Терроризм от Кавказа до Сирии - Игорь Прокопенко

Вот что рассказал в беседе со мной командующий военно-воздушными силами генерал Петр Дейнекин:

«Не кривя душой, скажу, что запрет на использование авиации, хотя погода была прекрасная, — БЫЛ… Я только приехал 31-го числа домой, как Анатолий Васильевич (Квашнин) мне позвонил и попросил помощи. Я немедленно вновь выехал на командный пункт, но, к сожалению, помочь в то время непосредственно в бою авиация не была способна, потому что дело дошло до рукопашной. Например, на железнодорожном вокзале…»

Там, на вокзале, погибали 81-й самарский полк, 131-я майкопская бригада и ее комбриг Иван Савин.

Зажатые в кольцо, 81-й самарский полк и 131-я майкопская бригада сдерживали натиск боевиков, как могли. Но… силы были неравными. Практически вся техника: танки, БМП и самоходные орудия — была сожжена. Голодные и измученные солдаты валились с ног от усталости, не хватало еды и медикаментов, заканчивались боеприпасы… Но самое главное — боевики прорвались в здание вокзала. Уцелевшие бойцы контролировали лишь зал ожидания.

Поняв, что подмога уже не придет, а боевики с минуты на минуту ворвутся, офицеры приняли решение прорываться к своим. Бойцы нашли уцелевший танк, который выбил угол здания. Через эту пробоину началась срочная эвакуация раненых на оставшихся БМП.

Машина, в которой оказался раненый комбриг Савин, попала в засаду боевиков. Не выжил никто. Его тело, изуродованное боевиками, со снятым скальпом, обнаружили только в марте.

Машина пехоты, в которой оказался Семен Бурлаков, попала под обстрел и загорелась. Подполковник Бурлаков, который сидел у люка, дернул ручку, выпал из БМП и очутился в овраге.

В этом овраге его нашла простая русская женщина. Жительница Грозного, которая в новогоднюю ночь 1994 года, как и подполковник Бурлаков, оказалась в самом пекле. На протяжении почти двух недель она выхаживала раненого. А потом сумела вывести его на российский блокпост.

Семен Бурлаков оказался одним из немногих, кому повезло. Те же, кому повезло меньше, выбраться из Грозного так и не смогли. В итоге всего за несколько дней штурма Российская армия потеряла убитыми и ранеными несколько тысяч солдат и офицеров.

Бывший министр обороныПавел Грачев спустя восемнадцать лет после трагического новогоднего штурма так вспоминает в нашей беседе те события:

«…Были огромные потери. Что тут говорить — недосмотр, просчет… Понимаешь, я все взял на себя. Значит, что-то я неправильно сделал. Значит, я не будоражил в то время командиров. А надо было постоянно бить, бить, бить по шлемофону, чтоб не успокаивались на достигнутом. Потому что очень легко дались первые успехи… Вошли в город… Тишина… Ну и расслабились…»

После того как стало понятно, что штурм Грозного не просто провалился, а обернулся кровавой бойней, министру обороны Павлу Грачеву тут же припомнили фразу, которую он произнес всего за несколько дней до начала операции:

«Мы возьмем Грозный одним парашютно-десантным полком за два дня».

Сегодня, спустя 18 лет, Павел Грачев за эту фразу готов извиняться. Но… он по-прежнему настаивает: фраза была вырвана из контекста.

Во время нашей встречи он заявил:

«Я, конечно, хочу извиниться за это высказывание. Его выхватили. Ну, как выхватывают? Понимаете? Поймали тогда, когда я сказал там «одним парашютно-десантным полком». Вырвалось! Ну, выскользнула у меня эта фраза! Ну, давайте расстреливайте тогда».

Но… ни за эту фразу, ни за штурм, обернувшийся гибелью тысяч российских солдат, министра обороны Павла Грачева, конечно, никто не расстрелял. Его не отстранили, не уволили и даже не объявили выговор. Более того, чем хуже были дела на войне, тем ценнее с каждым днем становилась фигура самого Грачева. Его уволили, только когда это потребовалось предвыборному штабу. Громкая отставка непопулярного министра должна была стать самой сильной картой Ельцина в ходе президентских выборов.

Вот что рассказал нам Павел Грачев о событиях того времени:

«Борис Николаевич мне говорит: «Я хочу Лебедя назначить секретарем Совета безопасности». Я говорю: «Ваша воля, Борис Николаевич, но он всегда выступал против вас». И тогда он говорит: «Ну вы вместе работать не сможете. Как вот вас освободить от занимаемой должности? За что?» Я говорю: «Борис Николаевич, вы свою голову не мучьте, я сейчас выйду и напишу сам, почему я хочу уйти с этой должности». Вот так распрощались. Я вышел в приемную, попросил лист бумаги и авторучку и написал Верховному главнокомандующему рапорт: мол, прошу освободить меня от занимаемой должности в связи… А сам думаю: в связи с чем? И сама мысль пришла как-то: «в связи со сложившимися обстоятельствами».

Ровно за день до этого разговора — 16 июня 1996 года — в стране произошло событие, которое означало: в России может появиться новый президент. Александр Лебедь занял третье место в первом туре президентских выборов. Избиратели отдавали за него свои голоса в надежде, что именно этот человек, боевой советский генерал, сумевший навести порядок в Приднестровье, сумеет навести порядок и в стране. А порядок тогда для многих был синонимом прекращения чеченской войны. Предвыборная логика требовала простых и понятных народу обещаний. И Лебедь эти простые обещания готов был давать. В результате он оказался идеальной фигурой для того, чтобы поддержать слабеющего и больного Ельцина, и на него была сделана ставка.

Лебедь легко пообещал решить проблему чеченской войны, и в результате легко занял почетное третье место в предвыборной гонке. Дальнейшее было делом техники. В обмен на поддержку, оказанную Ельцину во втором туре, ему предлагают должность секретаря Совета безопасности России с «особыми полномочиями». Лебедь по совету Бориса Березовского — соглашается. Борис Абрамович быстро объяснил генералу с профилем Наполеона простую арифметику борьбы за власть: прежде чем стать правителем, нужно получить власть, а власть в России — это армия. Генерал Лебедь немедленно начал свою игру.

Привожу слова, сказанные в нашей беседе генералом Константином Пуликовским:

«…Он (Лебедь) сразу позвонил мне и достаточно доброжелательным тоном, по имени-отчеству, говорит: вот, Константин Борисович, так и так, расскажите, как вы там командуете, кто вами командует. Я ему говорю: Александр Иванович, мной командует президент Российской Федерации, я назначен его указом. «Ну, с этого дня, — он отвечает, — командовать буду я». Я говорю: «Александр Иванович, я не буду выполнять ваши команды никакие, потому что вас нигде нет в том перечне начальников, которых определил президент Российской Федерации». Но на следующие сутки факсом пришел указ президента. Лебедь мне опять позвонил и говорит: пришел факс? Я говорю: да. Под ним стояла подпись Ельцина».

Этот указ с подписью президента Александру Лебедю удалось получить уже через сутки! И это при том, что Ельцин в это время готовился к операции на сердце. Указ разрешал Лебедю от имени президента России принимать ЛЮБЫЕ решения.

Это означало только одно: Александр Лебедь получил практически неограниченную власть при абсолютном безвластии Ельцина, у которого в это время случился очередной инфаркт. Пришло время действительной борьбы за кресло президента.