Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море - Анатолий Юновидов

Однако 18 августа в 8.00 утра 25-я СД при поддержке 90-го СП и отряда из 5 танков попыталась перейти в наступление «с целью уничтожения Кагарлыкской группировки противника»[75].

Эта повторная попытка контрудара имела роковые последствия для положения в Южном и Западном секторах, а по существу — и для всей обороны города. Обескровленные вчерашним наступлением части не смогли продвинуться вперед и под огнем противника быстро вернулись на исходные позиции.

С 10 часов утра упоминание о начавшемся наступлении волшебным образом исчезло из армейских оперсводок и превратилось в «напряженный бой с превосходящими силами противника, развивающего наступление на Карсталь».[76].

Никакого наступления противник в этот день еще не вел, но легко отразив попытку 25-й дивизии перейти в наступление, начал наносить контрудары силами 1-й гвардейской дивизии, поддерживаемой 2-м погранполком и к 18.00 продвинулся на 1–2 км в сторону Беляевки, но развить успех пока не мог[77].

Втянувшиеся в поспешный и плохо подготовленный контрудар по Кагарлыку и до того ослабленные части 25-й дивизии, потеряв в боях 17 августа много бойцов, уже не могли удерживать и собственный участок фронта. Однако ни командование Приморской армии, ни командование образованного 19 августа Одесского оборонительного района, занятые исправлением положения в Западном и Восточном секторах, не перебросили ни одной части для ее усиления, считая, что дивизия в состоянии удерживать фронт. Правда, несмотря на снарядный голод, артполкам дивизии подвезли 1000 76-мм выстрелов из остатков запаса Тираспольского укрепрайона и 90-й СП приказом командарма придали 25-й СД. Но эти меры после понесенных Чапаевской дивизией и 90-м СП потерь были явно недостаточны.

К вечеру командир 25-й дивизии полковник Захарченко получил «утешительный» приказ командарма Софронова — Кагарлык не занимать, а удерживать Беляевку, опершись на господствующие высоты. Приказ уже не соответствовал сложившейся обстановке, не случайно в нем же комдиву предписывалось «решительными мерами приостановить отход»[78].

После того как дневные удары противника были отбиты, а ночных атак он предпринимать не стал, у командования Приморской армией еще оставалось время на исправление положения. Пользуясь темнотой, части сектора могли сняться с занимаемых позиций и тихо отойти, как это было сделано в ночь на 10 августа. Но тогда пришлось бы отводить и части 95-й СД, у которой после отхода левого соседа неизбежно бы оголился левый фланг. И тогда пришлось бы сдать противнику Беляевку с водонапорной станцией «Днестр». Части сектора остались на занимаемых позициях.

Катастрофа разразилась утром 19 августа, когда румыны возобновили наступление и стали все больше отжимать части 25-й дивизии от Кагарлыка в направлении на Карсталь[79].

Поначалу натиск румын не вызвал особого беспокойства у штаба армии, занятого в этот момент передачей управления войсками командованию созданного в этот день директивой Ставки Одесского Оборонительного района, хотя уже к 10 часам утра румыны в очередной раз заняли Михайловку и высоту 116,5.

25-й дивизии дополнительно передали 136-й запасной полк, насчитывавший около 4 тысяч человек, большинство из которых не имели достаточной подготовки.

2 батальона полка командир дивизии полковник Захарченко сосредоточил за Кагарлыком, а одним прикрыл участок между Карсталем и Фрейденталем[80].

После появления на передовой свежих сил наступление противника прекратилось.

Однако затишье оказалось недолгим. Проведя быструю перегруппировку, румыны снова изменили направление главного удара и крупными силами, введя в бой 1-й и 2-й погранполки, в 15.40 начали наступление из района северо-восточнее Беляевки, на участок Карсталь — Фрейденталь, прикрываемый одним батальоном 136-го запасного стрелкового полка[81].

Батальон вынужден был начать отход, и румыны заняли высоту 102,6, являвшуюся ключевым пунктом его позиций и прикрывавшую направление на Беляевку. Опасаясь больше всего прорыва противника к Беляевке на этом участке, Захарченко оголил позиции перед Кагарлыком, бросив к высоте два других батальона 136-го запасного полка.

Румыны не ожидали от командования дивизии подобного безрассудства. Атака на высоту была успешной и оказалась для румын неожиданной до такой степени, что на высоте во время боя попали в плен майор и капитан со штабными документами 1-й пограндивизии.

После этого румыны, легко прорвав оборону частей дивизии под Кагарлыком, стали обходить высоту 102,6 с северо-запада. 136-й запасной полк не имел приданной артиллерии и, не имея возможности сдерживать противника на дальних и средних дистанциях, нес большие потери в ближнем бою.

Видя, что высота будет неизбежно потеряна, Захарченко бросил к ней часть сил соседнего, 287-го СП и разведывательный батальон дивизии, имевший бронетехнику. В ходе 4-часового боя 136-й и 287-й полки были почти уничтожены, по донесению штаба армии «в ротах осталось не более 25–30 человек». За один день боев оба полка дивизии и запасной полк понесли потери в несколько раз большие, чем днем раньше 95-я дивизия во время отражения румынского наступления в Западном секторе, которое поддерживало около 60 танков.

Разведывательный батальон также понес тяжелые потери, особенно в технике, потеряв все свои плавающие танки и 3 бронемашины из 7[82].

136-й полк оборонял высоту, находясь в полуокружении до тех пор, пока полностью не утратил боеспособность. Почти все офицеры и младшие командиры, единственные в полку имевшие достаточные подготовку и опыт, погибли или были ранены в бою, пытаясь спасти своих бойцов как и штаб полка, который «почти полностью был выведен из строя», командир полка был ранен. Оставшиеся без командования необученные бойцы, видя такое поведение своих командиров и не имевшие уже возможности вести организованный бой, не сдались в плен и не побежали в тыл, а отправились искать ближайшие части, что впоследствии нашло свое отражение в донесении штаба армии: «полк понес тяжелые потери не только убитыми и ранеными, но и разбежавшимися по другим частям, что следует объяснить тем, что отсутствовало руководство».[83].