по гладкому камню. Казалось, он вот-вот сорвется и упадет на землю, — тогда и боль, и страдания Норриса — все будет впустую. Нет! Одна лишь мысль о том, что жертва друга может оказаться напрасной, придала Роуэну сил. В следующую секунду он уже был в пещере.