Кому что достанется - и почему. Книга о рынках, которые работают без денег - Элвин Рот

Как видите, для решения подобных проблем хирургам-ортопедам потребовался несколько иной дизайн рынка, чем гастроэнтерологам, что объясняется особенностями профессиональной культуры этих двух врачебных специализаций. Но в каждом случае они сумели найти способ борьбы со своими трудностями.

Проблемы федеральных судей при подборе клерков и секретарей решить сложнее, потому что культура этого рынка включает трудности, с которыми сталкиваются и гастроэнтерологи, и хирурги-ортопеды. Профессиональные организации судей, или ассоциации, похожи на сообщества гастроэнтерологов тем, что они не могут запретить судьям делать ранние обязывающие предложения или наказывать тех, кто так поступает. При этом, как и на рынке труда хирургов-ортопедов, студенты-юристы не могут нарушать обещания, данные заранее федеральным судьям. Все это мешает рынку самоорганизоваться таким образом, чтобы участники доверяли друг другу и были уверены, что все соблюдают установленные правила.

Рынки становятся низкоэффективными несмотря на достаточно высокую плотность: множество участников и возможностей для оценки и сравнения разных альтернатив, от которой выигрывают буквально все. При отсутствии хорошего дизайна отдельные участники рынка продолжают считать ранние предложения выгодными. Именно поэтому самоконтроль в данном случае проблему не решает, ведь с его помощью можно контролировать только себя, но не других. В противном случае в ваших интересах делать то же, что и все, то есть прибегать к ранним действиям. Те, кто сегодня старается опередить остальных, напоминают торопыг, участвовавших в Оклахомской земельной гонке.

И в случае с гастроэнтерологами, и в случае с хирургами-ортопедами успех на рынке был достигнут не только благодаря установлению конкретного времени его работы, но и благодаря разработке хорошего дизайна. Как мы увидим в следующей главе, рынок, работающий в узких временных рамках, действует неупорядоченно, потому что на нем нет организованных структур, таких как информационно-координационные центры. И это не позволяет успешно решить проблему анрейвелинга. Такая ситуация может привести к перенасыщенности рынка, подобно тому, как неуправляемая толпа старается одновременно застолбить земельные участки. В итоге нередко происходят сбои рынка иного типа, и люди чувствуют потребность делать предложения (и требовать выполнения обязательств по ним) не слишком рано, а слишком быстро. Перенасыщенный рынок может действовать так же, как участники легендарной Оклахомской земельной гонки, которые «подставили» беднягу Уолтера Кука, победителя и одновременно неудачника. Хотя он первым прискакал на место, увы, не успел зарегистрировать свой участок земли.

Слишком ранние действия – не единственная причина, по которой скорость мешает рынкам стать достаточно плотными для успешной работы. Иногда рынки действуют не только слишком рано, но и слишком быстро.

Благодаря высокой скорости рынок может процветать, но из-за этого его может разорвать на части. На плотном рынке быстрота действий помогает участникам оценивать и обрабатывать множество потенциальных транзакций. Но, случается, высокая скорость на рынке приводит к ухудшению его работы.

Мы с вами уже знаем, что из-за поспешных действий на потенциально плотных рынках может начаться анрейвелинг, потому что в таком рынке не всем все нравится. Конечно, покупатели, как правило, вовсе не против иметь возможность выбирать из множества продавцов, а продавцы обычно рады большому количеству покупателей. Однако первым совсем не по душе присутствие на рынке других жаждущих покупателей, так как из-за этого цены ползут вверх, а последним ненавистна мысль о том, что конкуренты в любой момент могут переманить их клиентов. И на плотном рынке существует подобный настрой.

Стремление участников действовать чуть быстрее, а не только раньше конкурентов, до неузнаваемости изменило многие рынки, от финансового до спортивного, равно как и ряд рынков труда, в том числе специалистов в области права и медицины. Предлагаю обсудить эти изменения, начав с самого быстрого из всех рынков – финансового.

Недалеко от Чикагской торговой палаты, где торгуют фьючерсами на пшеницу, расположена Чикагская товарная биржа. А по соседству, в Чикагском университете, специалист по дизайну рынка и новатор Эрик Будиш (мой бывший студент) размышляет о проблемах высокоскоростной торговли на обеих торговых площадках. Будиш анализирует результаты роста активного использования компьютерных алгоритмов и их влияния на современные финансовые рынки и обдумывает, как с помощью изменения дизайна можно решить некоторые из давних структурных проблем финансовых рынков.

Следует сказать, что Чикагская товарная биржа (Chicago Mercantile Exchange – CME) очень похожа на Нью-Йоркскую фондовую биржу (New York Stock Exchange – NYSE). Во-первых, у них подобный дизайн: сделки совершаются через электронный непрерывно действующий журнал учета лимитированных заявок, в котором регистрируются предложения о покупке и продаже, начиная с самой высокой заявки о покупке и заканчивая самой низкой заявкой о продаже[28]. Любой желающий может в любой момент продать или купить x единиц торгуемого финансового продукта, приняв наилучшее предложение о продаже или покупке. Кроме того, CME и NYSE предлагают аналогичные финансовые продукты. Например, на обеих торговых площадках можно инвестировать сразу в целый пакет компаний, по которым рассчитывается фондовый индекс Standard & Poor’s 500 (как известно, это важнейший индикатор эффективности 500 акционерных компаний на всем американском фондовом рынке). На NYSE удобно инвестировать через покупку акций фонда S&P 500, которые регистрируются на бирже как SPY{6}. На CME можно занять аналогичную позицию, купив фьючерсы E-mini S&P 500, регистрируемые как ES{7}. Цена SPY на NYSE и цена ES на CME четко скоррелированы: они повышаются и понижаются одновременно, что вполне объяснимо, поскольку в обоих случаях инвестиции делаются в одни и те же компании.