Особенности магического обучения - Виктория Задорская

Переодевшись в теплую пижаму и уже приготовившись отчалить в мир Морфея, я подняла покрывало и увидела под ним какую-то вещь. Это был кремового оттенка конверт, запечатанный темно-бордовым сургучом. Подписи на нём не было. Поэтому, сделав логический вывод, что он адресован мне, я его открыла. Внутри оказалось письмо, написанное явно на скорую руку.

«Дорогая, Злата!

Извини, что не встретил тебя на берегу и не помог вернуться в комнату. Меня вызвали по срочным делам, и теперь я вынужден немедленно лететь в одно далекое место. Вернусь не скоро, поэтому наше обучение придется отложить на неопределенное время. Однако не волнуйся раньше времени. Я позаботился, чтобы ты не осталась без учителя. Ежедневно после пар приходи в аудиторию Времени, там тебя будет ждать моя временная замена. Надеюсь, вы поладите.

С самыми теплыми пожеланиями, Ярик.»

И все: ни цветов, ни улыбки, ни прощального поцелуя. Сказать, что эта новость меня огорчила — не сказать ничего. Ощущение было, как будто кто-то вынул сердце, трижды его встряхнул, а теперь вернул обратно.

Однако тепло от понимания того, что он позаботился об учёбе и извинился, все же успокоило меня. У него было только полчаса, а он не забыл — написал письмо, да еще и подумал о репетиторе.

Конечно, страшновато будет завтра идти на первое занятие. Но Ярик не мог выбрать для меня плохого учителя. Это же Ярик.

С такими мыслями я и погрузилась в сладкий сон.

На следующее утро в постели я валялась значительно дольше, чем требовалось. Поэтому, когда к первой паре оставалось всего двадцать минут, пришлось быстро подниматься и включать ускоренный режим. Сегодняшнее опоздание грозило мне смертельной казнью, ведь меня ждали «любимый» профессор Холодный и целых три занятия по боевой магии.

Одежда была подобрана максимально быстро, и прическа тоже: высокий конский хвост и черная мантия — именно то, что мне сейчас нужно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И когда до начала занятия оставалось ровно три минуты, я уже послушно стояла в своем уголке и наблюдала за сокурсниками. Те, как правило, не обращали на меня ни малейшего внимания, разминая руки и противно хрустя суставами.

Как только пробил учебный колокол, двери класса распахнулись, и в аудиторию зашел Адам. Вид у него был не совсем свежий, словно всю ночь гонялся за тварями. Под глазами темнели синяки, на белках красовались потрескавшиеся капилляры, что придавало его взгляду кровожадности. На кроссовках засохло болото, а кривая улыбка отпугивала каждого, кто посмел бы на него взглянуть.

— Ну что? Вы готовы к паре? — обвел он взглядом присутствующих, задержав его на мне.

— Что? Ты о чём? — воскликнул кто-то особенно смелый, кажется, это был Марк.

— О том, — передразнил его Адам. — Сегодня я заменяю профессора Холодного. Он уехал из-за чрезвычайно важных дел в Светотень. Если что-то не нравится — можете идти. Мне наплевать.

— Ну, нет. Мы останемся. Интересно, чему ты сможешь нас научить, — хохотнул Оливер и все его поддержали ехидными улыбками.

Я стояла, как вкопанная, и думала о том, что в последнее время слишком много этого парня в моей жизни. То в комнате Кая, то в библиотеке, теперь вот преподавателя заменяет. Какой-то он не такой. Не похожий на обычного среднестатистического студента. Слишком много всего знает и умеет…

— Ну что ж, прекрасно. Десять кругов вокруг замка. Имеете на это полчаса, — отрезал Адам и преспокойно сел на преподавательский стул. — Чего уставились на меня? Или вам с первого раза не доходит?

— Но на улице холодно — не выдержал бледнолицый юноша.

— Если вы попадете в полевые условия, то монстров мало интересует холодно вам или нет. Они будут нападать и убивать.

— А ты откуда об этом знаешь? — подозрительно прищурился еще один сокурсник.

— Не ваше дело. А ваше время, кстати, уже пошло. Кто не успеет пробежать за определенный срок — бежит дополнительный круг. Каждая лишняя минута — еще один круг. И имейте в виду: я наложил заклятие слежения на каждого из вас, потому обмануть меня не получится.

— Мы это запомним, — пробормотал себе под нос Оливер и, натянув джемпер, рванул к двери.

За ним потянулись и остальные ребята. Никому не хотелось находиться во дворе дольше, чем нужно.

Теперь в классе осталась только я и Адам. А передо мной встал сложный вопрос, который следовало быстро решать: «Бежать или не бежать?»

— Ты считаешь себя особенной? — язвительно процедил парень, нарушая мой философский настрой.

— А почему бы и нет? — не осталась в долгу я.

Как же он меня раздражает, чертов самоуверенный индюк!

— Не пробежишь — получишь смерть. Кажется, в твоем плачевном положении это будет только подтверждением абсолютной бездарности. Впрочем, мне все равно. Делай что хочешь, — сказал и отвернулся в другую сторону Адам.

Я ничего ему не ответила. Была настолько злая, что спазм агрессии сжал горло и сильно ударил в голову. Недолго раздумывая, я стянула через голову мантию, оставаясь в очень сексуальной майке и черных штанах.

К счастью, на ногах были кроссовки, потому, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не пнуть сероглазого паршивца, я открыла дверь и быстрее рванула к выходу. Злость настолько затуманила мне голову, что холода я не чувствовала, по крайней мере первые пять минут. Просто неслась, как ракета, думая только о том, что нужно перегнать всех и примчаться первой. Чтобы они все знали, кто такая Злата Октябрь. Чтобы им всем их чертова мужская гордость костью в горле застряла. Чтобы они поняли, что я не дура. И не бездарь. Чтобы они все проиграли.

Эти мысли мотивировали меня настолько, что я не заметила как, догнала сокурсников и начала перегонять их. Кажется, кто-то, заметив меня, затормозил, чем сбил своего соседа. Но меня их катавасия не слишком волновала, потому что впереди была цель. И, пожалуй, еще воспаление легких, но об этом позабочусь вечером.

Колоть в боку начало на десятой минуте моего марафонского забега, но если вы подумали, что я сдалась, то ошиблись. Впереди еще было шесть кругов. Шесть кругов ада и ужасного трескучего мороза. От холода пальцы не хотели разгибаться, поэтому я просто забыла о них. Представила, что у меня их нет, и так стало немного легче.

Чем дольше бежала, тем больше успокаивалась. На пятом круге злость отошла на задний план, а желание остаться здоровой и выжить — на первый. Но женщины отличаются особой настойчивостью, поэтому, вместо того, чтобы остановиться и бросить всю эту затею, я только ускорилась.

На шестом круге у меня начала кружиться голова, а на седьмом — подгибаться колени. Восьмой и девятый круг я не запомнила, они прошли для меня, как в тумане. Вдох, выдох, правая, левая, поворот. Десятый круг показался адом. Болело все, замерзло все. Хотелось плакать, пожалеть себя несчастную, худенькую, маленькую. Но я продолжала двигаться, хотя скорость была значительно хуже, а достоинство осталось где-то на пятом круге.