Испанские каникулы - Елена Давыдова-Харвуд

Вообще бой быков здесь всегда был частью культуры. И то, что для нас, иностранцев, просто жестокое убийство животного, для испанцев – мистический ритуал, борьба со смертью за жизнь и силу, ну и много чего еще. Сейчас здешняя молодежь все больше становится похожа на других европейцев и начинает требовать, чтобы бой быков запретили полностью или чтобы быка во время корриды хотя бы не убивали. И в Каталонии этот запрет уже введен… Похоже, скоро останется Испания с ареной для корриды чуть ли не в каждом маленьком городишке, вот только без самого этого боя.

А быков для него, кстати, здесь выращивают так: до боя он живет в самых лучших условиях и ему ни в чем не отказывают. Правда, после корриды, даже если он останется жив, его обычно добивают: во время боя ведь ему в любом случае наносят много ран… И очень редко его могут оставить в живых, чтобы использовать как племенного. При этом одного и того же быка никогда не выпускают на арену дважды – это было бы слишком опасно для тореадора, потому что в этом случае бык знает, чего ожидать. А мясо таких быков используют для приготовления разных блюд, и особенно популярен “хвост быка” – его тушат до такого состояния, когда мясо становится нежнейшим, легко отделяется от косточек и просто тает во рту. И Джеймс “хвост быка” обычно уплетает с удовольствием.

Шведская семья попугаев. Как “ремонтируют” старые здания. Дали, Лорка, и Гала. Где в рабочее время гуляют официальные лица. Манеры банковских менеджеров. Почему никто не платит налоги

Рано утром занимаюсь йогой на террасе. Вдруг на бреющем полете с ветками в клювах надо мной проносятся два попугая. А за ними, издавая дикие вопли, но клюва при этом не разжимая, и третий – на бешеной скорости, и тоже с веткой. Интересно, они втроем, что ли, гнездо где-то строят? И втроем же собираются в нем жить?

За завтраком читаю в газете: пара англичан купила заброшенную и полуразвалившуюся финку и договорилась со своим агентом по недвижимости, что он проследит за тем, чтобы старое здание привели в порядок. Когда же пара приехала из Англии, чтобы им полюбоваться, оказалось, что оно осталось нетронутым, а рядом с ним был выстроен милый новенький домик – только безо всяких там разрешений от комитета по планированию и, значит, нелегальный. А агента по недвижимости и след простыл. Вот уж и правда “трудности перевода”…

Потом устраиваюсь на солнышке на террасе и решаю почитать что-нибудь посерьезней. Мне тут попалась книжка одной испанской профессорши, знатока и поклонницы сюрреализма, и я с удивлением узнаю, что Сальвадор Дали и Гарсия Лорка не только знали друг друга, но и были любовниками. И когда Лорка его бросил, совсем молодой Дали очень переживал… А потом он все-таки женился, но его русскую жену, Галу (настоящее имя которой было Елена Дьяченко), здесь, оказывается, не любили. Она была старше Дали на восемь лет и поначалу вошла в кружок сюрреалистов как жена Поля Элюара. Позже, когда она сошлась с Дали, ее обвиняли в алчности и в том, что это она сбила того с пути истинного художника и заставила зарабатывать деньги.

И, как постепенно начинаешь тут понимать, для испанцев (точнее, андалусийцев), работа и деньги в жизни абсолютно не приоритет. Работа для них, как мне кажется, стоит на каком-нибудь позорном девятом-десятом месте после всех действительно важных вещей типа друзей, семьи, тусовок, ну и далее по списку. Бедные европейцы, перебравшиеся сюда жить и не осознавшие этого, ужасно страдают и никак не могут понять, почему испанские компании и службы так странно работают: обещают приехать в назначенный час, чтобы починить что-нибудь у вас дома, и могут не приехать. И даже не удосужатся позвонить и предупредить об этом. Зато приезжают потом, несколько дней спустя, когда вас не будет дома. Или почему в полицейском участке во время, отведенное под прием, никого нет, кроме охранника. И когда вы упоминаете, что у вас на одиннадцать часов здесь по телефону назначена встреча, он жалостливо на вас смотрит и говорит, что нужный вам человек вышел. А когда вы интересуетесь, не лучше ли подойти попозже, он околичностями намекает, что на вашем месте он бы вообще сегодня не беспокоился. Просто на самом деле к нужному вам человеку в офис зашел кузен, которого тот давно не видел, и они вместе вышли попить кофе, но не рассказывать же об этом каждому встречному-поперечному. Ну и не возвращаться же тому, в самом деле, в офис к назначенной встрече! Работа-то, помните, на каком месте?! Короче, это даже забавно: наблюдать, как много денег могли бы зарабатывать здешние испанцы и как они этого не делают. Просто потому, что не хотят…

