Правдивая история про девочку Эмили и таинственный замок - Лиз Кесслер

— Кого я пытаюсь обмануть? — тяжело проговорила я. — Мы не найдем кольцо. И не остановим все эти ужасы.

— Мы не сдадимся — ответила Шона, приподнимая мое лицо за подбородок и заглядывая мне в глаза. Так всегда делала мама, когда хотела заставить меня слушать. — Ты поняла? — сурово переспросила Шона. — Разве может сдаться моя лучшая подруга? Та самая, которая исследует затонувшие корабли и пещеры и пробирается в тюрьмы, чтобы спасти своего отца! Мы обязательно придумаем способ! Правильно я говорю?

Я благодарно кивнула.

— Правильно.

Шона была права. Я не могу сдаться, потерять свою жизнь, маму или папу, часть самой себя, в конце концов. Я ведь становлюсь русалкой не для развлечения. Русалка — это я, моя половина. Я не могу утратить себя. Мы должны найти второе кольцо и соединить его с первым. И тогда поступки, рожденные ненавистью и гневом, потеряют силу. Проклятия, наложенные на нас с Аароном, будут сняты. У него начнется совсем новая жизнь. Может быть, они с мамой смогут поселиться у нас на Перекрестном острове! Кольцо надо найти — и всё тут.

— Правильно, — повторила я, — Нужно узнать, когда наступит полнолуние, и тогда станет ясно, сколько у нас остается времени до того, как проклятие вступит в полную силу. После этого я уже не буду земноводной, и Нептун преспокойно заберет у меня кольцо.

— И, возможно, после этого я тебя больше никогда не увижу, — тихо добавила Шона.

Мы молча опустили глаза. Парочка полосатых черно — желтых рыбешек ворвалась в каюту, словно сбежавшие с уроков мальчишки. Потом они скрылись в противоположном конце комнаты, и только водоросли мягко качнулись им вслед.

И тут наверху послышалось шарканье, заставившее нас вскинуть головы. В люке появилось лицо Милли.

— Уже проснулись, — проговорила она. — А я как раз собираюсь готовить завтрак. Идете?

— Конечно, — ответила я.

На этом наш с Шоной разговор временно прервался.

Я сидела на палубе и медленно жевала кусочек хлеба, смакуя каждую крошку, — до обеда никакой другой еды не предвиделось, да и обед вряд ли сможет притупить ноющую боль в желудке. Уж не знаю, что ее вызывало — голод или тоска по родителям, — в любом случае, было больно. Милли потягивала чай.

— Без молока совсем не то. Слишком много бергамота, — пробормотала она и, поморщившись, отставила чашку, — Ну, что будем делать сегодня?

Она так бодро спрашивала, как будто мы были где-нибудь на отдыхе и сейчас нам предстояло выбрать между бассейном, пляжем и экскурсией в дельфинарий.

— Думаю, мы могли бы провести погружение, — добавила Милли прежде, чем мы успели открыть рот. — Это поможет нам определить, где мы находимся.

— Что значит «погружение»? — спросила я. Милли закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Потом закуталась в плащ и скрестила руки на груди.

— Погружение, — ответила она низким грудным голосом, — это концентрация всех своих чувств, точнее — шестого чувства.

— Шестого? — удивилась Шона. — Я думала, их только пять.

— Интуиция, милочка, — ответила Милли, приоткрывая один глаз, чтоб взглянуть на Шону. — Я уверена, что каждый из нас обладает способностью к погружению. Большинство людей даже не догадываются о своих скрытых возможностях. Мы не обращаем внимания на подсказки собственной интуиции, загоняем полученную информацию в подсознание. На самом же деле у нас в голове имеются ответы на все наши вопросы. Абсолютно все.

Тут Милли умолкла и закрыла глаза, медленно покачивая головой и глубоко, размеренно дыша. Она вытянула перед собой руки ладонями вверх.

— Погружение часто используют для поиска воды в безводной местности, но оно годится и на многое другое — Тут Милли открыла глаза и поглядела на наши недоумевающие физиономии. — Это особый способ получить доступ к источнику мировой энергии, пропустить через себя естественные силы природы так же, как чакры пропускают через себя энергию для тела.

— М-м, — промычала я, не понимая ни слова. Сделав еще несколько глубоких вдохов — выдохов, Милли раскрыла глаза и выпрямилась.

— В общем, так, — с улыбкой заявила она, — Нам понадобится игра «Эрудит» и парочка вешалок для одежды, и все вопросы решатся сами собой.

С этими словами она поднялась и ушла в каюту. Мы с Шоной, невольно прыснув, переглянулись.

— Ты к ней привыкнешь, — сказала я. — Просто делай вид, что понимаешь, о чем она говорит, и всё будет хорошо.

— Она кое в чем права, — заметила Шона.

— В чем? В том, что нам надо погрузиться?

Она покачала головой.

— В том, что надо пропустить через себя естественную силу природы. Именно этого нам и не хватает.

— Почерпнуть силу природы? Ты становишься такой же, как Милли!

— Эмили, чтобы найти кольцо, надо испробовать все возможные способы, — обиженно сказала Шона.

Я не успела ответить, поскольку вернулась Милли.

— Идеальный момент для подобного занятия, — сообщила она, высыпая буквы на палубу, а затем принялась гнуть проволочную вешалку, превращая ее в «рамочку». — И как это мы раньше не сообразили?

— Идеальный момент? — сказала я. — Что в нем такого идеального?

Разве сейчас что-нибудь могло быть идеальным?

— Колдовское время, — ответила Милли, подмигивая. — На носу — весеннее равноденствие.

— Весеннее равноденствие?

Я вспомнила слова Аарона. В это время года отлив находился на самой нижней отметке. Но надежда вспыхнула — и снова угасла. Аарон ведь еще сказал, что только один раз в пятьсот лет море уходит настолько далеко, что можно увидеть кольцо. И нужный нам год, скорее всего, уже прошел.

— Насколько я помню… — проговорила Милли, открывая черную сумочку, которую всегда носила на плече, и доставая маленькую книжку в черном фетровом переплете, с голубыми и розовыми перышками, прилепленными по углам. На корешке затейливым шрифтом было написано «Орфалезский оракул», — …насколько я помню, этот год вообще особенный.

— Особенный? — дрожащим от волнения голосом повторила Шона. — Почему особенный?

— Подожди, дай я сначала проверю. — Милли перелистала страницы, облизывая большой палец. — Ага! Так и есть, — улыбнулась она. — Суперособенный! В этом году полнолуние и весеннее равноденствие совпадают по времени. И, кроме того… Подумать только!

— Что еще? — Мои нервы натянулись, как струны.

— Полнолуние приходится на полночь!

Я чуть не поперхнулась.

— Полночь? — Мой голос вибрировал, как только что пойманная рыбешка. — Вы уверены?