Темный огонь - К. Дж. Сэнсом

«Они забрали с собой все вещества, с которыми работал Сепултус», – пробормотал я себе под нос.

Сняв с полки одну из книг, озаглавленную «Epitome Corpus Hermeticum»[5], я торопливо пролистал ее. Абзац, отчеркнутый на полях чернилами, гласил: «Возгонка есть выявление сущности сухого вещества посредством огня, ибо огонь помогает постичь сущность любой вещи, поглощая все прочие ее составляющие». Покачав головой, я поставил книгу на место и повернулся к обломкам сундука. Взглянув на камин, я заметил, что стена над ним почернела в точности так, как стены, выходившие во двор.

Содержимое сундука было разбросано по полу. То были письма и документы, на некоторых из них виднелись кровавые отпечатки пальцев. Значит, убийцы искали какую-то важную бумагу. Среди документов я обнаружил купчую на дом, по которой он переходил во владение Майкла Гриствуда и его брата Сепултуса, а также брачный контракт Майкла Гриствуда и Джейн Стори, заключенный десять лет назад. Согласно этому контракту отец Джейн после своей смерти оставлял все имущество зятю; мне не часто доводилось сталкиваться с контрактами, составленными на столь выгодных для одной из сторон условиях.

На полу что-то блеснуло, и, наклонившись, я поднял золотую монету. Она выпала из валявшегося рядом кожаного кошелька, в котором я обнаружил еще двадцать монет. Итак, преступники не тронули деньги. Вне всякого сомнения, их интересовало нечто другое. Я встал и сунул монету в карман. К запаху серы, пропитавшему комнату, начал примешиваться еще один. То был сладкий, тошнотворный аромат тления. Направляясь к двери, я услышал, как что-то хрустнуло у меня под каблуком. То были крохотные весы, при помощи которых Сепултус отмерял необходимые для опытов порции веществ. Что ж, они ему больше не понадобятся. Бросив последний взгляд на печальные останки братьев, я вышел из комнаты.

Джейн Гриствуд, погруженная в оцепенение, по-прежнему сидела у стола, Сьюзен, пристроившись рядом, прихлебывала что-то из деревянной чашки. Она встретила меня встревоженным взглядом, а хозяйка даже головы не повернула. Я достал из кармана золотую монету и положил на стол перед Джейн. Она наконец соизволила меня заметить.

– Что это?

– Я нашел это наверху, среди обломков сундука, принадлежавшего вашему мужу. На полу валяется кошелек, полный золотых, а также все документы относительно дома и прочие важные бумаги. Вам лучше убрать все это.

– Документы относительно дома, – кивнула мистрис Гриствуд. – Я полагаю, теперь он принадлежит мне. Правда, мне никогда не нравилась эта покосившаяся развалина. Я была против того, чтобы его покупать.

– Да, дом перейдет к вам, но лишь в том случае, если Майкл не имеет сыновей.

– Нет у него никаких сыновей, – с неожиданной горечью произнесла она и внимательно посмотрела на меня. – Вижу, вы знаете законы. И разбираетесь в правах наследования.

– Я адвокат, сударыня, – не слишком любезно ответил я, ибо хладнокровие, с которым эта женщина приняла смерть мужа, произвело на меня отталкивающее впечатление. Я понимал Барака, который набросился на нее с упреками. – Думаю, вам лучше прямо сейчас спрятать деньги и документы. Скоро в этом доме будет полно народу.

– Я не могу туда подняться, – проронила она, вперившись в меня взглядом.

Внезапно глаза ее полезли на лоб, а голос сорвался на пронзительный визг.

– Не заставляйте меня туда подниматься! Ради всего святого, не заставляйте! Я не могу на это смотреть!

И она разрыдалась, отчаянно завывая, словно попавшее в капкан животное. Сьюзен робко взяла ее за руку.

– Если не возражаете, я сам принесу документы и деньги, – заявил я, ощущая неловкость за свою недавнюю резкость.

Поднявшись наверх, я принялся подбирать с пола кошелек и бумаги. Запах тления все более явственно ощущался в горячем воздухе. Поскользнувшись на чем-то, я едва не упал. Я вздрогнул, решив, что наступил в лужу крови. Однако, вглядевшись, различил, что то была совсем другая жидкость – бесцветная и прозрачная. Она вытекла из маленькой стеклянной бутылочки, валявшейся у камина. Я окунул в жидкость пальцы, потом потер их друг о друга и принюхался. Жидкость, подобно воде, ничем не пахла, однако была вязкой и липкой. Я поднял бутылочку и закрыл ее пробкой, которую обнаружил рядом. Никакого ярлычка на пробке не оказалось. Поколебавшись, я взял немного странной жидкости на язык и тут же сморщился и закашлялся, ибо рот мне обожгло, точно огнем.

С улицы донеслись шаги, и, подойдя к окну, я увидел Барака в окружении дюжины стражников в ливреях. Когда я спустился вниз, они уже вошли в дом; расшатанные половицы отчаянно скрипели под их тяжелыми шагами. Сьюзен испуганно вскрикнула при виде такого количества вооруженных мечами людей. Мистрис Гриствуд встретила непрошеных гостей суровым взглядом. Барак сразу заметил, что я держу в руках какие-то бумаги.

– Что это? – резко спросил он.

– Семейные документы и деньги. Они хранились в сундуке наверху. Я хочу отдать их мистрис Гриствуд.

– Дайте мне посмотреть.

Я нахмурился, однако протянул ему бумаги.

«По крайней мере, этот молодой грубиян умеет читать», – усмехнулся я по себя.

Пробежав глазами документы, Барак открыл кошелек и пересчитал монеты. Потом, вполне удовлетворенный, положил бумаги и деньги на стол перед мистрис Гриствуд. Она придвинула их к себе.

– А формулу вы, случайно, не обнаружили? – спросил Барак, устремив на меня испытующий взгляд.

– Нет, я не видел там ничего похожего. Если листок с формулой хранился в сундуке, убийцы забрали его с собой.

– Вы знаете что-нибудь о старинных рукописях, которые находились у вашего мужа и его брата? – спросил Барак, повернувшись к Джейн Гриствуд. – О формуле некоего вещества, над которой они работали.

Она устало покачала головой.

– Ничего я не знаю. Они никогда не рассказывали мне о своих делах. Упомянули только, что выполняют какую-то важную работу для лорда Кромвеля. Что за работа, они не говорили. Да я и сама не хотела об этом знать.

– Эти люди должны обыскать ваш дом от подвала до чердака, – непререкаемым тоном заявил Барак. —

Пропала чрезвычайно важная бумага, и нам необходимо ее найти. После обыска двое из них останутся здесь, чтобы охранять вас.

– Мы что, под домашним арестом? – спросила мистрис Гриствуд, недовольно прищурившись.

– Нет, но ради вашего же блага вам лучше не выходить из дома. Возможно, вам угрожает опасность.

Джейн Гриствуд кивнула, сняла чепец и запустила пальцы в свои жидкие седые волосы.

– Конечно, нам угрожает опасность, тем более, входная дверь разбита в щепки, – проронила она. – Теперь всякий может войти в дом.

– Дверь непременно починят, – заверил Барак и обратился к одному из стражников, здоровенному детине. – Займись дверью, Грин.