Почти скандал - Элизабет Эссекс

– Да, я надеялся, что вы поступите надлежащим образом.

Избавив его тем самым от лишних забот.

– Я ничего ему не сказала. – Ее тон стал еще более вызывающим.

Черт, она типичный представитель семейства Кентов.

– Но и вы ничего не сказали, мистер Коллиар. Интересно, почему?

– Да черт его знает!

Его явная досада, похоже, обескуражила Салли. Однако корабль – весьма тесный мирок, уединенность здесь практически недостижима.

– Следуйте за мной, Кент. – Дэвид буквально заставлял себя обращаться к ней по фамилии. А также относиться, как к любому другому гардемарину, находившемуся под его командованием.

Они приблизились к ограждению наветренного борта, откуда их слова наверняка унесутся в море.

– Я очень многим обязан вашей семье и слишком уважаю ваших родственников, чтобы просто бросить вас на произвол судьбы. Однако это не делает правильным то, что вы творите.

– Но и неправильным это тоже не делает.

Черт, до чего же она упертая штучка!

– Кент, я знаю, что у вас на все найдется ответ. Вроде того, что вы отлично знаете свои обязанности.

Салли шумно выдохнула в манере раздосадованного мальчишки. Она настолько хорошо играла свою роль, что вовсе неудивительно, что никто другой не сумел распознать ее подлинной сущности. Она не выказывала каких-то чисто женских свойств, в ней отсутствовала какая-либо манерность. А возможно, она и не играла никакой роли, и этот дерзкий, прямолинейный «подросток», что стоял сейчас перед ним, и был ее истинной ипостасью.

Такая мысль просто ужасала.

– Да, у меня на многое имеются свои ответы. Возможно, мне следовало рассказать капитану всю правду, но я этого не сделала. Потому что, черт возьми, просто не хотела. Потому что мне хочется остаться здесь.

В словах Салли чувствовалась какая-то глубинная убежденность. И убедительность. Но то, чего она хотела, было просто невозможно. Хотя нечто подобное уже случалось. Коллиар как-то читал о женщине, жившей в прошлом веке и служившей в британском флоте, на корабле «Королева Шарлотта». Но та особа была иностранкой, без роду и племени, она не могла подорвать репутацию своего семейства. Тогда как у Салли братья и прочие родственники служат чуть ли не на половине кораблей Королевского флота, и она является дочерью капитана Александра Кента.

– Нет, это невозможно.

Коллиар отвернулся, чтобы не смотреть на нее и не пытаться примирить воспоминания с действительностью. Не желая обнаруживать рыжеволосую девчонку под этой черной шляпой. Салли тоже отвернулась, так же, как и он, облокотилась на леер и так же стала следить глазами за пеной, бегущей от форштевня вдоль корпуса корабля.

– Он посоветовал мне довериться вам.

– Кто? Капитан Маколден?

Салли кивнула. Хотя скорее движение ее головы было похоже не на утвердительное, а на отрицательное, как будто подобная идея казалась ей невероятной.

– Да, он сказал, что я могу вам доверять. Он и понятия не имеет, в какой степени я должна вам довериться и верить, что вы сохраните мой сек…

– Черт возьми, Кент! – Дэвид едва не вскинул руку, чтобы прикрыть ей рот, но вовремя спохватился. Если он вновь дотронется до нее, его просто-напросто охватит пламя. Ему и так уже кажется, что он тлеет, стоя рядом с ней. К тому же для офицеров недопустимо прилюдно лапать гардемаринов в подобной манере. По крайней мере, если они хотят сохранить свое положение. А также доверие капитана.

Мысль о том, что ему приходится обманывать командира, была подобна ржавому клинку, застрявшему в кишках.

– Черт… Лучше бы вы мне этого не говорили.

– Считайте, что так и есть. Однако мне придется вам доверять. И я обещаю не подводить вас. Я стану наилучшим гардемарином из всех, кто служил под вашим началом. Клянусь, что не доставлю вам ни малейшего беспокойства.

В способностях Салли, после того как она проявила себя утром, Коллиар не сомневался. Дело вовсе не в ней. Проблема заключалась в нем самом. Ему будет нелегко хладнокровно исполнять свои обязанности, удерживаясь от того, чтобы с беспокойством не следить за каждым ее движением.

Некоторое время Салли молчала, устремив взгляд на запад, где заходящее солнце золотило поверхность воды. Затем продолжила:

– Но доверяя вам, я также должна быть достойна доверия. Есть кое-что еще, о чем вам следует знать. То, о чем мне не хотелось говорить из опасения, что вы непременно доложите об этом капитану.

Проклятье! Разве их ситуация и без того недостаточно скверная? Что же еще может ее усугубить?

– Выкладывайте, Кент.

– Тут замешан мистер Гамидж, сэр. Возможно, вы не знаете, что это за человек, хотя должны бы.

Просто удивительно, до чего же она похожа в данном вопросе на него. Полагая, что лишь ей одной видно то, чего не замечают другие.

– Кент, я отнюдь не слепой и не тупой. Я прекрасно знаю, что это за тип.

Салли вскинулась, отпрянув от бортового ограждения. Вся ее фигура выражала негодование.

– Но если вы имеете представление о натуре мистера Гамиджа, почему же тогда не пресечете его недостойное поведение?

В данный момент было трудно не залюбоваться ею. Лицо Салли вспыхнуло, все ее существо буквально вибрировало от праведного гнева.

– Спокойнее, Кент. Умерьте свой пыл.

– Разве я не вправе возмущаться тиранией Гамиджа? От таких мелких пакостников всегда самые большие проблемы.

– Вы слишком убеждены в непогрешимости собственной точки зрения. Мир не делится лишь на черное и белое, как вы склонны полагать.

Его слова, похоже, несколько поколебали уверенность Салли. Уголки ее прелестного широкого ротика опустились, словно выражая неохотное согласие. Впрочем, он, черт бы побрал его блуждающие глаза, не должен ни смотреть, ни даже думать о ее губах!

– Да, вы правы. Мир чаще всего бывает серым. И другие цвета в нем трудноразличимы. – Салли вновь повернулась к нему, и теперь в ее взгляде читалась полная решимость. – У меня произошла стычка с этим Гамиджем, в ходе которой он назвал меня нежным миловидным мальчиком. Практически повторив слова капитана, о которых вы наверняка помните. Ну а дальше он позволил себе намек, будто бы вам, мистер Коллиар, нравятся подобные мальчики.

Коллиар произнес хлесткое англосаксонское ругательство – из тех, которым научился у одного ирландца-канонира еще в то время, когда был гардемарином, и которые уже давно не употреблял. После чего перешел на более обиходный язык:

– Черт бы побрал этого наглеца! Хотя вы действительно производите впечатление мягкого миловидного мальчика.

Салли не оценила его попытку пошутить.

– Ничего подобного. Я в гораздо большей степени моряк, чем этот Гамидж. Он просто отвратительный, вульгарный тип, и к тому же вор. Вор, который, видимо, имеет уши в капитанской каюте, иначе как до него могли дойти те слова? – Салли возмущенно помотала головой. – Мой отец никогда не допускал подобного поведения на своих кораблях.