Шторм Времени - Юрий Корчевский

Были и другие города, вроде Хлынова. Но туда можно добраться по воде только через Казань или, если не хотелось встречаться с татарами, посуху.

На судно он вернулся задумчивым, уселся на корме и голову повесил.

– Ты чего такой печальный, хозяин? – устроился рядом на борту Григорий.

– По городу ходил. Печальное зрелище, одни пепелища. Беда у людей, чему радоваться? Дом хотел купить – небось сейчас цены взлетели. Да и опасаюсь теперь деревянный брать, каменный куда как лучше, не сгорит.

– Многие бояре и каменные дома побросали, от пожара из города с семьями утекли. Слышал я от людей, что они за городом имения себе строят – кто подсуетился вовремя. Земелькой-то в основном Великий князь да церковь распоряжаются. Так что проще уж готовый дом купить и перестроить, а то и вовсе снести и новый на его месте воздвигнуть, чем пустошь получить. Великий князь землицу за заслуги жалует больше воеводам да дворянам.

Ну хоть здесь ясность какая-то появилась. Обзаводиться жильем край как надо, ну еще месяца два-три, если с погодой повезет. А потом холода грянут, реки льдом покроются – на кораблике уже не поплаваешь.

И еще одна причина была: денег у него прибавилось изрядно. Капитал купеческий, что он в тайнике нашел, умножился впятеро, как не больше. Все время с собой его иметь Михаил опасался. Корабль захватить могут, утонуть в бурю запросто может, даже сгореть случайно. И получится тогда – ни корабля, ни денег, хоть на церковной паперти подаяние проси. А в доме надежно спрятать можно, в том же подполе. Правда, чтобы дом не разграбили, когда он по торговым делам отлучаться будет, кого-то нанимать надо – вроде сторожа или домоуправителя.

– Григорий, присматривай дом, поговори со знакомыми. Я же к купцам схожу, с ними потолкую.

– А может – ну ее, эту Москву? Купим дом в Сергиевом Посаде? Монастырь рядом, все чинно, спокойно. У монастыря стены высокие да крепкие, от любого врага оборонится.

– Монастырь-то оборонится, а сами посады? Понятно, жители в монастыре укроются – а дома? Сгорят?

– Тогда не знаю, что присоветовать. Ты хозяин, решай сам.

Легко сказать – «решай», а как? Если бы знать…

– А как до монастыря по воде добраться?

– Ну, сначала по Клязьме, потом по Вори, дальше Торгаша будет, а потом – Кончура. На ней как раз Сергиев Посад и стоит.

– Что-то далеко выходит… А ты откуда знаешь?

– Ходил как-то раз, запомнил.

И все-таки Михаил решил брать дом в Москве. Прибудет вот так с товаром в Первопрестольную, а голову приклонить негде будет, до Сергиева Посада не меньше двух дней по узким рекам добираться надо.

Походил он по торгу, поговорил с купцами из местных, московских, – с приезжими что толку выяснять? Нашел купца, который и подсказал ему:

– У меня по соседству боярин дом продать хочет. От Великого князя дачу получил недалеко от города. Поговори с ним.

«Дачей» назывался удел земли, часто с деревнями, холопами и скотом, пожалованный боярину за заслуги. Дача переходила по наследству сыновьям, если они несли военную службу, были служивыми боярами.

– Познакомь, сведи, – попросил Михаил.

Купец оглядел Михаила.

– Дорого просит боярин, можешь не осилить.

– А ты сведи!

– Тогда подходи попозже. Закончу торговлю – вместе пройдем.

Дом боярский располагался в Конюшенном переулке, почти в центре города. За высоким забором едва виднелся второй этаж каменного дома.

Михаил сразу решил – беру! Центр города, строение каменное – что еще надо? Правда, судить о состоянии дома он не мог.

Купец, который при знакомстве представился Пафнутием, сыном Афанасьевым, постучал в ворота. На стук вышел холоп.

– Боярин уехавши, обещался быть ввечеру, – и захлопнул калитку.

– Ты не расстраивайся, Михаил. Мой-то дом напротив. Пойдем ко мне, посидим, поговорим. Я своим людям накажу – пусть боярина ждут. Как приедет, мы тут как тут.

И в самом деле, не бегать же к нему от ушкуя через каждый час?

Купец жил зажиточно. Дом был хоть и одноэтажный, но большой, и челяди для обслуживания хватало.

Пафнутий Афанасьевич сразу прошел в трапезную, перекрестился на образа в красном углу. К нему подбежали два мальчугана-погодки, похожие на отца. Немного позже купчиха вышла – дородная, румяная.

Слуги тут же начали на стол собирать.

– Отобедаем, чем бог послал.

Бог послал им в этот день изрядно. Сначала уха из стерляди под расстегаи, потом жареная курица с тушеной капустой да с пивом, потом сушеные фрукты с сытом.

Михаил давно не ел домашней пищи, ему все понравилось.

Дети и купчиха после обеда удалились. Прислуга шустро убрала со стола.

– Ну вот, на сытый желудок и говорить сподручнее. Ты, Михаил, из каких краев?

– Из Литвы. Правда, давно оттуда.

– Надоело под шляхтой жить? Бывал я единожды в тех краях. Ох и заносчивы полячишки, чуть что не по нему – сразу за саблю хватается.

– Вот-вот, потому и уехал. Здесь хочу осесть.

– Правильно. Серьезным людям дело всегда найдется. Чем торгуешь?

– Когда как. Последний раз соль в Великий Новгород возил.

– Хороший товар, не залеживается. А в зиму что делать собираешься?

– Не решил еще. Может, с обозами ходить буду.

– Оно правильно. Деньги работать должны, прибыль приносить. Только весной и осенью, пока морозов нет, из-за грязи не поездишь. Да и разбойников хватает. Или охрану нанимать надо, или нескольким купцам объединяться в большой обоз, чтобы отбиться.

– Предлагаешь вместе ездить?

– Не, у меня получше предложение.

В этот момент в дверь постучал холоп.

– Пафнутий Афанасьевич, боярин приехал.

– Идти надо, Михаил, не ровен час – снова уедет. Все дела после обговорим.

Они вышли во двор, перешли улицу. Холоп боярский как раз двери закрывал. Увидев купцов, кивнул:

– Доложу сейчас.

Потом, вернувшись, распахнул калитку:

– Боярин принять изволит.

Боярин не спустился по ступенькам, встретил гостей на крыльце. Если бы гости были ему ровней, он должен был спуститься с крыльца, корец со сбитнем поднести. А купец – он значительно ниже боярина стоит.

Оба купца поклонились – все же дворянин перед ними.

Боярин пригласил войти, на лавку в трапезной усадил. Как обычно, сначала о здоровье семьи расспросил, потом о погоде. Затем разговор пошел о городском пожаре.

Михаил уже знал эту традицию – разговор о делах сразу не начинать.