Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях - Эндрю Маккарти

Египтянин (он оказался учителем) озадаченно посмотрел на меня. Так как он медлил с ответом, у меня было время понаблюдать за его лицом. Я видел, что он прокручивал в голове разные варианты, прежде чем выбрал самый очевидный.

Правильно ли он меня понял?

– Да, – заверил я его, – я ищу мага.

– Вы в беде?

– Пока нет.

Но буду, если мне не удастся его найти, и очень скоро, ведь в этом городе мне осталось пробыть всего лишь один день.

Я уже не раз бывал в Александрии по самым разным причинам. Это было место, куда я приезжал, чтобы повеселиться, чтобы заняться исследовательской работой и чтобы принять бесповоротные решения касательно своего будущего. Однажды, это было летом, меня отправил сюда врач, чтобы я восстановился после брюшного тифа. Он заверил меня, что морской воздух пойдет мне на пользу, и оказался прав. А теперь я был здесь, чтобы выполнить поручение компании по производству телевизионных программ, которая хотела, чтобы я нашел в Египте магов. Через минуту дело дошло до вопроса «зачем?».

– Но зачем вы хотите встретиться с магом? – спросил меня сосед по столику.

Я рассказал о телевизионной программе и о том, что слышал, что в Александрии живет один чрезвычайно искусный практик. Я приехал в город, чтобы найти его, но потратил на поиски несколько дней и остался с пустыми руками.

Мужчина сказал, чтобы я не волновался. Сам он не знаком ни с одним магом, но думает, что найдет кое-кого, кто сможет помочь. Он предложил навести справки и снова встретиться следующим вечером, надеясь, что к тому времени что-то узнает. В большинстве стран это показалось бы безнадежным делом, но жизнь в Египте – необычная и чудесная, и маловероятное никогда не считается невозможным. Вот вам пример. Недавно я сидел в такси в Каире, застряв в обычной для города пробке, и водитель вдруг разрыдался. Можно придумать несколько причин, почему каирскому таксисту захотелось заплакать: плохое движение, низкая зарплата, сильное загрязнение воздуха – вот хотя бы три из них. Но когда я спросил, что случилось, он ответил, что он – не таксист. Он был бухгалтером. Он одолжил автомобиль у друга, так как ему надо было быстро заработать денег. Его жена получила тяжелую травму: когда она готовила на кухне, взорвался газовый баллон. Ему нужны были деньги, чтобы заплатить за операцию, которая должна спасти ее. Я спросил, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы помочь. Конечно, я дал ему денег. На следующий день в новостях появилось сообщение о женщине, пострадавшей от взрыва баллона. Но это не доказывало, что та женщина была женой водителя такси.

* * *

На следующий вечер я вернулся в кафе на берегу, египтянин уже был там и улыбался.

– У меня есть адрес. Я знаю, куда идти.

Он убедил меня, что надо отправляться в путь чуть позже, хотя, когда прошло несколько часов, я понял, что, скорее всего, он просто хотел покурить кальян и рассказать мне свои истории.

Наконец, мы сели в трамвай, грохочущий пережиток колониального прошлого, и отправились на восток, проехав четыре или пять остановок сквозь людские толпы. Потом мы немного прошли пешком вглубь от берега, пока не остановились перед зданием XIX века. Квартал был захудалым, таким же оказался дом, а когда мы вошли внутрь, я понял, что он заброшен.

Мы поднялись по неосвещенной, разбитой, грязной лестнице на третий, самый верхний этаж. На площадке была только одна дверь. Мы постучали и подождали, затем постучали снова и вошли. За дверью была пустота: пол провалился, и его заменили несколькими досками, ведущими от двери. При свете с улицы я мог видеть, что на другом конце комнаты была еще одна дверь. Мы осторожно приблизились к ней и вошли в комнату мага.

Что бы ни говорили об этом фокуснике, он, несомненно, выглядел опрятно. Столь же несомненным было то, что, когда мы вошли, он спал. В комнате было электричество, и когда он включил лампу у кровати, я оглядел его комнату. Там стояли большая медная кровать, комод и платяной шкаф. Оставшееся место на полу занимали мы с моим гидом.

Маг был мужчиной лет пятидесяти, высоким и жилистым, с черными волосами. Его звали Бафа, и удача явно не сопутствовала ему: он жил один в этих руинах, иногда ему платили за развлечение гостей на детских праздниках, он с трудом зарабатывал на очень скромную жизнь. Когда я объяснил, что ищу истоки египетского волшебства для телевизионного шоу, он почувствовал себя победителем лотереи. Он встал, свернул кулек из старой газеты, достал из комода пластиковую бутылку с водой и вылил ее содержимое в кулек, который затем протянул мне. Когда я открыл его, бумага была сухой, никаких следов воды не было.

– Я могу делать больше. Я могу делать лучше, – заверил он меня, – но мне надо немного времени, чтобы подготовиться.

Но единственное, что я не мог ему предоставить, – время. Утром я должен был уехать на юг, а перед отъездом мне надо было получить ответы на множество вопросов. Кто он такой? Как он открыл в себе свои способности? Как долго практикует? Где выступает? Но слова были ему ни к чему, и маг игнорировал мои вопросы. Вместо этого он зажег сигарету, глубоко затянулся, а потом проглотил окурок. Открыл наполненный дымом рот, чтобы показать, что тот пуст, а когда снова разинул его, окурок появился.

Хотелось бы, чтобы он умел делать то же самое со временем.

– Я вернусь, и вы покажете мне, что умеете.

И я отправился на юг.

* * *

Продюсеры программы привлекли значительное количество денежных средств, пообещав собрать самых известных в мире магов и попытаться найти истоки западной магии. Их команда пробовала связаться с египетскими магами или, по крайней мере, отыскать побольше информации, но потерпела фиаско. Зная, что я тоже охотился за магами для своей книги The Pharaoh s Shadow, они попросили меня помочь.

The Pharaoh's Shadow стала итогом моего исследования сохранившейся культуры Древнего Египта. Это была попытка ответить на единственный вопрос – мы знаем, что до нас дошло немало памятников материальной культуры Древнего Египта: храмов и могил. Но что происходило вокруг них? Волшебство было повседневной частью древней жизни. Каждое время дня, каждый этап жизни и смерти были окутаны им, волшебство служило людям опорой. Заклинания использовались для гарантии того, что фараон получит загробную жизнь. Религия сильно зависела от фокусов, магических ритуалов, благодаря которым фараон слышал голос богов, когда в одиночестве входил в святые храмы. Когда в IV веке христиане наконец взяли штурмом языческий храм Сераписа в Александрии, толпа замешкалась перед огромной статуей бога: еще никогда прежде они не подходили так близко к божественному, и они знали, что если хотя бы один смертный приблизится к статуе, город будет разрушен землетрясением. Ретивый епископ, позже описанный как «лысый злой человек, чьи руки были запачканы золотом и кровью», в конце концов нарушил заклятие, обезглавив бога и опрокинув его тело. Были обнаружены рычаги, «оживлявшие» статую, трюк разгадали, и бог умер. Чтобы доказать это, фанатики протащили статую по улицам и уничтожили ее части в разных кварталах города.