Смерть на рыбалке - Евгений Константинов

Ему вдруг захотелось узнать, как Виолетта поведет себя с клиентами. Он увидел ее, очень серьезную, если не сказать хмурую, через слегка затененное стекло «хитрого» зеркала. Клиентами были симпатичная светловолосая девушка и молодой человек, сидевший к нему спиной. И тут капитан почувствовал прикосновение к своей шее чего-то холодного.

* * *

– Стоп! Сто-о-оп! – заорал Клюев, и кулак, стремительно приближающийся к его груди, в самый последний момент остановился. Бугай в черной вязаной шапочке, склонившийся над Клюевым, оглянулся на Семина, словно спрашивая и хозяина, и себя самого, почему крик беспомощного человека, вдруг заставил его замешкаться. Потом пожал плечами и размахнулся снова, но теперь уже ударить не позволил Семин.

– Постой, – сказал тот. – Похоже, мужчинка поговорить с нами надумал.

– Да уж пора бы начистоту поговорить, а то заварите кашу, потом фиг расхлебаете, – проворчал Клюев. Со связанными сзади руками он полусидел-полулежал на том самом диване, где всего несколько минут назад чувствовал себя так спокойно и расслабленно.

Виолетта с кляпом во рту сидела в углу, привязанная к стулу. Семина она пока не интересовала, хоть и пыталась промычать что-то. Вопросы Жора задавал только Клюеву. А интересовали его всего три вещи: кто расправился с его людьми, где находится Кулаков и какие еще каверзы тот задумал против Большого Стаса.

Клюев вздохнул. Побыть в роли Хлестакова удалось совсем недолго, и теперь приходилось за это расплачиваться.

– Ну так давай, колись. Только сначала посмотри на этих братков повнимательней. – Семин показал на своих помощников. Один стоял у «хитрого» зеркала, другой у двери. Выражение лиц у обоих было одинаково безразличное.

– Так вот, за этой дверью мы оставили канистру с бензинчиком. Десять литров. Я думаю, этого вполне хватит, чтобы спалить «Снегурочку» вместе с тобой и бабой твоей. Итак…

– Командир, глянь сюда, – отвлек Семина один из братков, тыча пальцем в зеркало.

– Ого! – воскликнул Семин, увидев что-то в соседней комнате и подскочив к Клюеву, прошипел: – Ты же говорил, что, кроме вас и парня с девкой, здесь нет никого!

– Точно, никого.

– А этот откуда взялся? – Семин вцепился Клюеву в ухо, заставил встать, подтащил к зеркалу. – Этот откуда взялся, раз мы у входной двери охрану оставили?

– Да пусти ты! – капитан дернул головой, освобождая ухо, и хотел как-нибудь обозвать Семина, но слова застряли у него в горле. Через зеркало он увидел Игоря Акимова. Причем Игорь был в самом что ни на есть незавидном положении. Какой-то рыжебородый детина поднял его за грудки и тряс, словно грушу. Очки у Игоря слетели, он беспомощно болтал ногами, что-то говорил, но рыжебородый не отпускал его. Девушка тоже что-то говорила, но к мужчинам не приближалась.

– Ну так что, кто это? – снова прошипел Семин.

– Без понятия, – сказал Клюев, честно глядя Семину в глаза. – А разве он не ваш человек?

– Сейчас ты узнаешь, какой он наш! – Семин щелкнул пальцами, и братки деловито вышли из кабинета. Через полминуты они с пистолетами в руках появились в комнате отдыха, где рыжебородый никак не отпускал беднягу Акимова.

Дальнейшее развитие событий очень напомнило старый немой фильм, где все происходит молча и в ускоренном темпе. Клюеву показалось, что Акимов вдруг превратился в руках рыжего в тряпичную куклу – так ловко, не прилагая заметных усилий, перехватил тот парня и швырнул на вошедших. И тут же метнулся вслед за ним. Когда Игорь, раскинувший в полете руки и ноги, врезался в пятящихся и пытающихся защититься локтями бандитов, рыжебородый уже оказался перед ними и с размаху опустил им на голову огромные кулачищи. Те сразу обмякли, но кто-то все же успел нажать на курок – до Клюева донесся звук выстрела.

