Секретные операции Люфтваффе. От Гренландии до Ирака. 1939-1945 - Дмитрий Зубов

Я смотрю вокруг: песок и снова песок. Вдруг, я не верил своим глазам, появляется силуэт всадника далеко на горизонте. Нет никаких сомнений: всадник скачет прямо на нас. А при более внимательном взгляде мы замечаем, что он не один, это целая толпа, вероятно из 50 всадников, причем все они мчатся галопом к нам. «Слава богу, люди!» – думаем мы. Они все ближе, и мы видим, что это бедуины на маленьких лошадях, в белых халатах, размахивают винтовками и дико кричат.

В то время как большая часть всадников осталась на расстоянии 100 метров, один из них, представившийся Мохаммедом, подходит ко мне, прыгает с коня, достает пистолет и направляет на меня. Я стараюсь изобразить дружественное лицо, отцепляю свою кобуру с пистолетом и бросаю в песок. Затем громко говорю, что мы немцы, потом стараюсь повторить это на английском. Однако он очень подозрительный. Тем временем его соплеменники подошли и окружают меня, говорят и показывают жестами, что не понимают ни слова. Вскоре я замечаю, что они думают, будто мы англичане, особенно потому, что мы прилетели со стороны Хаббании. Внезапно я вспомнил слово «Alemani». Так звучит «немец» по-арабски. Затем несколько раз демонстрирую свастику и черно-бело-красную кокарду, из которой ясно, что мы являемся именно «Alemani». Все мы спешим заверить сыновей пустыни в нашей дружбе. Они понимают несколько слов, а когда среди пустыни Ирака звучит слово «Гитлер», у диких бедуинов сразу загораются глаза!

Только теперь я получил возможность повнимательнее разглядеть этих ребят. Некоторые из них великолепные, темнокожие красавцы. Все они носили на головах повязки, как правило белого цвета. Кроме того, они носят широкие халаты с богато украшенными поясами, и каждый имеет пистолет. Многие также имеют красивые кинжалы. Лошади у них небольшого размера и хорошо воспитанные… Также я заметил у одного из них старую винтовку Маузера. «Алеман», – говорю я, указывая на винтовку. Лица бедуинов засветились от радости, и многие стали показывать мне свои «стволы», я замечаю, что почти у всех старые винтовки «Маузер» и «Штиер».

Вскоре немецких летчиков привезли в бедуинскую деревню, по их словам сплошь состоявшую из землянок, где щедро накормили и напоили. Между тем вскоре их ждал еще один сюрприз. В 14:00 в деревню, в которой, казалось, застыло время, приехал автомобиль и «по-европейски одетые арабы». Оказалось, что это таможенный патруль, который приезжает сюда каждый день. На этой машине экипаж Граубнера повезли в Багдад.

«После новых заверений во взаимной дружбе и теплого прощания мы наконец едем через пустыню, до тех пор пока через несколько часов, уже вечером, не приближаемся к Багдаду, – продолжал свой рассказ немецкий летчик. – Проезжаем по мосту через Тигр, и мы оказываемся в городе.

Мы очарованы странной, совершенно новой для нас картиной восточного города. Улицы заполнены людьми, которые не замечают нас, потому что уже темно. По дорогам в основном передвигаются ослы с грузами и верблюды. Только изредка попадаются автомобили. В многочисленных кафе, заполненных народом, арабы пьют чай и кофе. Эти кафе, как и ярко освещенные открытые магазины, выглядят как театры. Повсюду на улицах шум, как в сказке. Продавцы газет, обуви и товаров всех видов рекламируют себя и свои товары. Наши уши наполняет восточная музыка. Это время суток самое оживленное в городе. Солнца здесь стараются избегать, а сейчас воздух наполнен приятной прохладой.

Наш автомобиль останавливается перед полицейским участком. После того как я описал офицеру обстоятельства нашей аварийной посадки, он позвонил немецкому послу, доктору Гробба, который находился у главы правительства, Рашида Али, лидера иракского восстания против Англии. Перейдя через улицу, я в своем тропическом обмундировании с шортами оказался в кругу известных людей: Рашида Али – главы правительства, доктора Гробба – немецкого посла, комиссара полиции и, наконец, Хусейни – верховного муфтия Иерусалима и духовного отца Арабского восстания».

