Арина Родионовна - Михаил Филин

Где находилась все эти годы Арина Родионовна, мы не знаем.

Владислав Ходасевич, по-видимому, всё же упростил биографию няни, написав: «После продажи Захарова перебралась она в новое пушкинское гнездо, в ставшее знаменитым село Михайловское, Псковской губ Опочецкого уезда»[190]. Предполагаем, что крестьянка покинула Москву в августе 1812 года, перед оставлением города неприятелю, однако попала она в Михайловское далеко не сразу. Арина Родионовна, вероятно, разделила с Пушкиными и М. А. Ганнибал тяготы сурового времени и последовала за ними в Нижний Новгород, а потом и в другие населённые пункты: едва ли она в такой момент покинула своих воспитанников, Ольгу и в особенности маленького Льва. И только когда Лёвушку Пушкина определили в царскосельский пансион, няня могла вздохнуть чуть свободнее и наконец-то подумать о себе и своих собственных детях.

Тогда-то, думается, Арину Родионовну и отпустили в Михайловское. Как показано в ревизской сказке 1816 года, наша героиня числилась по этому сельцу среди дворовых. Рядом с Ириньей Матвеевой были записаны её сыновья Егор и Стефан Фёдоровы, а также жена Егора Аграфена и их дочь Катерина[191]. (Дочерей Арины Родионовны в упомянутом документе вовсе не значилось: Надежда Фёдорова, видимо, жила у Пушкиных в Петербурге, а Мария, как известно, осталась в подмосковном Захарове.)

В ревизской сказке о пятидесятивосьмилетней старухе было сказано всего лишь несколько казённых слов. Зато в иных бумагах примерно в ту же пору появилось множество других слов о ней.

Пришло время, когда щедро рассыпанные Ариной Родионовной зёрна дали первые всходы.

Как подсчитали в XX веке дотошные исследователи, в лицейские годы Александр Пушкин создал свыше 130 произведений, а несколько десятков стихотворных пьес он даже опубликовал. Хватало среди них опытов вполне ученических, подражательных, «грехов отрочества» — тех, что, по словам П. В. Анненкова, «были только продолжением того рода домашней поэзии, с которой он познакомился у себя в семействе»[192]. В другом биографическом очерке подытоживается: «За шесть лицейских лет он опробовал различные литературные традиции и маски, писал стихи в антологическом духе, в духе французской лёгкой поэзии, стихи оссианического толка, официально-патриотические оды, унылые элегии, дружеские послания, эпиграммы — и через эти традиционные жанры и заимствованные стили всё сильнее пробивался собственный поэтический голос»[193].

О некоторых характеристических чертах становления пушкинского «собственного голоса» стоит упомянуть и в нашей книге.

Отметим, во-первых, изначальный и довольно стойкий интерес юного поэта к фольклорным и сказочным сюжетам. Например, в 1814 году Пушкин сочинял поэму «Бова» (которую так и не завершил и в итоге «уступил» К. Н. Батюшкову). Фольклорные мотивы есть и в других его произведениях царскосельского периода (в «Монахе», «Козаке», «Романсе» и т. д.). По уверению Пушкина, ещё в Лицее была им начата и поэма «Руслан и Людмила» (IV, 280)[194]. Разумеется, поэт отдавал дань литературной традиции эпохи, усердно копировал российских и европейских мэтров, однако в его поисках на указанном направлении при определённом желании можно увидеть и подспудное влияние двух воспитательниц — М. А. Ганнибал и Арины Родионовны. Так, В. Ф. Ходасевич не сомневался, что «Пролог „Руслана и Людмилы“ заимствован у Арины Родионовны»[195].

В Лицее же Александром Пушкиным были созданы поэтические образы, «идеалом» которых, по мнению ряда исследователей, была наша героиня.

Уже в послании «Городок (К ***)», наполненном «живыми бытовыми подробностями»[196] и напечатанном в «Российском музеуме» (1815), перед читателем появляется «добренькая старушка» — литературный персонаж, который напоминает пушкинскую нянюшку:

Касательно этих строк профессор Н. Ф. Сумцов писал ещё в 1900 году: «Всё это идёт к словоохотливой старушке из дворовых людей и подтверждается другими свидетельствами Пушкина и его друзей о характере Арины Родионовны»[199]. Харьковскому учёному вторит и наш современник, анализирующий «Городок» и прямо указывающий на прототип «старушки» — няню поэта: «Как осторожно ни подходить к прямым биографическим деталям в творчестве Пушкина, смысл некоторых ранних его стихов не вызывает сомнений»[200].

В 1816 году лицеистом было написано стихотворение «Сон (Отрывок)», где, как обычно считается, его «бабушка и няня слились в едином образе»[201]:

Отдельные пушкинисты (допустим, П. И. Бартенев[202] или В. Ф. Ходасевич), однако, думали, что в «Сне» говорилось лишь об Арине Родионовне. Наиболее же взвешенным и убедительным нам представляется мнение В. С. Непомнящего: «Прообраз двоится: вспоминается и бабушка, простая и добрая Мария Алексеевна Ганнибал, и няня; образ же тяготеет к няне (да бабок и не называли „мамушками“)»[203].