Беглянка - Френсин Паскаль
Шрифт:
Интервал:
– Джес, помоги мне, пожалуйста! – в отчаянии произнесла Лиз. – Я опаздываю, и мне позарез нужен твой зеленый шарфик!
Джессика взглянула на сестру. Элизабет была одета как преуспевающий репортер – великолепно сшитый горчичного цвета костюм сидел на ней просто потрясающе!
Джессика достала с полки шарфик и подошла к надежде американской журналистики. Обмотав шарфик вокруг шеи Элизабет, она отошла, чтобы взглянуть на сестру.
– Как я выгляжу? – улыбаясь, спросила Элизабет.
Джессика с трудом сдерживала слезы. Она подошла к сестре и обняла ее так, что та чуть не задохнулась.
– Замечательно! Просто замечательно! – пробормотала Джессика.
– Эй! – Лиз отодвинулась и заметила, что Джес плачет. – Я знала, что хорошо сегодня выгляжу, но никак не могла предположить, что это доведет тебя до слез! Что случилось?
– Ничего! – Джессика вытерла слезы тыльной стороной ладони и повернулась так, чтобы сестра не видела ее лица.
Она притворилась, что занята наведением порядка в шкафу, что само по себе уже было абсурдным.
– Я просто очень глупая... Я так горжусь тобой, Элизабет, правда!
Элизабет помолчала мгновение. Она прекрасно знала, что Джессика заговаривает ей зубы. Лиз очень хорошо изучила свою сестру, для того чтобы не поддаваться на подобные уловки.
– Говори, что произошло?!
Джессика повернулась лицом к сестре и занялась своим любимым в последние дни делом – принялась изображать высшую степень счастья и радости.
– Ничего, правда! Все в полном порядке! Просто я чувствую, что... я не знаю... Мне кажется, сегодня у тебя будет забавный денек...
– Да, ты действительно выглядишь забавно!
– Огромное спасибо за комплимент! Снизу раздался голос Неда Уэйкфилда:
– Эй ты, Хемингуэй, поторапливайся!
– Мне пора идти. – Элизабет с сочувствием посмотрела на Джессику.
– Я знаю. Все нормально! Со мной действительно все в порядке!
Сестры стояли и смотрели друг на друга, и в какой-то момент Джессика была на грани того, чтобы отменить все свои планы. Она действительно хотела это сделать. Она хотела рассказать все Лиз, чтобы та убедила ее остаться. Но в следующий момент Элизабет произнесла нечто, что еще больше укрепило уверенность Джессики покинуть этот дом:
– Я вернусь к вечеру, и тогда мы поговорим, хорошо?
– Нет, я проведу выходные у Лилы... Но мы увидимся в воскресенье. – Джессика даже улыбнулась, хотя эти слова буквально застряли у нее в горле.
Элизабет улыбнулась в ответ и обняла сестру.
– Конечно... Желаю тебе приятно провести время! Я позвоню тебе и расскажу, как продвигается слушание дела.
– Хорошо, пожелай папе удачи от меня, ладно?
Лиз кивнула и вышла из комнаты. Через некоторое время Джессика услышала, как от дома отъехала машина. Она снова осталась одна.
Джессика подошла к столу и вынула письмо из книги. Аккуратно, с нежностью выводя каждую буковку, написала она имя сестры на конверте.
В глубине души Джессика осознавала истинную причину появления этого письма. Она хотела, чтобы семья нашла ее. На самом деле ей совсем не хотелось уезжать. Именно поэтому она упомянула об автобусе. Если все сложится удачно, то Элизабет, вернувшись домой, найдет письмо, выяснит, что Джессики нет, помчится на автостанцию и уговорит ее остаться. Это был старый, как мир, трюк, но лишь тогда все может измениться. Только тогда вся семья, осознав, что Джессика способна на серьезные поступки, станет воспринимать ее как взрослого человека!
Джессика положила письмо на шкаф и стала упаковывать вещи. Это заняло гораздо больше времени, чем она рассчитывала, а когда Джессика закончила, то комнату было просто не узнать – такой чистой она еще не была! Абсолютно все лежало на своих местах, даже не верилось!
Джес подняла оба чемодана и отнесла их к двери. Воспоминания нахлынули на нее, когда она обернулась и бросила последний взгляд на свое жилище. Сколько всего произошло в этой комнате! И сейчас все эти события всплывали в памяти девушки в таких мельчайших подробностях, что она почувствовала – еще немного, и она просто никуда не уйдет отсюда. Джессика быстро вышла из дома, захлопнула дверь и направилась к автобусной остановке.
Чего Джессика не могла знать, так это того, что, захлопнув дверь, она подняла ветерок в своей комнате. Небольшой такой ветерок, но достаточный для того, чтобы подхватить письмо и загнать его за шкаф, подальше от посторонних глаз...
Элизабет внимательно изучала людей, находившихся в зале суда. Рикки, его мама, сестра, бабушка с дедушкой большую часть времени сидели, опустив глаза. Бабушка с дедушкой, казалось, были уже утомлены этим процессом. Часто во время слушания Нед Уэйкфилд или Марианна Уэст наклонялись к ним и объясняли что-то по поводу происходящего. Но Элизабет могла с уверенностью заявить, что они все-таки действительно осознавали несомненную важность этого слушания. Одеты они были так, словно это был самый важный день в их жизни. Это слегка огорчило Элизабет – ведь они надели лучшее из своего гардероба, а кое-что, судя по всему, приобрели специально для этого случая.
Взглянув на Рикки, Элизабет еще больше огорчилась. В школе он всегда был бодрым и веселым, и было очень странно видеть его таким, как сейчас. За время слушания он даже ни разу не улыбнулся. Его взгляд не потеплел даже тогда, когда он разговаривал с сидевшей позади него Энни, которая внимательно следила за всем происходящим с не менее грустным, чем у ее друга, выражением на лице.
Нед Уэйкфилд и Марианна Уэст часто обменивались какими-то бумагами, и по их лицам Элизабет догадывалась, что все складывается не так уж хорошо. Они достаточно убедительно выдвигали свои аргументы, но дела их явно шли неважно. Все показания упирались в одно: выходило так, что ни Рикки, ни его сестра, ни тем более их мать не хотели иметь ничего общего с этими двумя пожилыми людьми, и суд должен был уважать желания миссис Копальдо.
Большую часть времени Элизабет внимательно наблюдала за происходящим и делала записи в своем блокноте. Очень многое было неясно для Элизабет, встречалось много непонятных терминов, смысл которых она позже хотела выяснить у папы.
Адвоката звали Мюррей Лонг. Лиз разговаривала с ним перед заседанием, и он показался ей очень даже неплохим человеком. Он также разделял боль дедушки и бабушки Рикки, но у него была работа, которую он выполнял по мере своих сил. В качестве своего последнего аргумента мистер Лонг выдвинул то, что алименты являются отнюдь не самым важным исходом этого слушания. Основной причиной этого процесса явилось право матери решать, кто может видеться с ее детьми, а кто нет. И если бы она пожелала, чтобы бабушка с дедушкой больше не навещали ее детей, то суд с этим ничего бы не смог поделать.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!