Леди и война. Пепел моего сердца - Карина Демина

Они так радовались этой его свадьбе. Поспешной — Кормак боялся упустить момент. И не зря: если бы не гарантия книжников, Кайя наплевал бы на договор. Нелепой. Мало похожей на предыдущую.

Кайя забыл, что должен говорить и делать.

Напомнили.

Ритуал шаг за шагом. А вино не брало, хотя Кайя пил много. Не помогло. Странно, но прежде у него не возникало желания убить женщину. Конкретную. Ту, что сидит рядом, старательно отыгрывая собственную роль. А она в свою очередь ненавидит Кайя.

И за них обоих сделали выбор.

Равновесие.

Хорошо. Кайя было бы сложнее, окажись на месте Лоу кто-то действительно непричастный. Ее же отвращение — лишь эхо его собственного.

А вот дядя опоздал на три дня.

— Поздравить Вашу Светлость со свадьбой? — Магнус был грязен и страшен.

На щеке — затянувшийся ожог, от которого останется шрам. Шея замотана грязной тряпкой, судя по цвету, ее использовали отнюдь не как шарф. Куртка драная. Продымленная.

— Если хочешь поиздеваться, — Кайя предложил выпить, дядя отказался. Благоразумно. Все равно ведь не берет. — Лучше сделай, что обещал.

Магнус молчит.

— Ты имеешь законное право лишить меня имени и титула. Своего рода юридический казус. Я буду протектором, но не смогу появиться на землях, принадлежащих Дохерти, без твоего на то разрешения. Это защитит Ласточкино гнездо, Острова и долины Крока, если вдруг Совет найдет способ и здесь меня прижать. У тебя будет два года. Возможно, больше, но думаю, что два — точно. Вы должны успеть.

В руке Магнуса появляется монета, она переворачивается, меняя палец на палец, замирает на мизинце, чтобы исчезнуть и вновь появиться.

Дядя по-прежнему молчит.

— Укрепления. Восстановить. Расширить гарнизоны. Обучить людей.

— Кайя…

— Дальше — поселения. Заготовьте материалы. Будет много беженцев. Важно контролировать и направлять поток. Не допускайте хаоса. Отделяйте мастеров от прочих. И каждый должен принести присягу. Тот, кто откажется… ни ему, ни его семье не будет места на землях Дохерти.

— Ты не выдержишь столько!

— Зерно. Поставь хорошую цену, чтобы везли не в Город, а вам. Совет в этом году понизит цену закупки. Или просто скупят гнилье. Не важно. Ты бери столько, сколько получится. Сено, скот… все, что пригодится людям. Будет голод. Постарайтесь по весне разбить новые поля, используйте и то, что под паром. У земли будет время отдохнуть, а нам понадобится столько, сколько сумеем получить. Отдавайте землю тем, кто готов взять и обрабатывать. Если не найдется желающих — покупай рабов. Обещай свободу. Что угодно, но склады должны быть полны.

— Кайя, у тебя сил не хватит!

— Золото надо вывезти сейчас. То, которое принадлежит лично мне и семье. Позаботься о транспорте. Море сейчас не самое спокойное, поэтому лучше по суше. Тебе понадобятся надежные люди. И обоз… будет большим. Но все равно этого не хватит. При необходимости, выписывай векселя, Мюррей поддержит. Заберешь также… ее драгоценности. И семейные. Пожалуйста, проследи лично, чтобы ничего случайно не забыли. Грома возьми, ей будет приятно.

— Остановись.

— Уведи своих людей. Если считаешь кого-то важным, забирай. Возможно, есть на примете талантливые мастера — предложи им сменить место жительства. Только старейшин не трогай. Эти должны остаться. Они мои. Напомни Урфину о деле, о котором мы с ним говорили. Сам пусть не появляется, но если найдет исполнителя — хорошо. Пересмотрите направление. Уйти из Совета должны те, кто поддерживает равновесие.

— Ты меня слышишь?

— Слышу, дядя. А ты меня? Будет война. Большая. Люди захотят убивать людей, а я не стану им мешать. Потому что если попытаюсь следовать советам Кормака, то у меня получится. На год. На пять. На десять. Но постепенно мне будет становиться хуже.

Кайя видел это. Со стороны. Но отец сам сделал свой выбор. Кайя попробует другой путь. И дядя понимает, но тогда почему молчит?

— В любом случае жертвы будут. Вопрос в количестве.

— И только?

Монета упала на стол, закрутилась, и Кайя загадал — если орел, то все получится, решка… ну, говорят, сумасшедшие счастливы в том, что не осознают своего безумия.

Дядя не позволил монете упасть, накрыл ладонью.

— Не только. Ты же был в городе. Ты слышал, что говорят. Сейчас они рады получить голос, но Кормак не позволит им говорить. Он слишком жаден, чтобы поделиться властью. А если вдруг и надумает, то им будет мало. Его союзники, которых он планировал убрать моими руками, потребуют платы за помощь. Столкновение неизбежно.

Слишком долго их кормили красивыми словами, надеждами, обещаниями, которые никто не собирался исполнять. Как скоро гильдии поймут, что их Народное собрание — такая же фикция, как сам Совет? И как скоро Совет убедится в собственной безнаказанности?

Мормэры поддержали Кормака, но не из великой к нему любви. И при всем его желании — а Кормак достаточно разумен, чтобы понимать, чем грозят новые реформы — он не выстоит один против всех. А Кайя больше не будет вмешиваться в дела Совета.

Пусть люди живут по законам, принятым людьми.

— Столкновение неизбежно, — повторил дядя странным голосом. — Скорей, чем ты думаешь. На дорогах… неспокойно. Говорят о разном.

— О свободе?

— Да. И есть те, кто готовы слушать… помнишь Чаячье крыло?

Конечно.

Раубиттеры. Пушки. Порох. Затянувшаяся осада. Допрос.

Первое упоминание о Тени. И восстании.

Отрава.

А чуть раньше — встреча на мосту. Подслушанный разговор. Изольда… о ней думать нельзя. Остаются раубиттеры.

— И много таких?

Замков сотни. Людей сотни тысяч.

— Хватает, — ответил дядя, поглаживая остатки бороды.

Он все еще зол на Кайя, хотя понимает — выбора не было.

Но дело в ином. У Ингрид не было ресурсов, ни финансовых, ни человеческих, чтобы охватить весь Протекторат. Кормак не стал бы распыляться. Ему на руку нестабильность, но в Городе. Протекторат — дело другое: немного чести властвовать над развалинами.

Тогда как так получилось?

И дядя наверняка знает ответ. Сунув руку в карман, он вытащил горсть оплавленных камней:

— Посмотри…

Не камень — кости. Позвонки, изменившиеся под воздействием… чего?

— Я нашел мастерские, вот только мастеров в них не осталось. Точнее, вот мастер.

Материал высокой плотности. Кость тяжелая, словно из свинца отлитая, но свинец мягкий, а это — твердое. И хрупкое, крошится в пальцах.

Излом глянцево-черный, слоистый.