Дикий порт - Олег Серегин

Произнесённое вслух «в одиннадцать» в действительности означает «девять тридцать». В одиннадцать явится Чигракова, а этот разговор не для неё. Рихард, прикрыв глаза, полулежит в низком кресле; он кажется дремлющим, но Л’тхарна знает, что мозг его работает сейчас на полную мощность. Салон освещён лишь несколькими бра. Голографический экран висит над стеклянной столешницей, отражаясь в ней и в фарфоре кофейной чашки перед Люнеманном. На экране — документ. Приказ Начальника Порта.

Л’тхарна сидит напротив Рихарда, механически царапая когтем браслет. Он не может не думать о том, насколько рискован этот приказ, и как тяжело будет его исполнять.

— Твоё доверие мне радостно, Р’йиххард, — неуверенно говорит вождь людей, — но всё же… Я мог бы вести «Ирмгард». Не покидать её.

— Я лечу на Терру-без-номера, — отвечает х’манк. — Это почти сердце Ареала человечества. Даже я не могу привезти тебя туда. И там, Л’тхарна, ты всё равно не мог бы меня защитить. А здесь — можешь.

— Как?

— Защищая мои интересы, — усмехается х’манк. — Ты единственный, в ком я совершенно уверен… А чем, кстати, вчера занималась Чигракова?

— Сейчас уже едет сюда, — отчитывается ррит, пропуская косы между пальцами. — Всё время провела в районе only for humans… Тамошней агентуре я не могу доверять вполне, камеры покрывают не всё пространство.

— Безразлично.

— Некоторое время гуляла по розничным рядам. Покупала украшения. Четыре раза предлагали подделки. Не взяла. Потом до трёх ночи танцевала в клубах. «Серебряный блюз», «Локус», под конец «Америка» при одноимённой гостинице. Там переночевала.

Рихард хмыкает. Однако, семитерранка выбирала недурные места. Интересно, сколько ей платит Урал? Перекупать её так же неразумно, как и пугать, но всё же…

— Кто она? — со скрытой тревогой спрашивает Л’тхарна. — Ты сказал, подарок…

Люнеманн смеётся.

— Анастис вообще девица не подарок, а в особенности — от Кхина. Триумвират не раздаривается своими особистами.

— Они следят за тобой.

— Конечно. Но пока наши цели совпадают, я спокойно могу доверить им свою безопасность.

«И они корректны», — про себя добавляет Рихард, отдавая уральцам дань. Прислать в качестве своего представителя и наблюдателя красавицу-эскортистку с их стороны очень любезно.

— Для меня будут особые указания? — вполголоса спрашивает Л’тхарна.

— Да. — Люнеманн отпивает кофе. — С Цоосцефтес до сих пор не было проблем. Следи, чтобы они и не возникли. Сделка по продаже северного завода не должна состояться. Покупатель — только прикрытие «Фанкаделик», а меня эта контора уже злит. По возможности поддерживай лаэкно, но не «Аткааласт», а «Атк-Таэр».

— Понимаю.

— Ничего особенного, — чуть улыбается Рихард. — Уверен, ты в курсе дел.

Ррит опускает лицо.

— Я не смею выпытывать твои мысли.

И впервые улыбка достигает глаз Начальника Порта.

— Всё будет хорошо.

В верхнем углу экрана открыто окно, в котором идёт запись внешней камеры. Чигракова, улыбающаяся и свежая, с туристической сумкой через плечо, идёт через взлётную площадку к «Ирмгард».

— Новый пассажир поднимается на борт, — чеканит компьютер яхты.

На несколько секунд Рихард задумывается о том, откуда у его кораблей берутся характеры. Почему стандартные интонации бортовых компьютеров даже при полной идентичности тембров нельзя спутать. Конечно, на машинах стоит блокировка, спонтанное возникновение искусственного интеллекта невозможно, но вдруг — лазейка?

Л’тхарна встаёт.

Рихард тоже готовится встать, ища глазами золотые кудри семитерранки или её блестящий пояс.

— Новый пассажир поднимается на борт, — зачем-то повторяет «Ирмгард».

И, опередив Анастасию, пред очи Люнеманна является ещё одно действующее лицо. Вернее, врывается, оглашая каюту в изрядной мере напускной злостью:

— Достали меня уже твои твари! Какого хрена?! Там они, здесь они… они уже у меня индикарту требуют! — взвывает лицо. — У меня! Ты мне вот что скажи — какого хрена у меня там до сих пор написано, что я Кнехт? Какой я, к чёртовой бабушке, Кнехт? Я, слава яйцам, пока ещё Люнеманн!

Рихард, облокотившись о стол, пристроив чисто выбритый подбородок на сплетённые пальцы, добродушно щурится в его сторону.

В проёме поднимается Чигракова, слегка ошарашенная таким поворотом дел. Рихард ловит её взгляд и ободрительно подмигивает.

— Разрешите представить, милая местра, — флегматично говорит Начальник Порта. — Местер Гуго, мой младший брат. Гуго, местра Анастис.

— И здесь эта морда?! — гневно орёт Гуго в ответ.

Выражение лица Анастасии не поддаётся описанию.

Люнеманн-старший едва сдерживает смех: братец, рассвирепев и, невзирая на раннюю пору, уже слегка выпив, не слушает Рихарда и не замечает девушки у себя за спиной.

— Не волнуйтесь, местра Чигракова, — бархатным голосом объясняет Л’тхарна, глумливо наставив уши торчком, — это мне.

— Блевать меня тянет от твоей хари!

Л’тхарна невозмутимо приподнимает верхнюю губу, демонстрируя клыки.

— Мы с ним как двуликий Янус, — куртуазно объясняет Рихард Анастасии. — Люнеманн ксенофильствующий и Люнеманн ксенофобствующий…

Гуго бурчит что-то про двуликий анус.

— Фу, Гуго, — говорит старший брат. — Здесь дама!

Родственник уставляется на него исподлобья.

Правый глаз буяна изжелта-сер и многоопытен, а левый светится чистой младенческой синевой. Это неспроста: лет тридцать назад левый глаз Гуго Люнеманна был утрачен последним при героических обстоятельствах, и вот чудотворцы Седьмой Терры вырастили его заново.

— Глаз видит? — заботливо спрашивает старший брат.

— Искусственный лучше видел.

— Ещё бы, — хмыкает Рихард. — Там-то была наводка на резкость…

— Собачье дерьмо!

— Если не нравится, могу выбить, — по-братски предлагает корсар.

Гуго заходится хохотом.

— Мало мне своих нкхва, ещё и у тебя юморок! — и внезапно делается смертельно серьёзен.

— Рихард! — хмуро говорит он. — Объясни мне вот что. Я прилетаю весь в мыле. У меня есть что тебе сказать и это серьёзно. Я прилетаю и узнаю, что ты уже месяц, оказывается, планируешь сегодня отбыть! А я об этом ни сном, ни духом!

Начальник Порта обречённо закрывает глаза. Братья Люнеманны всегда работали раздельно. Мало кому могло прийти в голову, что джентльмен Рихард Ариец и бандит Одноглазый Гу состоят в близком родстве. Иногда это оказывалось полезно… но почти всегда — неприятно.

Сейчас — в особенности.