Семь сестер. Сестра луны - Люсинда Райли

Подхватилась, когда услышала, как кто-то отряхивает снег о коврик на крыльце. Если это Кэл, испугалась я, то сейчас мне мало не покажется. И я получу за Тистла по полной. Однако на пороге я увидела не Кэла, а пару ярко-синих глаз.

– Привет, Тигги! Я тебя не разбудила? – спросила у меня Зара, впервые переходя на «ты».

– Нет, я не спала. Просто лежала и читала, – ответила я, принимая вертикальное положение. – Как встретила Рождество? Все хорошо?

– Знаешь, когда я здесь, в Киннаирде, у меня всегда все хорошо, – ответила девчушка, присаживаясь на диван рядом со мной. Тистл немедленно переместился в ее сторону и тут же уложил свою голову ей на колени. – Вот сгоняла в Динич-Глен. Предки, как всегда, затеяли скандал с самого утра. Я и удрала из дому в поисках покоя и тишины. Фантастически красивое место. Ты там бывала?

– Нет. Но, Зара, послушай! Ты что, села за руль? В такой снег дороги здесь более чем опасны и…

– Фи! Нашла чем пугать! Я гоняю по нашему поместью с десяти лет, Тигги! Или ты забыла, что все эти земли вокруг принадлежат нам? А потому тут мне не нужны ни права, ни какие другие позволения и разрешения. Обычно я беру с собой радиопередатчик, термос с горячим чаем и еще что-нибудь из съестного, на тот случай, если вдруг случится что-то непредвиденное. Не волнуйся за меня. Я знаю все правила и ничего не нарушаю. Я уже и у Чилли сегодня побывала, отвезла ему рождественские подарки. Украла у папы бутылку виски и тоже упаковала в коробку. Пусть порадуется немного. – Зара подмигнула мне с заговорщицким видом. – Мы с ним опрокинули по рюмашке и выкурили по цигарке. Хоть он и чумазый, и пахнет от него так, что нос воротит, но все равно Чилли – самый занимательный субъект в здешних краях. Мне с ним интересно. А сейчас вот и с тобой тоже.

– Моя подруга Маргарет как раз вчера говорила мне о нем. Мне бы очень хотелось познакомиться с ним.

– Если хочешь, я могу отвезти тебя к нему. Так даже будет лучше: я тебя сама представлю, вначале объясню, кто ты такая. Он ко всем чужакам относится очень подозрительно. Не любит незнакомцев.

– Почти как мои кошки, – невольно улыбнулась я.

– Именно так! Слушай, предлагаю тебе бартер: я знакомлю тебя с Чилли, а ты за это позволяешь мне поздороваться с твоими кошками. Ну, как? Идет? Я ведь такая же легкая, как и ты. Могу ступать совсем неслышно. Пожалуйста, Тигги! Прошу тебя! Мне так хочется взглянуть на них хоть краешком глаза. А как их зовут?

Я назвала имена всех своих кошек, а про себя подумала: каково это будет, если я возьму Зару с собой? И что после этого я скажу ее матери, которую, можно сказать, прогнала с полдороги?

– Хорошо, – согласилась я наконец. – Но завтра я первым делом посмотрю, в каком они будут расположении духа. Я страшно боюсь, что, унюхав чужой запах, они тотчас же снова спрячутся в своих норках.

– Понимаю, Тигги. Но какое-то время у нас в запасе еще есть. Я ведь останусь здесь вплоть до кануна Нового года, то есть до тридцать первого декабря. Так вот, пока я не уехала, у меня тут возникла еще одна идея. Что, если я стану тебе… вроде как помощницей? Буду работать с тобой, так сказать, на подхвате. Стану следовать за тобой по пятам и смотреть за тем, как и что ты делаешь.

– Если честно, пока в имение не завезли других животных, работы у меня с кошками не так уж и много.

Зара сверила время по своему мобильнику.

