Взрывные чувства - Кэролли Эриксон

Взяв из машины продукты и картонные стаканчики с коктейлями, Кэти и Лиам направились к двери коттеджа.

– Тут есть кухня, так что в рестораны ходить не придется. Только в магазин за продуктами.

Войдя в коттедж, Кэти включила лампу. Комнату озарило мягким желтым светом.

– Обстановка, конечно, провинциальная…

– Поверь, тут гораздо уютнее, чем в комнате, где я сегодня очнулся.

– И все же не понимаю, как тебе удалось сбежать, – задумчиво произнесла Кэти.

– Сам не знаю, откуда у меня вдруг взялось столько сил.

Кэти побледнела.

– В чем дело?

– Лиам, ты сейчас находишься под воздействием т-101.

– Ты уже говорила. Тебя это, кажется, удивляет? Значит, т-101 не должно было на меня подействовать? – спросил Лиам и, взяв из рук Кэти продукты, отнес их на кухню.

– Ты говорил, что твое агентство, «Просперо», снабдило тебя противоядием.

– Значит, противоядие не сработало. Бывает. – С невозмутимым видом сев за стол, Лиам потянулся за чизбургером. – Луковые колечки будешь?

– Вижу, на твое отвратительное чувство юмора т-101 не повлиял. Наверное, хороший знак. – Кэти села на вторую табуретку и принялась потягивать через соломинку лимонад. – Но вообще-то раньше противоядие работало. Курсантам уже один раз делали инъекцию т-101.

– Значит, я внедрился в «Темпест» под видом курсанта? А ты кто? Тоже курсант?

– Ешь, а я все расскажу.

Пока Лиам утолял голод, Кэти подробно объяснила, как они оба оказались в «Темпест». Лиам чувствовал, что в голове понемногу проясняется, и был уверен, что скоро сам все вспомнит.

Когда Кэти дошла до политических убийств, уже совершенных «Темпест» или еще только запланированных, Лиам постучал себя по лбу:

– Я ведь до сих пор помню все эти даты и координаты. Теперь понятно, зачем я их так старательно заучивал.

– Просто у тебя фотографическая память, – ответила Кэти.

– Да, повезло мне. Ведь моя память привела меня к тебе.

Темные ресницы Кэти затрепетали, а пухлые губы растянулись в улыбке. Не удержавшись, Лиам потянулся к ней, и их губы слились в поцелуе. Лиам порывисто притянул ее к себе, чувствуя, как нарастает желание. В порыве страсти Лиам прикусил нижнюю губу Кэти и услышал ее глухой стон. Подхватив Кэти на руки, Лиам усадил ее к себе на колени. Однако, даже одурманенный желанием, Лиам почувствовал, что Кэти зажата, напряжена и не отвечает на его ласки. И только тогда заметил, что держит ее слишком крепко. Смутившись, Лиам поспешно выпустил девушку:

– Прости.

– Н-ничего страшного.

Кэти прижала дрожащую руку к груди и слизнула с нижней губы капельку крови.

– А говоришь – ничего страшного! Я тебе губу прокусил. Пожалуйста, скажи, что я не всегда набрасываюсь на тебя точно пещерный человек.

– Иногда, конечно, страсти захлестывали, но чаще всего ты вел себя как подобает джентльмену.

– Знаю, прозвучит как дурацкое оправдание, но это все из-за т-101.

– Понимаю. – Кэти накрыла его руку своей. – С моей губой все в порядке. Ну как, поел?

– Да. Был голоден, как волк, а теперь снова чувствую себя человеком. Точно ничего не хочешь? – уточнил Лиам.

Кэти наморщила нос:

– Говорю же – я вегетарианка. И вообще, я поужинала как раз перед тем, как ты пробрался в гараж. А теперь к делу, – сказала Кэти, вставая из-за стола. – Мы с тобой должны держаться вместе и завершить начатое, то есть прижать «Темпест» к ногтю.

– Да, курсантам угрожает опасность, но не понимаю, почему ты должна участвовать в таком рискованном деле.

– Издеваешься? – возмутилась Кэти. – Только признал, что от меня есть кое-какая польза, а теперь – вот вам, пожалуйста!

Вдруг Лиам зажмурился и обхватил себя руками.

– Что с тобой? – встревожилась Кэти и поспешила к нему.

– Такое чувство, будто с большой высоты падаю, – простонал Лиам и указал на раковину. – Принеси, пожалуйста, стакан воды. Может быть, поможет.

– Память пока не вернулась? – спросила Кэти, наполняя стакан холодной водой из-под крана.

– Еще не совсем, но, кажется, постепенно возвращается. Вспоминаю некоторых курсантов. А вот как мне делали инъекцию, хоть убей, не помню.

Схватив стакан, Лиам торопливо осушил его сразу наполовину.

– Интересно, скоро ли заметят, что ты сбежал?

Некоторое время Лиам молча потягивал воду и наконец спросил:

– Что будешь делать, если вернешься в «Темпест»?

– Если? – Кэти убрала прядь волос, упавшую на глаза. – Ты хотел сказать – когда. Я должна вернуться, Лиам. В «Темпест» даже не подозревают, что мы с тобой давние знакомые, так что мне опасаться нечего. А если сделаю ноги сейчас, мы оба будем в большой опасности.

– По-твоему, возвращаясь в это осиное гнездо, ты ничем не рискуешь?

– Мне доверяют. Я протеже большого начальника.

– В каком смысле? Этот мистер Ромо – опасный тип. Ты должна быть настороже.

– Не волнуйся, с ним я как-нибудь справлюсь, – соврала Кэти. Признаваться, какой беспомощной она себя чувствует, когда к ней пристает мистер Ромо, не хотелось так же, как и рассказывать, что они с Лиамом больше не пара.

– Иди ко мне. – Лиам обнял Кэти, и она прижалась к его груди. – За выходные приду в себя, и мы с тобой вместе что-нибудь придумаем.

А Кэти думала о том, что не будет большой беды, если она притворится, будто у них с Лиамом все по-прежнему. Поцеловав Кэти в затылок, он спросил:

– Не знаешь, камин работает?

– Да. На заднем дворе должны быть растопка и дрова.

– Тогда чего же мы ждем?

Пока Лиам ходил за дровами, Кэти отвезла чемодан в одну из спален. Из соображений экономии она взяла самый маленький коттедж, однако с двумя спальнями. Правда, теперь Кэти категорически не желала, чтобы Лиам ночевал в другой постели.

– Дрова принес! – крикнул из другой комнаты Лиам. – Ты идешь?

– Сейчас, только переоденусь.

– Я бы тоже не отказался, но, к сожалению, не во что. Кстати, захвати одеяло.

Кэти надела фланелевую пижаму и, сдернув с кровати одеяло, вернулась в гостиную. Лиам в одних трусах сидел у камина и разводил огонь. Когда она вошла, он повернулся к ней:

– Камин растопил. Давай-ка скорее одеяло, я замерз. Сил больше не было ходить в синтетической форме.

Зато Кэти вдруг стало жарко, и отнюдь не от огня в камине. Между тем Лиам встал и раскинул руки:

– Что ты так смутилась? Сто раз видела меня раздетым, а теперь вдруг застеснялась.