Судьба убийцы - Робин Хобб

Я покинул комнату, оставив Спарк помогать леди Янтарь одеться и причесаться перед встречей. Лант был уже готов, Пер составлял ему компанию. У меня в голове пронеслось смутное воспоминание о разговоре этих двоих, но я отогнал его. Что было, то прошло. Лант, похоже, уже не боится меня, а что до Чейдовых указаний присматривать за мной, об этом надо будет поговорить наедине.

– Ну что, мы готовы? – спросил Лант, пряча маленький нож с плоской рукояткой в потайные ножны на бедре.

Ну и дела. Кто этот человек? Ответ пришел быстро: это Лант, в котором не чают души и Риддл, и Неттл. Я вдруг понял, почему Чейд просил его присмотреть за мной. Открытие не польстило моему самолюбию, но странным образом придало уверенности.

Персивиранс встревоженно хмурился:

– Мне что, нужно будет сидеть с вами за столом? Мне прямо не по себе.

Всего за несколько месяцев он превратился из мальчика-грума в моего слугу, а если уж совсем честно, то в спутника.

– Не знаю. Если вас со Спарк попросят сесть за отдельный стол, не отходи от нее ни на шаг.

Он мрачно кивнул:

– Господин, можно кое-что спросить?

– Что такое? – встревожился я, будучи на взводе из-за предстоящей встречи с хранителями.

Мальчишка покосился на Ланта, словно стеснялся говорить при нем:

– Это про чародея Грея. Иногда вы зовете его Шутом, но он сейчас вроде как леди Янтарь.

– Да, это так, – подтвердил я и стал ждать продолжения.

– А Эш сейчас Спарк.

Я кивнул:

– И это верно.

– А Спарк – девушка.

Снова кивнул.

Он поджал губы, словно пытаясь удержать рвущийся с них вопрос. Потом выпалил:

– А вам разве не… чудно все это? Не так чтобы не по себе?

Я рассмеялся:

– Я знаю моего друга много лет и видел множество его личин. Когда я был мальчишкой, он развлекал короля Шрюда. Был его Шутом. Потом лордом Голденом. Чародеем Греем. А теперь вот – леди Янтарь. Все они такие разные. И все – мой друг. – Я постарался говорить откровенно. – Но в твоем возрасте все это тоже смутило бы меня. Сейчас-то не смущает, потому что я знаю, кто он такой. И кто такой я, и кто мы друг для друга. Это остается неизменным, как бы он ни звал себя и как бы ни наряжался. Будь я помещик Том Баджерлок или принц Фитц Чивэл Видящий, я знаю, что он мой друг.

Пер вздохнул с явственным облегчением:

– Выходит, это ничего, что мне все равно насчет Спарк? Я заметил, что вас это не волнует, и решил, что и меня не должно. – Он озадаченно покачал головой и добавил: – Когда она Спарк, она выглядит настоящей красавицей.

– Она и есть красавица, – тихо сказал Лант.

Я поймал себя на том, что мне хочется улыбнуться.

– Так вот кто она на самом деле? Девушка по имени Спарк?

А вот это был уже вопрос посложнее.

– Спарк – та, кто она есть. Иногда она – Эш. Это как быть отцом и сыном и вдобавок еще мужем. Все это лишь разные грани одного и того же человека.

Пер кивнул:

– Но с Эшем было веселее болтать.

Легкий стук в дверь возвестил о прибытии леди Янтарь и Спарк. Леди Янтарь приложила все усилия, чтобы выглядеть ослепительно, и преуспела. Длинная юбка, блуза с кружевной оторочкой и жилет с вышивкой в Оленьем замке уже вышли из моды. Леди Янтарь или, скорее, Спарк особенно тщательно нанесла помаду, так чтобы придать форму губам, и скрыла шрамы под слоем пудры. Ее слепые глаза были подведены черным, что придавало им особую загадочность.

