Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане - Михаил Скрынников

На отработку всех учебных вопросов разведчики затратили ровно пятьдесят минут. Занятие прошло поучительно и с большой физической нагрузкой. Командир дивизии был очень доволен увиденным и проникся еще большим уважением и доверием к разведчикам. Я же был доволен своими подчиненными не менее командира.

На прощание генерал-майор Рябченко выразил просьбу один раз в неделю выделять «полигон» для учебы подразделениям парашютно-десантных полков. Позднее для полков был оборудован свой полигон на соседней горе. К большому сожалению, из-за малой емкости полигона полковые подразделения не могли в полной мере использовать опыт подготовки разведчиков и приобретали его в бою в горах при уничтожении бандформирований.

Серьезное внимание в разведротах уделялось подготовке сержантов. Выполняя боевые задачи, разведчики часто действовали на разобщенных направлениях небольшими группами. Поэтому подготовка сержантов должна была соответствовать уровню подготовки офицеров.

Накапливался боевой опыт, и более целенаправленно использовалась любая свободная минута для повышения уровня боевой подготовки частей и подразделений. Все понимали, что от этого зависит их жизнь и успех при выполнении любой задачи. С утра и до глубокой ночи в предгорье за аэродромом проходили комплексные занятия. Новаторами всегда были офицеры дивизионной разведроты, да и среди солдат и сержантов было немало рационализаторов.

Большое внимание уделялось стрельбе из стрелкового оружия. Разведчики поддерживали хорошие отношения с офицерами спецподразделений, потому что в полевых условиях смастерить что-либо для роты было большой проблемой. Как-то при заходе на посадку самолет «Ан-12» потерпел аварию. Выскочил за посадочную полосу, поломал шасси, крылья и загорелся, при этом подмял под себя пусковую установку артиллеристов, которая находилась на позиции, и серьезно ее подпортил. Самолет удалось потушить, однако восстановлению он не подлежал. Разведчики выпросили алюминиевую обшивку самолета, из этого материала сделали мишени уменьшенного размера. На свалке отыскали трубы, в автопарке — списанные опорные катки боевых машин. Из всего этого материала сделали уменьшенные мишени — грудные, поясные и ростовые. Одним словом, вспомнили и восстановили дедовский метод обучения стрельбе — «показать», «убрать». Место для мини-стрельбища определили с восточной стороны горы Ходжа-Раваш.

Тренировки проводились из всех видов стрелкового оружия, включая стрельбу одиночными выстрелами из пулеметов боевой машины. Во время занятий особое внимание уделялось соблюдению мер безопасности и боевому охранению, которое одновременно, как уже отмечалось, в соответствии с курсом стрельб из стрелкового оружия выполняло роль оцепления.

Результат не заставил себя ждать, с каждым днем качество огневой подготовки стало заметно расти, а стрелки начали соревноваться, кто быстрей и с первого выстрела поразит цель. Однако командир роты ст. лейтенант Комар И.Г. понимал, что можно достичь большего результата, если улучшить методику проведения занятия, максимально приблизив его к условиям реального боя, и увеличить глубину и емкость мини-стрельбища, перемещая обучаемых из предгорья в скалистые участки горы.

Я поддержал инициативу командира роты. В результате начали проводиться многочасовые комплексные занятия с выходом на вершину. Многие командиры подразделений последовали этому примеру, а разведчики 350-го полка оборудовали аналогичный мини-полигон.

Со временем занятия усложнялись, на тактическом фоне в постоянном перемещении отрабатывались главные вопросы всестороннего обеспечения боя, а завершались они боевой стрельбой в составе взвода. Нагрузка на личный состав возрастала, но разведчики быстро втянулись и бегали по горам с полной выкладкой, как барсы. Люди старались, понимая, что сегодня они стреляют по фанерным мишеням, а завтра будут уверенно воевать в любой обстановке с реальным и тоже хорошо подготовленным противником.

Сложнее было организовать подобные тренировки с разведротами 317-го и 357-го полков, которые дислоцировались в Кабуле и охраняли особо важные государственные объекты. Тем не менее по договоренности с дивизионными разведчиками им периодически удавалось проводить такие занятия.

В 317-м пдп на занятиях по огневой подготовке произошел случай, ставший международным скандалом. Заместитель командира парашютно-десантной роты ст. лейтенант А. Юнатский во внутреннем дворе резиденции Бабрака проводил занятия с наводчиками-операторами по изучению комплекса управляемого вооружения боевой машины десанта. Один из обучаемых плохо выполнял норматив по приведению «ПТУРа» «Малютка» в боевое положение, и офицер решил личным примером показать ему, что и как делать. В боеукладке «БМД» находились боевые ракеты. Юнатский — мастер своего дела, его действия доведены до автоматизма. Вот и на этот раз он прекрасно справился с упражнением и по глубоко усвоенной привычке автоматически нажал на пуск. Боевая противотанковая ракета, управляемая по проводам, ушла в кабульское небо, куда — неизвестно. Вскоре выяснилось, что она угодила во двор корейского посольства. Взрывом выбило стекла здания, был испорчен газон. Испугом отделалась жена посла, сидевшая возле окна. По тянувшемуся за ракетой проводу быстро нашли стрелков. Нужно было улаживать конфликт. Корейский посол оказался выпускником ленинградского вуза и моментально все простил десантникам «по-землячески». Но его жена, коренная русская ленинградка, за нанесенный ей моральный ущерб содрала с нашего государства 20 тысяч инвалютных рублей. Никакие уговоры не помогли.

После этого инцидента «ПТУРы» во всей дивизии изъяли и сдали на склад, а Юнатского в наказание досрочно отправили на Родину продолжать обучение наводчиков в мирных условиях.

Одним из важных шагов, предпринятых правительством ДРА, было принятие решения о восстановлении и усилении правоохранительной системы Афганистана. Практическую помощь в решении этой, проблемы оказал Советский Союз. С этой целью в начале 1980 года в Афганистан прибыла большая группа оперативных работников МВД СССР, чтобы содействовать становлению местной милиции, ее профессиональной подготовке в целом, организации функционирования всей системы МВД. На адаптацию и подготовку отводилось около трех месяцев. В основном это время они провели в Кабуле. Группа состояла из сотрудников уголовного розыска многих городов Советского Союза. Были в ее составе и ребята из Минска.

Расположились прибывшие на территории 350-го гв. пдп. Для них было выделено несколько спальных палаток, питались, как и все, в полковой столовой. Кроме решения профессиональных вопросов, офицеры МВД много внимания уделяли боевой подготовке. Для них часто организовывали боевые стрельбы, занятия проводили офицеры-разведчики. Между милиционерами минской группы и мной установились добрые отношения. При встречах мы вспоминали жизнь в Союзе, обменивались опытом, обсуждали сложившуюся обстановку. Порой мечтали и о далеком будущем.

Летом 1980 года офицеров МВД распределили по административным районам Кабула и городам Афганистана. Минская группа, не без участия десантников, осталась в Кабуле. Разместили их в добротном особняке, но без прислуги. Они сами готовили пищу и сами себя охраняли. Для обеспечения служебной деятельности группе выделили автомобили «Нива-ВАЗ-2121». Часто для проведения доразведки объектов мы брали у них эти машины напрокат. Хочу сразу отметить, автомобиль «Нива» для боевых действий абсолютно непригоден.