Одна из тысячи звезд - Риша Вольная

Неожиданно Даниил остановился, немного дернув меня на себя. Я аж малость ему в бок впечаталась, как мелкая рыбешка об скалу во время шторма.

— Нет, Селин, мы туда не пойдем.

- Арчинский, хватит истерить. Мужик ты или кто? Соберись, тряпка.

Видя, что тот собирается спорить, встав на носочки, накрыла ему рот рукой.

— Даня, все нормально. Я там правда с тех самых пор не была, но, наверное, пришло время.

Он легонько поцеловал мои пальцы, за что также легонько получил ими же по губам. Руку убрала от соблазнов подальше.

— Что с ним случилось, что ты обвиняешь себя в его смерти, — неожиданно спросил мужчина.

— Арчинский, ты и так теперь слишком много обо мне знаешь. В случае разглашения информации тебе придется замолчать путем патологоанатомического вскрытия, — отвернувшись, направилась к проклятому зданию, таща Даниила на буксире, что он мне вежливо позволял. Услышав бухтение о моей жестокости, решила немного сжалиться.

— Ладно, хорошо. Тебе будет представлено право выбора, — отрезать язык или член.

— Ого, тогда первое, — быстро сориентируясь, ответил он.

— Арчинский, а чем ты тогда девушек уговаривать на секс будешь? Ведь как говорят, девушки ушами любят, — полюбопытствовала я, заходя в двери, услужливо придерживаемые мужчиной.

В ответ меня, перехватив за талию, прижали к себе спиной, так что я почти повисла в воздухе.

— Знаешь, Звездочка, с некоторыми строптивыми особами не нужно разговаривать, с ними надо действовать.

Даниил достаточно агрессивно поцеловал меня в шею, над воротом куртки. От его языка было приятно и одновременно щекотно. Этот медведь определенно быстро приручал меня к своим ласкам. Пихнула его локтем в область ребер.

— Отпусти, вампирюга! Еще отметины оставишь, и буду меченной пять дней ходить.

Меня отпустили, напоследок погладив ягодицы. Я закатила глаза, но молча пошла вперед. Если сейчас открою рот, то мне его точно надолго запечатают.

В клубе я давно не была, вокруг многое изменилось. Даниил шел рядом, направляя меня в сторону раздевалок, если я правильно помню.

По пути нам встретились пару парней, с которыми здоровался Арчинский. На меня поглядывали с любопытством. Еще бы! Вскоре мы зашли в какую-то комнату, огляделась вокруг.

Типичный кабинет — стол с канцелярией, кресло, несколько шкафов, диван и два кресла с журнальным столиком, и все сделано из темного дерева и кожи.

— А чей кабинет? — спросила у Даниила, который, пока я рассматривала обстановку, вольготно уселся на диван.

— Так мой и клуб тоже мой, — он взмахом руки пригласил присесть рядом.

— Твой? Давно? Я не слышала новостей о смене его владельца, — присела на противоположный край дивана.

Даниил, отметив взглядом и поднятой бровью мое специальное отдаление, не стал это комментировать и продолжил разговор.

— Я выкупил его вместе с долгами около полугода назад, а светить этой информацией выгодно никому не было. Мне клуб понравился, а бывший владелец несильно сопротивлялся. Правда, его подзапустили, но мне удалось достаточно быстро привести его в порядок.

Я согласна кивнула головой. Все, что я видела, пока шли до кабинета, было новым, качественным, включая тренажеры, которые я заметила краем глаза в открытых дверях зала.

Даниил окинул меня внимательным взглядом, словно определяя мои параметры, затем встал и пошел к шкафам. Поискав немного на полках, достал красно — черную футболку с логотипами.

— Переоденемся здесь. В раздевалке тебе делать нечего.

— Это еще почему? А как же куча мужских накаченных тел — голых, мокрых после душа, ммм?! — я сладко улыбнулась.

На меня свирепо посмотрели и бросили в меня футболку.

— С сегодняшнего дня, Селина Арнольдовна, вам, как моей девушке, запрещено смотреть на тела мужчин, можно только на мое.

Нет, то, что он упрямый, я давно поняла, но чтоб настолькоооо!

— Только смотреть нельзя, а, значит, трогать и… — меня перебили угрожающим рыком.

— Кроха, еще писк, и твоя сладкая задница будет больше пяти дней болеть, это точно!

— А почему сладкая? Ты ж ее не пробовал, вдруг горчит?

Блин, почему я иногда сначала говорю, а потом думаю. В глазах Медвежонка полыхал огонь, который обещал меня спалить. Я еще, наверное, была жива только благодаря расстоянию между нами.

— И, правда?! Мы сейчас исправим это недоразумение!

Даниил угрожающе шагнул в мою сторону, на что я, громко взвизгнув, вскочила и шагнула за диван.

— Звездочка моя, куда ж ты собралась?

— Даниил, фу! Успокойся! Изыди вон!

Мужчина молниеносно вскочил на диван, одним мощным рывком поднял меня и, перекинув через спинку, бросил на диван, а сверху прижал своим телом.

— Кроха, на меня команды и заклятия, а также молитвы и серебряный крест не действуют. И я предупреждал.

Я дернулась, пытаясь скинуть с себя его тело. Ага, даже на миллиметр не сдвинулся, зато мои руки перехватил, заведя над головой.

— Кроха, лучше замри, быстрее отпущу.

— У тебя выставлен секундомер на твою борзоту?

— Господи, ты вообще когда-нибудь молчишь?

— С чего это я…

И все. Мой рот накрыли его жадные, требовательные губы, одномоментно проникая языком. В этот раз не было нежности и аккуратности, был только голодный до меня мужчина. Разведя коленом ноги, он удобно устроился, перенеся свой вес на одну руку, а второй продолжая держать мои запястья. Медвежонок тихо рычал, целуя и прикусывая кожу на шеи, на груди, прям через тонкую ткань блузки.

А я была в восторге. Окружающий мир потерялся, а я впервые так ярко чувствовала и желала, что казалось, что это сон. Мне было все равно, где и как он меня касается, я хотела только продолжения. Я громко застонала и выгнула спину, желая большего, а ногами обхватила мужчину, прижимая еще ближе к себе.

Неожиданно Даниил, витиевато выругавшись, остановился. Прижался лбом к моему, тяжело дыша.

— Селин, твою ж мать! Ну, хоть бы ты меня тормозила! — он легонько прижался губами к виску. — Хотя ты сама меня провоцируешь. Сама до греха доводишь.

— Как типично для мужчин — всю вину спихнуть на несчастную женщину, — хриплым шелестом пробурчала я, делая вид, что обиделась.

Трижды ха! Я ж действительно его постоянно провоцирую, это прям как для некоторых прелюдия. Чем больше бесился Арчинский, тем больше я заводилась. И насколько я успела уловить за наше трехдневное общение- это у нас взаимное.

Медвежонок тяжело и длинно выдохнул, выравнивая дыхание. Отпустил мои руки и, снова легко подхватив за бедра, сел вместе со мной. Я прям как пупс в его руках — куда хочу, туда кладу.