А сегодня, почитав и насладившись видами на террасе, я решаю заняться делами и еду в банк, чтобы переговорить с кем-нибудь из менеджеров. Мне повезло: очереди нет, и я подсаживаюсь к одному из них за стол. Его рабочее место выглядит довольно современно: отличный плоский монитор (под которым, правда, лежит большое деревянное распятие) и рабочий телефон, похожий на мобильный.

Вдруг раздается звонок, менеджер коротко и очень по-деловому на него отвечает, а потом говорит, что сейчас переведет позвонившего на свою начальницу. И тут начинается комедия: ни менеджер, ни его начальница, сидящая за соседним столом, не имеют ни малейшего понятия, как это сделать. Они мечутся, нажимают на разные кнопки, обмениваются советами – и в результате теряют звонок на моих глазах три раза. Я сижу и забавляюсь: техника-то у них модная, только обучить их ею пользоваться кто-то забыл.

Мой менеджер наконец разобрался со звонком, откинулся на спинку стула, и я уже было открыла рот, чтобы поведать ему о своих проблемах, как тут зазвонил его собственный мобильник. Работник задумчиво окинул меня взглядом, прикидывая, как ему быть, и, что вполне естественно для испанца, родственные чувства перевесили какое-то там чувство долга. Он схватил телефон и начал обсуждать домашние дела, притом что прямо напротив него уже некоторое время сидела я, справа – начальница, слева – другая его коллега (обе с клиентами), а за моей спиной успела собраться очередь человек в пять. Я вообще-то не тороплюсь, и мне забавно посидеть и понаблюдать за методами работы испанских банкиров – и сравнить их с московскими и английскими. А заодно и подтвердить мою теорию: работа для испанцев – в жизни не главное.

Сейчас в Испании официально почти двадцать два процента безработных, а среди молодежи от восемнадцати до двадцати пяти лет – так вообще сорок пять! Цифра это, конечно, ужасающая, но все не так просто, как кажется. Насколько я понимаю, под этими двадцатью двумя процентами подразумеваются люди работоспособного возраста, которые получают пособие. При этом очень многие пособие-то получают, но работают при этом нелегально, по-черному. И налоги не платят. Экономия получается серьезная, сами посудите: если официально не работать, то получка будет складываться из пособия по безработице, зарплаты по-черному, да еще из неуплаченных налогов. Вот народ и рискует получить штраф или еще чего похуже… И приобретает все это национальный масштаб. Меня так после Англии (где все исправно платят налоги, потому что не хотят в тюрьму) сегодня потрясла маленькая история. После банка мы с Джеймсом поехали в одну частную контору и купили там довольно дорогие приспособления для дома. Нам, как и полагается, выдали квитанцию об оплате. Но, когда я поинтересовалась, на какой срок у нас на них будет гарантия, мне сказали, что гарантии нет. И что если я ее хочу, то к уплаченной сумме придется добавить восемнадцать процентов НДС, и тогда все будет официально и я смогу заводить разговоры про гарантию. То есть продавцы, особенно не переживая и даже не поставив нас об этом в известность, просто опустили цену на свой товар ровно на сумму налога, и брать его с нас и потом платить его государству вовсе не собирались. И даже заявляли об этом нам без особой опаски.