– Пора бежать домой. У нас сегодня куча гостей к ужину. Мама требует, чтобы я явилась к гостям в вечернем платье! Представляешь? – Девочка картинно округлила глаза и заторопилась на выход. – Если не возражаешь, я к тебе завтра снова загляну ближе к полудню.

– Приходи в любое время, Зара. Буду рада. Пока.

– До скорого, Тигги.

* * *

На следующий день Зара нагрянула прямо к обеду, чему я была только рада. Кэл с самого утра отправился на охоту, а я маялась в одиночестве, чувствуя себя самой настоящей старой девой.

– Привет, Тигги! – оживленно улыбнулась мне Зара, переступая порог. – Вот еду в Динич-Глен, везу обед Чилли. Хочешь, я познакомлю тебя с ним?

– Очень хочу! – обрадовалась я, срывая с вешалки куртку. – Будешь показывать мне дорогу, а я сяду за руль.

Как только Зара уселась на пассажирское место, мы тут же тронулись в путь. Колючий холодный ветер, бушевавший вчера, за ночь утих. Солнечное небо было чистым и ясным. Снег серебрился и переливался по обе стороны дороги, а я, максимально сбросив скорость, стала медленно съезжать с горы. Вроде все красиво и безопасно, но я-то знала, что под невинно белым слоем снега спрятана сплошная корка льда, и нужно быть предельно осторожной. Зара показала мне, в какую сторону надо ехать, а потом стала рассказывать, каким ужасно скучным был вчерашний ужин с гостями. Потом пожаловалась, что совсем не хочет возвращаться после Нового года в школу, расположенную где-то среди пустошей Северного Йоркшира.

– Ну и что из того, что все наши предки учились в этой школе? А мне какое до них дело? Эта школа мне точно не подходит. Ну не смешно ли? В шестнадцать лет ты уже можешь выйти замуж, заниматься сексом, курить, но переступаешь порог своей закрытой школы и сразу же превращаешься в бог знает кого. С тобой обращаются, словно с десятилетним ребенком. Ровно в девять тридцать во всех дортуарах вырубается свет. Представляешь?

– Потерпи еще чуток, Зара. Осталось ведь всего ничего, каких-то восемнадцать месяцев. Они пролетят, не успеешь оглянуться.

– Можно подумать, что нам отпущена вечность на этом свете! Жизнь ведь так коротка. Так зачем же тратить понапрасну целых пятьсот сорок дней? Я все подсчитала! Ужас! Ненавижу эту школу…

В глубине души я была согласна с Зарой, но должна же я как взрослый человек сохранять благоразумие. А потому я не стала озвучивать свои мысли вслух, а лишь сказала:

– Да, жизнь, она вся такая зарегламентированная, в ней полно глупейших правил, это верно. Но есть и хорошие правила, те, которые помогают нам и защищают нас.

– А у тебя есть парень, Тигги? – неожиданно поинтересовалась у меня Зара, пока мы осторожно пересекали небольшую речушку по узенькому деревянному мосту. Брызги воды на прибрежных валунах уже успели превратиться в искристый лед. Невероятно красивые скульптуры изо льда получились.

– Нет, – ответила я коротко. – А у тебя?

– Что-то вроде того… Пожалуй, это единственное, что заставляет меня терпеть эту школу.

– И как его зовут?

– Джонни Норт. Вообще-то он у нас мачо. Все мои одноклассницы влюблены в него по уши. Мы с ним пару раз встречались в лесу, курили… Но парень он плохой, если ты понимаешь, о чем я.

– Конечно, понимаю, – ответила я негромко, а про себя подумала: и почему это все мы, женщины, так падки на плохих парней, на тех, кто попользуются нами, обидят, а потом с легкостью бросят. Ведь полно же хороших, приличных парней! И мужчин тоже. Но они все сидят себе тихонько в сторонке и терзаются тем, что не могут найти себе пару.