Девушка по вызову - Элизабет Биварли

— Миранда, — тепло приветствовал женщину Гевин. — Рад вас видеть снова.

Он что, со всеми в этом доме на короткой ноге?

— Здравствуйте, мистер Мейсон, — более формально ответила женщина, но улыбка на ее лице показала, что она также рада встрече. — Все те предметы, которые мистер Уайтхолл хочет, чтобы вы для него оценили, ждут вас в главном салоне.

Главный салон? — задала себе вопрос Вайолет и тут же на него ответила: — Значит, есть еще не главные. Впрочем, судя по размерам особняка, который внутри оказался не менее просторным, чем представлялся с фасада, это не удивительно.

— Если вы желаете, можно сначала пообедать, — предложила экономка, не глядя на Вайолет, словно ее не было или женщина ее просто не видела. — Все на ваше усмотрение.

— Спасибо, мы перекусили по дороге сюда.

— Как скажете, мистер Мейсон. Вы знаете, куда идти?

Несмотря на вопросительную интонацию, это прозвучало скорее как утверждение, и Гевин кивнул.

Вайолет шла за ним, чувствуя, словно она оказалась в музее, по крайней мере, салон, куда привел ее Гевин, можно было смело принять за один из залов музея.

— Я лучше у двери постою, — сказала Вайолет, оглядывая мебель, картины, какие-то безделушки, даже на ее непрофессиональный взгляд стоящие баснословных денег. — Если это антиквариат, то я не хочу что-нибудь случайно задеть и разбить — мне же потом за какую-нибудь безделушку за всю жизнь не расплатиться!

— Разумеется, все застраховано, — заверил ее Гевин.

— Надо думать, — кивнула Вайолет.

— Ну, как хочешь, — уступил Гевин.

Некоторое время Вайолет смотрела за тем, как он работает, и потому не сразу сообразила, что стала думать вслух.

— Конечно, приятно среди всего этого жить, но, с другой стороны, пусть даже все застраховано, наверное, немудрено все время бояться потерять такое богатство.

Гевин живо повернулся к ней:

— Верно. Надеюсь, теперь ты лучше понимаешь, почему я так пекусь о своей репутации. Она помогает мне жить так, как я хочу, — в роскоши. Разве ты не согласилась бы переехать жить сюда?

— Во-первых, мне никто этого не предлагал, а во-вторых, я не хочу, чтобы моя жизнь была проникнута страхом, как бы не лишиться всего этого богатства. Разве жить постоянно в страхе — это жизнь? — Вайолет пожала плечами. — Меня более чем устраивает моя скромная жизнь. Нет, конечно, это не значит, что мне не хотелось бы, чтобы она была получше, но и жить в таком особняке я не горю желанием.

— В отличие от тебя я слишком долго мечтал о том, чтобы добиться успеха, — серьезно сказал Гевин. — Я стремился к этому богатству. Может быть, это не очень хорошо, но я много работал, практически без выходных, в течение многих лет. Ты можешь быть счастлива в своей квартирке, но я не хочу терять то, на что потратил годы своей жизни. Представь себя на моем месте. Как бы ты себя чувствовала?

— Я тебя понимаю, — только и ответила Вайолет, вспомнив свою мечту о своем доме в пригороде с розовыми кустами, жимолостью и качелями на веранде. Однако сообщать ему об этом не стала. Вот когда ее мечта сбудется — тогда и можно будет поговорить.

«Может быть, — тут же подумала она, — именно поэтому меня так и тянет к Гевину?» Все-таки, несмотря на различие их жизней сейчас, начинали-то они примерно одинаково, не имея никакой поддержки и пробившись наверх самостоятельно. Да, будь у нее сейчас коттедж, она бы тоже защищала свою сбывшуюся мечту любой ценой. Может, это и пытался втолковать ей Гевин? Возможно. Но все-таки не слишком ли многим он жертвует ради того, чтобы добиться еще большего успеха?

Впрочем, это ее личное мнение. Поэтому Вайолет больше не мешала Гевину выполнять то, ради чего они сюда приехали.

Гевин сидел в столовой своего пентхауса напротив Вайолет и смотрел на то, как она, избегая его взгляда, бесцельно возит вилкой по тарелке. Он пригласил ее к себе в надежде поднять ей настроение. Правда, почему у него возникло такое желание, он сам не знал. Гевин видел, что Вайолет не понравилось в доме Уайтхолла, хотя он и рассчитывал ее развлечь экскурсией в такой богатый дом. И когда Гевин подумал пригласить ее к себе, он приложил все силы, чтобы уговорить Вайолет поехать к нему. Ведь сначала она отказывалась, говорила, что хочет вернуться домой.

Гевин ее не понимал. Как можно было отнестись с таким равнодушием к тому великолепию, что она видела? И он искренне не понимал, как можно не хотеть жить в подобном месте? Ведь Вайолет не хуже его знала, что значит нищета и неуверенность в завтрашнем дне. Нет, Гевин конечно же допускал, что люди действительно разные, но, по его мнению, даже те, кто говорили, что они не хотят быть богатыми, либо не знают, что это значит, либо лукавят.

Странно, но и его пентхаус, которым он так гордился, как будто не впечатлил Вайолет. Нет, обстановка его квартиры конечно же понравилась Вайолет, но не настолько, как рассчитывал Гевин. Или ему стоило ожидать подобной реакции, раз уж она не была в восторге от особняка Уайтхолла?

Гевин посмотрел в панорамное окно и в который уже раз восхитился открывающимся с высоты пентхауса ночным видом Чикаго. Вайолет вслед за ним перевела взгляд в окно и теперь смотрела на озеро Мичиган, на котором словно светлячки выделялись яхты и паромы, но Гевину казалось, что ее мысли заняты чем-то другим. Он был даже немного обижен этим. «Просто Вайолет не представляет, во сколько мне обошелся пентхаус и ремонт, — утешил он себя. — Так же как и ужин, который я заказал в общем-то специально для нее в одном из лучших — и потому, естественно, дорогих! — ресторанов города».

— Что-то не так с едой? — спросил он, чтобы хоть как-то ее растормошить.

Вайолет вздрогнула и как будто виновато посмотрела сначала на тарелку, а затем на него. В ее черных глазах, казавшихся ярче и выразительнее на фоне голубой блузки, оказавшейся под пиджаком, который она сняла, можно было читать ее мысли, но, судя по всему, мысли эти были невеселые.

— Вообще-то я не голодна, — через силу улыбнулась Вайолет. — Мы плотно пообедали, и я еще не успела проголодаться.

— Это было восемь часов назад, — напомнил Гевин.

Она пожала плечами и повторила:

— Просто я не голодна. Извини. Я же говорила, что хочу домой.

— Ты устала?

— И да, и нет.

— Тогда как насчет прогулки по Чикаго? — неожиданно для себя предложил Гевин.

Брови Вайолет полезли на лоб.

— Если ты забыл, я родилась в этом городе!

— Тогда ты должна знать, как называется это здание, — сказал Гевин, указывая на небоскреб, видимый из окна столовой, чьи антенны светились высоко в небе. — Подсказка: это самое высокое здание в Чикаго.

Вайолет слабо улыбнулась:

— Центр Джона Хэнкока.