Спарк была хорошенькой девушкой, но на этот раз – только хорошенькой, не более. Она предпочла подать себя так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Если Эш собирал волосы в «хвост», как это принято у воинов, то Спарк распустила их, и они черным волнами легли ей на плечи. Блузка цвета жженого сахара и простая свободная рубашка поверх нее скрывали и грудь, и талию. Янтарь улыбалась, явно довольная. Чувствует ли она, как потеряли дар речи Пер и Лант при виде их?

– Эта одежда идет тебе куда больше, чем наряды леди Тайм, – сказал я одобрительно.

– Надеюсь, она и пахнет лучше, – ответил Шут.

– Кто такая леди Тайм? – спросил Лант.

На миг повисла тишина… А потом мы с Шутом расхохотались. Я почти сумел уже взять себя в руки, но тут Шут выдохнул:

– Твой отец…

И мы снова покатились со смеху.

Лант разрывался между смущением и обидой.

– Это очень долгая история, – благовоспитанным тоном сообщила леди Янтарь. – Но если вкратце, из покоев леди Тайм был тайный ход в логово Чейда. В старые времена, когда он покидал свое убежище, то путешествовал в облике леди Тайм.

Лант слушал ее разинув рот.

– Леди Тайм была одной из самых вдохновенных игр твоего отца, – сказала Янтарь. – Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз, а сейчас нам пора спускаться.

– А разве не нужно подождать, пока нас позовут? – спросил я.

– Нет. Правила вежливости Дождевых чащоб происходят от обычаев Удачного, а не от этикета джамелийских аристократов. Здесь люди не делятся на простых и благородных, все очень просто, удобно и по делу. Здесь ты – принц Фитц Чивэл Видящий, и они ожидают, что говорить будешь ты. Но я лучше разбираюсь в здешних традициях. Прошу тебя, позволь мне вести переговоры.

– Переговоры о чем?

– О том, как нам пересечь их земли. И возможно, отправиться дальше.

– Нам нечего предложить в обмен, – напомнил я.

Почти все деньги и те немногие ценности, что я взял с собой, пропали, когда на нас напал медведь.

– Я что-нибудь придумаю, – сказала она.

– Только не надо предлагать, чтобы я кого-то исцелил. Я не могу.

Она вскинула изящно подведенные брови:

– Уж кому это и знать, как не мне.

Я заметил, как Лант ухмыльнулся, когда Пер шагнул вперед и предложил Спарк опереться на его руку. Она явно удивилась, но предложение приняла. Я глубоко вздохнул.

– Ну, идем, – сказал я своим спутникам.

* * *

Юная служанка, ожидавшая у подножия лестницы, проводила нас в пышный и элегантный зал. Там не было ни гобеленов, ни узорчатых ковров, но сами стены и пол были так прекрасны, что ничего больше и не требовалось. Казалось, нам предстоит обедать посреди поля, среди осенних холмов, зеленых с золотом. Мы ступали по ровной зеленой траве с мелкими полевыми цветами. Только ощущение каменного пола под ногами и неподвижный воздух выдавали, что все это лишь иллюзия. Я слышал, как Спарк шепотом описывает зал Янтарь. Та с тоской улыбалась, слушая ее.

Четыре стола стояли по сторонам незамкнутого квадрата, стулья гостей были расставлены только с внешней стороны, так чтобы все сидели лицом друг к другу. Никаких почетных мест не предполагалось, все одинаковые. Некоторые хранители уже ожидали нас в зале, сидя или стоя небольшими группами. Эта картина остро напомнила мне гобелен с изображением Элдерлингов, украшавший комнату, где я спал в детстве. Были они высокие и стройные, с глазами цвета золота, меди или сверкающей лазури. Все были покрыты чешуей: одни почти целиком, другие лишь отчасти. И у каждого разноцветные чешуйки складывались в свой сказочный узор, точный, как окрас птичьих перьев или рисунок на крыльях бабочки. Они были прекрасные и чужеродные, невероятные на вид. Я вспомнил детей, которых исцелил, и тех жителей Дождевых чащоб, что успел повидать здесь. Их изменения были случайными и столь же часто выглядели чудовищно, сколь и красиво. Разница потрясла меня, и думать о непроизвольных переменах в тех, кто случайно попал под влияние драконов, было жутко.