Выстрел окончательно разозлил рыжего. Он навалился на далеко не щуплых братков, по-борцовски зажал их головы под мышками и вместе с ними разъяренным медведем начал вертеться по комнатушке, разбрасывая и круша ногами пленников хрупкую мебель.

– Черт! – крикнул Семин, до сих наблюдавший за происходящим вместе с Клюевым. Он выхватил пистолет, пригрозил им пленнику и выскочил на помощь браткам.

Наблюдать за продолжающимися разборками Клюев себе не позволил. Пришло время спасаться самому. Он подбежал к двери, захлопнул ее ногой, и, повернувшись спиной, со второй попытки провернул торчащий из замочной скважины ключ. Потом бросился к мычащей Виолетте, опустился на колени за ее стулом и зубами стал рвать связывающую руки веревку.

Это оказалось непросто. Узел веревки никак не хотел поддаваться. Из-за стены вновь послышались приглушенные выстрелы. Клюев прильнул к окну-зеркалу и увидел схватившегося за бок рыжебородого и Семина с пистолетом. В следующее мгновение рыжебородый пружинисто подался вперед, и Семин, врезавшись спиной в стену, медленно сполз-стек на пол.

– Все, Леточка, с бандитами разобрались! – И Клюев снова вцепился зубами в чертов узел.

* * *

Совсем небольшого, буквально мизерного усилия не хватило Семину, чтобы нажать на спусковой крючок и послать пулю вслед покидающему комнату отдыха рыжебородому детине, уносящему вцепившуюся ему в спину, девушку.

Пистолет показался Семину чересчур тяжелым, и Жора едва его не выронил. В груди кололо так, что не хотелось дышать. Семин подумал, что два ребра у него сломаны, как минимум. Кое-как поднявшись на ноги, он осмотрелся. Братки лежали в перекрест один на другом и не подавали признаков жизни. На всякий случай Семин пнул одного ногой, но сразу подумал, что таким способом вряд ли кого можно оживить. Зато на тот свет кое-кого сейчас отправить не мешало бы.

Держась за грудь, он добрел до двери в кабинет, где два связанных человека должны были бы встретить его глазами затравленных кроликов, и только после нескольких безуспешных попыток открыть ее понял, что его вновь одурачили.

Со злости Семин навел пистолет на замочную скважину. Выстрел, второй, третий. Дверь не поддалась ни пулям, ни яростным ударам тяжелых каблуков. И тогда Жора Семин вспомнил про бензин…

* * *

Клюев сравнивал себя с истекающим слюной бульдогом, в пасти у которого оказался футбольный мяч; с разъяренным тигром, напавшим на промахнувшегося охотника; с целой сворой оголодавших волков, разрывающих загнанного лосенка, однако никакие сравнения не помогали. Наверное, проще было перегрызть ножку стула, к которому была привязана Виолетта, чем проклятую веревку.

Он и в самом деле начал рычать по-звериному, когда пуля, пробившая дверь, отрикошетила от стены и впилась в пол перед самым его носом. Клюев замер, молясь, чтобы дверь, сотрясаемая ударами, выдержала. Дверь выдержала, но под ней вдруг образовалась и на глазах стала увеличиваться лужица. Резкий запах бензина ударил в нос, и в следующую секунду лужица вспыхнула красно-голубым пламенем.

Виолетта замычала еще громче и в отчаянии затопала ногами. Клюев вскочил, вытащил у нее зубами кляп и, не позволив сказать ни слова, подставил к ее рту свои связанные руки. Она поняла. И зубы ее оказались гораздо острее. Клюев, как только почувствовал себя свободным, бросился к пиджаку, вытащил из потайного кармана пистолет и, не обращая внимания на протестующий возглас Виолетты, взорвал выстрелом узел веревки, с которым успел столько намучиться.