Отравление в пряничном домике - Инна Балтийская

Перед тем, как лечь в постель, я позвонила домой Алле Ивановне и кратко, не вдаваясь в подробности, сообщила о смерти старейшей гадалки. Затем отключила оба телефона и достаточно спокойно заснула, положив голову на могучее плечо Макса. Наутро любимый растолкал меня ни свет ни заря.

– Ну что, давай довезу тебя до салона – на всякий случай.

– Ты что, какой салон, еще петухи не пропели! Еще полтора часа могу спокойно поспать. Раньше девяти утра я из постели не вылезу.

– Тогда вызывай себе такси. Я опаздывать на фирму не могу.

– Ты же там хозяин?

– Вот именно. На сегодня намечена важная сделка. Если опоздаю, переговоры сорвутся.

Я отправила любимого мужчину на важные переговоры и вновь завалилась спать. Проснулась в половине десятого, как обычно, по-армейски оделась, на ходу подкрасилась и, забросив в рот крошечный бутерброд с колбасой, рванулась к выходу. А Макс ушел без завтрака! Какая же я эгоистка, у человека важные переговоры, а я поленилась встать пораньше и сделать ему пару бутербродов. Нет, он на мне никогда не женится, можно даже не мечтать.

Подавленная раскаянием, я накинула плащ и выбежала из квартиры. И тут же рядом с ухом что-то легонько просвистело. Откуда-то сверху раздался негромкий хлопок. Я остановилась, как вкопанная. Послышалась? Или в меня действительно стреляли? Что делать, бежать назад, в квартиру, или, наоборот, вниз? Вопреки логике, я бросилась к лестнице, ведущей наверх. Раздался еще один хлопок, погромче, и мой нос уловил слабых запах гари. Затем зазвучали легкие шаги, и кто-то резво побежал наверх, судя по скорости, к самой крыше. Нет, все же преследовать стрелявшего не стоит. Как бы то не было, теперь я могу вызвать полицию. Теперь у меня есть доказательства покушения. Если следователь, конечно, не скажет, что я стреляла в себя сама.

На место происшествия прибыл, естественно, не сам Корнилов, а два усталых человека в полицейской форме. Они тщательно исследовали лестничную площадку, отыскали две сплющенные пули. Затем вызвали подкрепление в качестве эксперта и полицейского с крупной немецкой овчаркой. Прелестная собачина бодро взяла еще не до конца затоптанный соседями след и мигом прибежала на чердак. Затем радостно загавкала и побежала по лестнице вниз. По пути немного пометалась у моей двери, затем добежала до выхода на улицу, ей открыли дверь, и она так же быстро побежала к оживленной проезжей части. Там и закончился успешно взятый след.

Я решила, что имею полное право еще раз прогулять работу. В конце концов, администраторша послала меня в квартиру к отравленной Галатее, я перенесла жуткий стресс от ее вида. Вдобавок, сегодня в меня два раз стреляли. Я села в машину к полицейским и потребовала доставить меня к следователю. Они нехотя согласились. Корнилов в этот раз был довольно приветлив. Я смело выложила ему и про наш с Максом визит к Галатее, и историю с «Амаретто». Следователь вяло черкал что-то в блокноте. Похоже, покушения на меня поразили его до глубины души.

– Госпожа Кудрявцева, подумайте, для кого вы могли бы представлять опасность?

– Вы это знаете не хуже меня.

– Вы меня не поняли. О ваших подозрениях по поводу госпожи Анжелики Анариевой известно, вероятно, всему миру. Причем довольно давно. Но ведь до сих пор на вас никто не покушался? Вы что-то новое узнали за прошедшую неделю?

Я глубоко задумалась. Единственное, что пришло на ум – это история с Моникой и завещанием дантиста. Я несколько неуверенно рассказала об этом следователю.

– А вы не пытались выяснить, кем госпожа Птицына приходилась дантисту?

– Явно не родственницей, иначе бы дочка Ивана Петровича о ней знала. Вероятно, любовницей.

– И эта самая Моника могла бы попытаться вас убить, чтобы вы никому не рассказали о завещании?

– Но зачем? Я и так никому бы не рассказала, достаточно было просто попросить.

– Вот и я не понимаю. Ладно, с таинственной Птицыной я сам разберусь. А вот с вами что делать?

– Я бы хотела хоть самого завалящего охранника.

– Думаете, он своим телом заслонит вас от киллера?

– Если бы стрелял профессионал, он бы в меня попал. Поверьте, я сама неплохо стреляю. То есть, только в тире, конечно. Но чтобы промахнуться по крупной неподвижной мишени – нет, это же как должны ручонки-то трястись! Такого дохляка даже полицейский скрутит в два счета. Кстати, и вам помощь – не придется убийцу годами разыскивать.

Следователь благополучно пропустил мимо ушей нелестное словечко «даже».

– Что же, уговорили. Поезжайте спокойно на работу, а за полчаса до ее окончания звоните на мой мобильный. Вас незаметно встретят у входа и проводят до дома. Утром во сколько из дома выходите? В половине десятого? Отлично, вас встретят уже в подъезде и отведут в салон. Единственная просьба – идите медленно, ни в какие подворотни и дворы не входите. И, естественно, никаких незапланированных вылазок из дома.

– Только не забудьте установить наблюдение в моем подъезде. Почему-то убийца в основном околачивается там.

На сей раз мы со следователем расстались лучшими друзьями. Я вышла из здания полиция, раскрыла зонтик и, несмотря на проливной дождь, радостно замурлыкала под нос какую-то песенку. Вероятно, сегодня же вечером убийцу, покусившегося на основную ценность – мою жизнь, повяжут. Мое пение прервал звонок мобильного.

– Земфира? Ты на работе? Нет? Почему это, интересно узнать? Ладно, разберемся потом, а сейчас срочно приезжай в больницу! – скомандовала любимая начальница. – Нет, не в реанимации, сегодня утром меня перевели в отделение.

Я остановила медленно проползавшее мимо такси и поехала в больницу.

Алиса встретила меня в своей одноместной палате. Кроме широкой кровати, слабо напоминающей больничную койку, там стояло две тумбочки, одну из которых занимал маленький цветной телевизор. Начальница сидела на кровати, облокотившись на сильно взбитую подушку, и читала какую-то книжонку в яркой обложке. Судя по названию, любовный роман. Выглядела отравленная совсем неплохо. Конечно, нездоровая бледность ее не молодила, но в целом она не производила впечатления тяжелобольной. Увидев меня, она отложила книжку на тумбочку и вместо приветствия начальственным тоном поинтересовалась, почему это в самый разгар рабочего дня я бью баклуши? Где это, интересно, я шлялась, когда позвонила любимая хозяйка? Я честно призналась, что была у следователя, и объяснила, почему. Узнав о неудачном покушении, Алиса слегка побледнела и сбавила тон. Я охотно пересказала ей о положении дел в салоне. Все работают – ну, пожалуй, кроме меня. Но покушение так вывело меня из равновесия, что я даже карты разложить не могу – руки трясутся.

Затем я в лицах изобразила инцидент с Анжеликой, очень насмешив хозяйку. Она просто покатывалась со смеху, когда я расписывала драку Макса с одним из телохранителей девчонки. И, только закончив представление, я наконец вспомнила о главной новости – гибели Галатеи. Выслушав мой рассказ Алиса побледнела, как полотно.