После дружеской беседы Рашид Али объявил Райнхарда Граубнера и его коллег своими личными гостями и приказал разместить их на ночь в лучшем отеле Багдада!

15 мая Граубнер, Гурецки, Томас и Ортель отправились обратно в Мосул. Сначала на поезде, потом на автобусе и автомобиле. Там и закончилось их поистине удивительное путешествие.

Тем временем на самой авиабазе люфтваффе в Ираке вовсю кипела работа. Обер Юнк, обер-лейтенант Зигфрид Кнемейер и гауптман Хельмут Шванхёуссер были озадачены обустройством территории: оборудованием стоянок, системы рулежных дорожек и расширением взлетно-посадочной полосы. Началось строительство склада. Все это говорило о том, что, несмотря на нехватку сил и явный авантюризм всей операции, немцы собирались оставаться в Ираке всерьез и надолго!

Правда, пока дела шли не очень. В боеготовом состоянии в 4./KG4 ежедневно находилось лишь от одного до трех Не-111Р-4. Еще одной серьезной проблемой была нехватка топлива и боеприпасов. Бензин доставлялся с Родоса в бочках «Юнкерсами» Ju-52, а бомбы возили четырехмоторные Ju-90. При этом за один рейс последние доставляли в Мосул 72 фугасные бомбы SC50. Нужда даже заставила авиационное командование «Ирак» отправить грузовик к месту аварийной посадки Граубнера, дабы снять с лежащего в пустыне «Хейнкеля» запчасти и четыре бомбы SC50, которые не успели сбросить на цель! На всю эту весьма рискованную поездку потребовалось ровно 24 часа.

Но даже с минимальным уровнем боеготовности люфтваффе наносили чувствительные удары по противнику. 15, 17, 19, 20, 23, 28 и 29 мая «Хейнкели» вели «вооруженную разведку» на дорогах вокруг населенных пунктов Рамада, Хадитха, Ромади и Эль-Фаллуджа. Данная тактика представляла собой следующее. Самолет летел на небольшой высоте, вел разведку и аэрофотосъемку дорог. А при обнаружении подходящих целей атаковал их, сбрасывая по одной-две фугасных бомбы и обстреливая из пулеметов. Вооруженная разведка, во-первых, позволяла небольшими силами наносить ощутимый урон врагу, во-вторых, создавала видимость, что в регионе действуют гораздо большие силы авиации, чем в действительности.

16, 20, 22, 23 и 26 мая 4./KG4 совершила пять налетов на аэродром и военный лагерь Хаббания. В общей сложности подразделение выполнило 20 самолето-вылетов, сбросив 10 200 кг фугасных бомб. Однако для серьезной помощи повстанцам этого конечно же оказалось недостаточно. 21 мая войска Рашида Али пошли на штурм Хаббании, однако, не имея серьезной поддержки с воздуха, успеха они не добились. Наоборот, англичане смогли разбить иракцев и снять блокаду базы.

Поняв, что потерпел поражение, Рашид Али 30 мая 1941 г. покинул страну, после чего все сопротивление британским войскам окончательно прекратилось, и они взяли под контроль всю территорию Ирака. Тем временем немецкое авиационное командование «Ирак» 29 мая получило приказ эвакуироваться обратно на остров Родос. 4-я эскадрилья KG4 «Генерал Вефер» эвакуировалась на двух остававшихся исправными Не-111 и двух Ju-52, причем каждый «Хейнкель» улетал с восемью человеками на борту. Эвакуировались также 3 Bf-110 и все Ju-90. Потери в ходе операции составили 11 «Мессершмиттов», 5 Не-111P-4, а также несколько транспортных Ju-52, которые были уничтожены в ходе английских бомбежек как на иракских, так и на сирийских аэродромах. Оставшийся летный и технический персонал люфтваффе смог через Сирию эвакуироваться в Грецию. Правда, потери в людях были минимальны, в частности, в 4./KG4 был всего один раненый.