Кот Боб. Во имя любви - Джеймс Боуэн

Здесь часто можно было увидеть молодых людей, спешащих в ночной клуб. Девушки были в мини-юбках и в туфлях на высоком каблуке, а парни — в кожаных куртках и с гелем в волосах. Самыми нарядными были любители оперы. Мужчины носили черные костюмы, а женщины — длинные вечерние платья и множество украшений. Здесь было много разных людей. Вернувшись к жизни уличного музыканта, я насмотрелся их достаточно.

Однажды днем, на второй неделе лета, я заметил незнакомца на тротуаре недалеко от нас. Это было необычно — видеть, как кто-то еще пытается заработать здесь несколько пенсов. Я не имел ничего против таких людей, до тех пор, пока они не вмешивались в нашу жизнь.

Этот парень был смуглым и прилично одет — в костюм. Достав потертого вида корзину, он поставил ее на землю. Я догадался, что он был каким-то уличным артистом, но понятия не имел, чего ждать.

Я наблюдал за ним какое-то время, надеясь, что он развеет скуку очередного дня. И я не был разочарован. Он сунул руку в корзину, достал оттуда бледно-желтую змею и обмотал ее вокруг шеи. Я не разбирался в змеях, но это, кажется, был питон-альбинос. Он был толстым и около трех футов в длину. Затем парень стал играть с ним, выпрашивая деньги у прохожих.

— Смотри, Боб, у нас тут заклинатель змей, — улыбнулся я, глядя на это странное существо, обмотавшееся вокруг шеи парня.

Боб конечно же не понимал, что происходит. Он находился футах в тридцати и поэтому не мог видеть ясно. Уйдя в тень, он улегся в любимой позе и задремал.

Минут через сорок или около того парень подошел к нам поздороваться. Змея все еще обвивала его шею, точно массивное колье.

— Ну, ребята, как дела сегодня? — спросил он с сильным акцентом, выдававшим в нем португальца или бразильца.

Боб, дремавший под полуденным солнцем, приподнял голову и посмотрел на неожиданного гостя. Я мог с уверенностью сказать, что сейчас его ум напряженно работал — кот пытался понять, что это за странное существо и можно ли считать его другом. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять решение.

Как только Боб поднял голову выше, чтобы получше рассмотреть пришельца, змея выпустила длинный раздвоенный язык и угрожающе зашипела. Все было прямо как в «Книге джунглей».

Перепугавшись, Боб издал вопль и прыгнул на меня, требуя, чтобы я посадил его на плечо. Я был уверен, что если бы на нем не было ошейника, то он бы дал деру.

— Прости, чувак, я не хотел напугать твоего кота, — сказал парень и, поняв, что наделал, снял змею со своих плеч. — Я сейчас уйду отсюда. Хочу посмотреть, как пойдут дела в другом месте, дальше по дороге.

Весь оставшийся день Боб был на нервах. Он так боялся наткнуться на еще одну змею, что без конца нападал на ремни на моем рюкзаке. Он много раз сидел на этом рюкзаке, и никогда не возникало никаких проблем. Однако теперь все, что походило на питона, воспринималось им как угроза. Он продолжал терзать ремни зубами, словно проверяя, живые они или нет.

Бобу понадобилось несколько дней, чтобы забыть о змее. Видимо, она действительно сбила его с толку. Много лет он был единственным существом, обходившим эти улицы, сидя на плече у человека. Думаю, он был поражен, увидев еще одно существо, тем более настолько странное.

Конечно, все это было частью причудливого мира Ковент-Гарден.

Однако далеко не все на улице проявляли столько же понимания. Здесь витал дух соперничества и агрессии, и было много людей, которые стремились вырваться вперед.

Мы с Бобом весело коротали день на Нил-стрит, когда появился парень с усилителем и микрофоном. Он был одет как скейтбордист: на нем были бейсболка и спортивные штаны «Найк». У него не было никакого инструмента, только микрофон.

Я не обратил на него внимания и продолжил играть.

Однако я не мог долго игнорировать его. В течение нескольких минут я слушал оглушительный, постоянно повторяющийся шум. Парень ходил вокруг, прижав к губам микрофон и издавая ритмичные звуки. Мне нравятся многие жанры, но не этот. Для меня это был просто шум.

Боб немедленно выразил свое мнение по поводу этой «музыки». Он окинул улицу презрительным взглядом, затем встал, прижался ко мне головой, дав мне понять, что нам лучше сменить место.

Я собрал свои вещи, передвинулся на семьдесят ярдов вниз по улице и снова стал играть. Я все еще слышал того парня, но, по крайней мере, я мог услышать и себя.

Наверное, кто-то пожаловался, потому что через полчаса подъехала полицейская машина. Я видел, как парень отмахивается от полицейских, но это ему никак не помогло. Через несколько минут он выключил микрофон и собрал свои вещи.

Можно было услышать облегченные вздохи, донесшиеся из офисов, кафе и ресторанов.

— Слава богу, все закончилось, а, Боб? — улыбнулся я.

Но моя радость длилась недолго.

— Приятель, у тебя нет разрешения играть здесь, — сказал один из полицейских, заметив нас с Бобом.

Я не стал спорить. Жизнь на Ковент-Гарден была тяжелой и без столкновений с полицией. «Расставляй приоритеты, Джеймс», — сказал я себе. И поступил мудро, как оказалось.

Был полдень, и толпы туристов и покупателей на Нилстрит в Конвент-Гарден редели. Только я сел и начал играть, как заметил женщину в синем полосатом джемпере и брюках, которая направлялась ко мне. Я точно знал, что она не туристка. На свитере у ее были эполеты и знакомая эмблема. Она была из Королевского общества защиты животных.

Члены общества проводят огромную работу: они защищают животных от жестокого обращения и заботятся об их благополучии. Они очень помогли мне с Бобом в прошлом. Однако сегодня я почувствовал, что ее появление не принесет мне ничего хорошего.

— Привет, Джеймс, как дела? — спросила женщина, достав карту со своим идентификационным номером. Там было указано, что она инспектор.

Я был немного удивлен тем, что она знает мое имя.

— Хорошо, спасибо. Есть какая-то проблема?

— Меня попросили прийти и проверить тебя, так как к нам поступила жалоба, что ты жестоко обращаешься со своим котом… Бобом, верно? — произнесла она.

Я пришел в ужас. Кто мог на меня пожаловаться?

И что я такого, по их словам, делаю с Бобом? Меня даже затошнило, однако я знал, что должен держать себя в руках на случай, если все обернется плохо.

— Уверена, это необоснованное обвинение. Я вижу, что ты хорошо заботишься о Бобе, — сказала она, ласково проведя ладонью по его спине. — Но я должна побеседовать с тобой и затем осмотреть его, чтобы убедиться, что все хорошо.

Конечно, уже не впервые меня обвиняли в том, что я плохо обращаюсь с Бобом. Жалобы обычно делились на три категории. В первую попадали те, где говорилось, что я использую его ради собственной выгоды. На это обвинение я всегда отвечал одинаково: кот никогда не будет делать того, чего не хочет. И он никогда не будет с тем, с кем быть не хочет, что бы этот человек ни делал. Боб обладал твердым характером и сильной волей. Он не был бы со мной, если бы не доверял мне или я бы ему не нравился. И он сопровождал меня по собственному желанию.