Обгоняя смерть - Тим Уивер

Полицейские прибыли в «Строуберриз» через десять минут после моего звонка. Их было двое: Джонс и Хилтон. Джонсу стукнуло не меньше шестидесяти пяти, Хилтон был значительно младше, нервозный, явно неопытный. Возможно, это его первый вечер на службе. Он держался неплохо, когда Джонс поманил его к туалетам и они склонились над бескровным телом Джейд.

Они отвезли меня в участок в Дэгенхеме и кратко допросили. Джонс явно не считал меня виновным. Свидетели из ресторана подтвердили мой рассказ о происшедшем. Когда Джонс спросил о цели нашего визита, я сказал ему правду, вернее, часть правды. Я знал эту женщину, хотел поговорить с ней, и она согласилась, выбрав любимый ресторан.

— Выяснили что хотели? — спросил он.

— Возможно.

Джонс покачал головой:

— Надеюсь, бензин жгли не зря.

Мне показалось, что он предвидит скорую отставку. И затяжное дело ему ни к чему. Меня это вполне устраивало. Будь он несколькими годами моложе, обошелся бы со мной суровее. Он сообщил, что должен реквизировать на время мою «БМВ» и одежду и продолжит беседу после того, как коронер осмотрит тело.

— Возможно, дня через два, — сказал Джонс, — но я не стал бы на это рассчитывать. Скорее всего мы не вызовем вас до Нового года.

После этого указал мне на дверь.

Лиз приехала минут через сорок — единственная из моих знакомых бодрствующая, как я знал, в час ночи. И возможно, лишь к ней одной я мог теперь обратиться в критическом положении. После смерти Деррин люди какое-то время опекали меня. Стряпали, давали советы, сидели со мной в тишине дома. Родных у меня не осталось, поэтому я полагался на тех, с кем бок о бок работал в газете, на друзей моих родителей, на людей, которых знала Деррин. Все они были очень добры ко мне — но почти всем в конце концов надоело нянчиться с опечаленным человеком. И в итоге осталась только Лиз. Хотя она даже не знала Деррин.

Я сказал ей по телефону, где лежит запасной ключ, и попросил захватить для меня какую-то одежду. Пока я ждал, Джонс одолжил мне форменные брюки полицейского и свитер. Лиз привезла джинсы, майку и куртку, я переоделся в пустой раздевалке в глубине участка. Она в теплом спортивном костюме ждала у стола дежурного.

— С тобой все в порядке? — спросила она, когда я наконец появился.

— Все отлично. Поехали отсюда.

Мы пошли к ее стоявшему за углом «мерседесу». Лиз на полную мощность включила печку и протянула мне взятый навынос кофе в картонной коробке. Из маленького отверстия в пластиковой крышке поднимался пар.

— По пути я заехала на заправочную станцию. Подумала, что тебе нужно взбодриться. Черный, без сахара… Как ты любишь.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Она тронула машину с места, и какое-то время мы ехали молча.

— Лиз, я очень тебе благодарен.

Она кивнула.

— Расскажешь, что случилось?

Я взглянул на нее. Она не отвела глаз. На ее лице был легкий макияж. Может быть, она не смыла его после работы. Или нанесла перед выездом. Так или иначе, выглядела она превосходно. И, вдохнув запах ее духов, я тут же ощутил связь с ней. Легкое возбуждение. Уставился в темноту и попытался понять, откуда взялось это чувство. День оказался долгим. Тяжелым. Может, то было просто облегчение от сознания, что возвращаюсь домой. Или на долю секунды я понял, как одинок.

— Дэвид?

Я снова повернулся к ней:

— Произошло кое-что неприятное.

— С каким-то делом?

Я кивнул.

— Ты попал в беду?

— Нет.

— Уверен?

Мы остановились перед светофором. Красный свет залил салон машины и отразился в ее обращенных ко мне глазах. Перед нами сиял лондонский аэропорт.

— Дэвид?

— У меня все хорошо, — заверил я. — Правда.

Лиз оглядела мое лицо.

— Если попал в беду, я помогу тебе.

— Знаю.

— Я юрист. Это моя работа. Я могу помочь тебе, Дэвид.

Повисла короткая пауза. Между нами промелькнуло нечто невысказанное. А потом снова вернулось это чувство. Боль под ложечкой.

— В чем только нужно, — негромко сказала она.

Я снова кивнул.

— Ты не должен все делать сам.

«Ты не должен быть одиноким».

Лиз чуть подалась ко мне, запах ее духов стал сильнее. Она провела пальцами по моей ноге. «В чем только нужно». Глаза ее были темными, серьезными.

— Я могу тебе помочь, — прошептала она.

И придвинулась еще ближе. Сердце забилось в моей груди, словно пробуждающийся от спячки зверек.

— Мне нужно…

Я вспомнил о Деррин, о ее могиле. Слишком рано. Лиз была так близко, что я ощущал на лице ее дыхание.

— Что? — спросила она. — Скажи, что тебе нужно.

Вспыхнул зеленый огонь светофора. Я посмотрел на него, потом снова на Лиз. Дорога была пустой. Позади нас виднелись только темные, похожие на пещеры склады. Она не сводила с меня глаз.

— Я просто…

Лиз пристально вгляделась в меня — и что-то изменилось. Она чуть склонила голову. Потом отодвинулась, включила первую скорость и тронула машину с места.

— Лиз, я просто…

— Я знаю.

— Дело не в том, что я…

— Знаю, — повторила она и бросила на меня взгляд. — Не нужно объяснять, Дэвид. Я понимаю.

Я оглядел ее тело. «Ты не должен быть одиноким». Ее груди. Талию. Ноги. Когда поднял глаза, она смотрела на меня.

Слишком рано.

— Сам в себе не разберусь, — негромко сказал я.

— Я понимаю, — повторила Лиз.

— Иногда… — Я запнулся. Она снова повернулась ко мне, на ее лицо падал уличный свет. — Иногда мне хочется этого.

Она кивнула.

— Но потом…

— Я никуда не денусь, — мягко произнесла она и снова коснулась моей ноги. — Я могу помочь тебе, Дэвид.

— Знаю.

— Когда будешь готов, я тебе помогу.

Войдя в дом, я достал карточку, которую оставила мне Джейд. Она была забрызгана кровью, на уголках отпечатались ее пальцы. Наверху стоял логотип «Строуберриз». Я думал, Джейд берет салфетку, но она взяла визитную карточку ресторана.

Букву «б» в названии заменял бургер; перекладиной «т» служила рыба. А посередине дрожащим почерком было написано: «Джейд О'Коннел, 1 марта, Майл-Энд».

Я заснул в половине четвертого и проснулся в четыре. Звук телевизора был выключен. На полу рядом с диваном стояла пустая чашка из-под кофе, на ней лежал пульт дистанционного управления. Я взял чашку и понес на кухню.