Годовые кольца истории - Сергей Георгиевич Смирнов

Потом все это вдруг окончилось: из кажущегося хаоса родился новый порядок с иными действующими лицами и новыми правилами игры. Мы резюмируем итог: Средневековье сменило Античность. А как это было? Давайте перенесемся мыслью на 15 веков назад - в конец 5 века, когда никто еще не знал, что кончается “пятый” век, что наступают “средние” века, что происходит очередное разделение Средиземноморья на “запад” и “восток”, и никто не мог предугадать судьбы народов и государств своей эпохи.

Что более всего поражает нас в том мире? Пожалуй, нарушение привычного нам однозначного соответствия между народом, государством, которое этот народ создал, и культурой, общей для всех слоев населения этого государства. Например, современные французы говорят и пишут по-французски и живут, естественно, во Франции. А в конце 5 века эта страна называлась Галлией, однако галлы - потомки кельтов, поселившихся в этих краях задолго до новой эры – подверглись за четыре века римского владычества сильнейшей романизации, то есть писали они только по-латыни, а говорили на латинском языке, основательно разбавленном словами из разных кельтских диалектов. Далее, политическая структура Галлии не была тогда связана ни с галльским, ни с римским наследием: страной владели германоязычные племена вестготов, бургундов, аллеманов и франков. Все они находились в стадии военной демократии, когда землею владеют роды, а высшим органом племени является общее собрание воинов ( то есть всех взрослых мужчин), которое избирает или смещает верховного вождя, решает вопросы войны и мира, утверждает или отвергает новые законы. Как могли “варвары”-пришельцы найти общий язык с подвластными им галлами, привычными к нормам римского права, к городскому самоуправлению, к авторитету церкви? Стоит вспомнить еще, что франки и аллеманы были тогда некрещеными, вестготы же были крещены давно, но “неправильно” (по арианской догме); в глазах своих католических подданных – галлов они были еретиками. Ну и конфликты полыхали тогда на месте будущей прекрасной Франции!

Мы знаем, чем это кончилось: Галлия стала Францией, потому что франки одолели всех прочих соперников-варваров; в стране развился феодализм, то есть община воинов-франков расслоилась в многоступенчатую иерархию сеньоров и вассалов, связанных личной присягой - “оммажем”. Галлы-земледельцы стали крепостными франков-феодалов; города Галлии также утратили самоуправление, превратившись в коллективных данников франкской державы. Вот цена, уплаченная предками будущих французов за их слияние в единый народ; очень дорого – но таков прейскурант истории … Дешевле других отделались галло-римские церковники: свирепый вождь франков Хлодвиг крестился, обеспечив этим поддержку духовенства своим войнам против вестготов и аллеманов, своему державостроительству. Потом Хлодвиг был коронован как “рекс” (царь, по-латыни) франков. Слова “король” еще не было – оно произойдет через три века от имени франкского владыки Карла Великого. Письменная латынь стала государственным языком франкской монархии, основой будущего французского языка, а католическая церковь Галлии сделалась главным поставщиком образованных кадров для администрации новой державы. Таков путь приобщения европейских варваров – победителей Римской империи - к культурному наследию побежденных.

А что творится в имперских столицах – Риме и Константинополе? Тоже нечто странное: на обоих престолах восседают варвары – скир Одоакр из южной Германии и исавр Тарасикодисса с гор Каппадокии, что на юге Малой Азии. Ничего не поделаешь – наемные варварские дружины составляют самую боеспособную часть войск империи, а военный переворот – самая обычная в ту пору форма престолонаследия. Но вглядимся в деятельность царственных варваров Запада и Востока, поищем разницу между ними.

Оказывается, только восточный варвар считает себя полноценным императором! Одоакр же, сместив в 476 году последыша римских императоров Ромула Августула (то есть “Августенка”), не назначил ему преемника и сам не надел имперские регалии, а отослал их в Константинополь. Что это означает? Видимо, понимание того факта, что Восточный Рим продолжает быть великой державой, а Западный перестал ею быть, превратился в простой военный округ. Действительно: славный “римский народ” кончился, потомки завоевателей Средиземноморья либо погибли в бесконечных победоносных войнах, либо из пахарей и воинов превратились в чернь, живущую подачками столичной администрации и готовую признать любого правителя над собой. Значит, нынешнему правителю Италии не на кого опереться, кроме своей наемной гвардии; последние активные патриоты Рима погибли в усобицах 4 века, а их более смирные сограждане перебиты вандалами, разгромившими Рим в 455 году. Стоит теперь энергичному варварскому вождю с верной дружиной вторгнуться в Италию, как власть Одоакра падет. Так и будет в 493 году: в Италию придут с Балкан остготы во главе с Теодорихом и создадут здесь свое королевство. Потом готы истратят силы в борьбе с Византией, им на смену придут лангобарды, за ними франки …

Италия, раба, скорбей очаг!

В годину бури – судно без кормила,

Не госпожа народов, а кабак!

Эти строки Данте применимы и к 5 веку, и ко многим последующим …

Но чем же Восточный Рим счастливее Западного, хотя он тоже терпит варвара на своем престоле? Тут, конечно, “виновата” экономика. Вспомним, что Рим был центром торговли Италии со всем остальным миром, Константинополь же – транзитный торговый центр, соединяющий Балканы и Малую Азию, Крым и Африку, Колхиду и Египет. Пока воинственные римляне грабили весь окружавший их мир, рабовладельческое хозяйство Италии процветало и римский рынок был самым богатым в Средиземноморье. Но когда военная мощь империи ослабела и приток новых рабов в Италию иссяк – местная экономика захирела, Рим стал лишь административным центром. Иначе было на Востоке: его многочисленные разнообразные регионы издавна в большей мере используют труд свободных крестьян и ремесленников, так что они меньше пострадали от кризиса Римской державы. Оттого Константинополь, и в той же мере сирийская Антиохия и египетская Александрия, остаются важнейшими центрами мировой экономики даже в период Великого переселения народов, которое почти не затронуло Ближний Восток.

Константинополь 5 века – это не только столица новой империи, но и центр кристаллизации нового этноса, называющего себя “ромайос”, говорящего по-гречески (хотя латынь еще держится в качестве официального государственного языка) и объединяющего представителей самых разных племен и народностей, сливающихся воедино в этом “котле наций”. Многочисленные умелые и предприимчивые жители Восточного Рима уверены в своем превосходстве над любыми варварами, в своей способности перевоспитать любого пришельца на свой лад. Так случилось и с нынешним владыкой империи: сев на трон, исавр Тарасикодисса быстро превратился в ромея Зенона, верно понимающего основные задачи имперской политики и довольно успешно их решающего. Так, в 482 году Зенон издал “Энотикон” – указ, направленный на примирение религиозных распрей в империи; а теперь император пытается решить “готскую проблему”.

Вот уже более двух веков готы