Комонс III. Игра на чужом поле - Борис Батыршин

– Встретитесь, поговорите, и тебе объяснят, что предстоит делать. Не понравится – можешь отказаться, никаких последствий не будет.

– Не будет, говорите? А если меня спросят…

– Смело рассказывай всё. В смысле – вообще всё, что знаешь. И про Пришельцев, и про поездку в Аргентину, и про «спецотдел». Они в курсе.

Девушка удивлённо покачала головой.

– Не ожидала, признаться… Тогда ещё вопрос: как там ребята? Женя и…

– Без имён, пожалуйста. С ними всё хорошо. Они просили передать вот это.

И протянул собеседнице конверт.

– Сейчас не открывай, прочтёшь дома. И ещё: у тебя в школе какой язык помимо иврита?

– Английский, как у всех. Ещё потихоньку учу испанский – взялась после возвращения.

– Мой тебе совет – займись французским. Не исключено, что скоро это тебе пригодится.

II

На экране лениво расползались зеленоватые кляксы, вспыхивающие кое-где острыми световыми точками. Милада повернула рукоять настройки – кляксы стали бледнее, а точки, наоборот, прибавили яркости и выросли в размерах.

Она сосредоточилась, вслушиваясь в собственные ощущения – словно между её мозгом и точками на экране были натянуты некие струны, а внутренний слух позволял улавливать малейшие их колебания. Пальцы при этом едва заметно трогали ручки координатной развёртки.

– За стеной двое, оба Десантники. – выдала она шёпотом заключение. – Один справа от двери, второй в глубине комнаты, у окна. Вот тут примерно…

Она ткнула в лежащий на колене листок с планом помещения.

– Вооружены?

Моссадовец, старший группы, едва заметно шевелил губами.

Девушка пожала плечами. Новая компактная модель Детектора Десантников, всего три дня, как присланная из Союза, была способна на многое – но вот видеть сквозь стены она не позволяла.

Офицер понимающе кивнул и подал знак двум своим коллегам, замершим вдоль стены. В руках у них были кургузые пистолеты– пулемёты «Мини-Узи» с навинченными на стволы глушителями. Оперативники кивнули и синхронно надвинули на лица маски с прозрачными щитками и банками фильтров.

Один из оперативников сдвинул автомат под мышку. Извлёк из висящей сумки чёрный пластиковый шланг, подсунул его кончик под дверь. Раздалось тихое шипение, старший группы поднял кулак и стал по одному разжимать пальцы – «один», «два», «три»…

На счёт «четыре» оперативник ударил в дверь плечом и нырнул внутрь. За ним последовал второй, следом старший – он держал двумя руками автоматический пистолет с глушителем. Милада прижалась к стене, закрывая драгоценный ДД своим телом.

В соседней комнате послышалась череда негромких хлопков, что-то упало. Зазвенело разбитое стекло. В дверном проёме появился старший, с пистолетом в руке. Моссадовец в три шага пересёк комнату, настежь распахнул створки окна, подал знак кому-то на улице. Повернулся к девушке, ободряюще улыбнулся сквозь стекло противогаза, и сделал приглашающий жест.

Слезоточивый газ выветрился довольно быстро. Оперативники, сняв маски, обшаривали убитых – тучного мужчину в пиджаке, и другого, высокого, спортивного телосложения, в джинсах и рубашке– тенниске. Рядом с трупами валялась на полу спортивная сумка, из которой торчала рукоять пистолета-пулемёта западногерманского производства. Милада сразу его узнала – инструктируя её, офицер МОССАД показывал образцы оружия, которыми вооружены и их люди и те, против кого предстояло действовать.

Третий «объект» – худощавый человек лет сорока, в дорогом льняном костюме, с красными, отчаянно слезящимися глазами, сидел на корточках посреди комнаты. Руки сковывали за спиной блестящие наручники, и он пытался вытереть глаза плечом, за что каждый раз получал тычок стволом между лопаток.

Девушка вынула из кармана платок и приложила ко рту – запах газа ещё ощущался.

– Это и есть советник американского посла?

– Он самый. – кивнул моссадовец. – Дылда в тенниске – охранник посольства, а жирдяй – журналист, репортёр «Вашингтон Пост». Все трое подменыши.

– Десантники. – поправила Милада. – У нас говорят так.

– А у нас – так. – ответил офицер. – Хотя, какая разница…

– Никакой. Значит наши… в смысле – русские о них предупредили?

– Ваши, милая девушка, ваши. – усмехнулся моссадовец. – Не считайте нас такими уж наивными. Хотя, после того, как мы узнали о грозящем Земле вторжении Пришельцев, сотрудничество с КГБ больше не выглядит таким уж невозможным. Все мы сейчас в одной лодке, не так ли?

– Верно. – девушка кивнула на трупы. – И кое-кто пытается провертеть в днище дырки.

С лестницы послышался шум, и в квартиру вошли ещё трое – два оперативника волокли под локти мужчину арабской наружности. Рот у него был заткнут кляпом, руки стянуты чем-то вроде полотенца. «Это чтобы наручники не оставили следов… – сообразила Миладка. – Толково…»

Моссадовец подал знак. Араба поставили на колени и натянули ему на лицо чёрную маску-балаклаву с прорезями для глаз и рта. Один из вошедших извлёк из валявшейся сумки на полу укороченный «Хеклер-Кох», навинтил глушитель, передёрнул затвор и, прежде чем араб понял, что происходит, выпустил ему в грудь короткую, на три патрона, очередь. Тело повалилось вперёд, несколько раз дёрнулось и затихло в расплывающейся кровавой луже. Оперативник бросил пистолет-пулемёт на труп здоровяка в джинсах и наклонился к арабу, чтобы вытащить кляп. Второй вложил в ладонь убитого рукоять «Мини-Узи». Милада отвернулась – к горлу подкатила тошнота.

Старший группы отошёл к стене, извлёк из сумки фотоаппарат и сделал несколько снимков.

– Ну, вот и всё! – весело объявил он. – Можно вызывать полицию.

Палестинский террорист заманил в эту дыру двух американских граждан и убил их. Но один из них, оказавшийся морским пехотинцем из охраны посольства, в последний момент сумел смертельно ранить своего убийцу.

Оперативники подхватили отчаянно извивающегося помощника атташе и потащили к выходу.

– Зачем вы его?.. – девушка кивнула на араба.

– Преподнесём всё это, как очередную террористическую вылазку ООП, пусть Арафат отдувается. А пока – давайте-ка прогуляемся. Нам есть что обсудить.

III

– Как, говорите, вас зовут?

После операции моссадовец пригласил Миладу побеседовать в кафе на набережной. В ответ девушка заявила, что хочет искупаться жара, в самом деле, стояла несусветная, ближневосточное солнце висело в самом зените и пекло, не щадя ни людей, ни чахлые пальмы, ни начавший уже размягчаться асфальт.

– Арон Бар-Ле́ви к вашим услугам.

– А вы, случайно, не родственник генерала Бар-Леви?

Не то, чтобы девушка наизусть знала имена всех военных и политических деятелей государства Израиль – просто недели не прошло, как в школе, на уроке истории, учитель рассказывал о Войне Судного дня и прорыве египтянами укреплений «линии Бар-Леви».