Позднорожденные - Екатерина Шельм

Это был Джон-Нилан, он курил, с усмешкой глядя на нее.

— Помочь? — Спросил он. Из салона Софи услышала его глухо.

Она повернулась и быстро заблокировала двери.

Нилан усмехнулся и подошел к водительской.

— Малыш, никто тебе тут ничего плохого не сделает. Вылезай по-хорошему.

Софи отрицательно покачала головой.

— Вы тут все… убийцы! — выпалила она.

— С чего ты это взяла?

— Джон сказал.

— А… — Нилан со смаком затянулся и выбросил окурок. — Шахране и его вечная любовь к правде. Ну, вылезай уже. — Он поднял руку и показал ей второй ключ от машины. — Проверял я тебя. Не поедет она.

Софи убито уронила голову на руль.

Потом протянула руку и обреченно разблокировала двери.

— Да чтоб вам всем провалиться. — Без особого жара сказала она и вылезла из салона.

— Джонни огорчится. Он думал, ты все понимаешь. — Хмыкнул Нилан. — Знаешь в чем беда эльфов? Бедняжки полагают, что все думают так же как они. Вот и Джон думал, что ты все осознаешь. Про третью встречу, судьбу, свое грустное положение и его собственное благородство. А выходит, что нет. Ну так давай я тебе кое-что объясню. Заметила, наверное, что Синай тебя не слишком жалует? — Софи фыркнула. — А почему?

— Потому что я глупая смертная дева? — Предположила Софи с вызовом.

— Ему до тебя никакого дела нет, милая. А вот то, что явившись в Сиршаллен с тобой, Джон станет посмешищем, его задевает. А Синай уважает Джона, знает, что тому и так не сладко приходится, а тут еще ты ему на шею упала. А Мельтан, местный парень, спорю на правую руку, он и не взглянул на тебя, не так ли? А почему?

— Эм… я смертная дева? — уже не так уверенно предположила Софи.

— Потому что он считает, что ты ханти Джона. Дословно это переводится как «смертная жена», но если переводить гибче, наверное, я бы выбрал… наложница.

Софи вспыхнула до корней волос.

— Что?!

— Представь себе. А зачем же еще тащить с собой в Сиршаллен смертную деву? Потому что долг, благородство и честь? Ха! Знаешь, как на самом деле думают эльфы? Они думают, что люди это что-то вроде собак. Все понимают, бывают милы и приятны, иногда даже хочется завести себе милого щенка, но, знаешь ли, эльфам они не ровня. И спасать тебя… зачем? Ты же все равно умрешь. Ну, проживешь еще лет тридцать-сорок. Что такое тридцать лет для эльфа? Для эльфа убить человека — это котенка утопить. А если этот котенок еще и чумной, как ты… Сама подумай, как бы ты отнеслась к дураку, что тащит в дом опасного звереныша, еще и рискуя своими друзьями?

— Почему я чумная?

— Потому что ты знаешь то, что не должна знать смертная.

Софи стояла, глупо хлопая глазами.

— Пойми, душенька, убежишь от нас, тебя твои же соплеменники сгноят в тюрьме. Из тебя твои собственные власти вытащат все, любыми способами, а потом, чтобы ты не сболтнула лишнего, убьют и зароют. Думаешь, ты ничего важного не узнала? Ошибаешься. Ты покойница там, в своем мире. Если тебя не найдут люди, то найдут эльфы. Те самые, правильные, не такие как Джон. И конец будет один. Пойми, наконец, Джон — твой единственный шанс. А ты с ним так по-скотски. Сбежать хочешь. Нехорошо.

Софи, онемев, смотрела на Нилана. Он пошарил по карманам, вытащил сигареты и снова закурил.

— Такие дела, милая. Джону я ничего не скажу. Зачем его расстраивать? Но и ты включай уже голову, Софи. Тут тебе не воскресный сериал про великих и благородных эльфов. Тут реальный мир. И в нем эльфы, как и все остальные, хотят ухватить местечко потеплее и девчонку посимпатичнее. Да, представляешь, мы тоже едим, смеемся и даже трахаемся иногда. — Доверительно сказал Нилан и рассмеялся.

Софи не покраснела только потому, что в голове было слишком много мыслей.

— А что если ты мне врешь? — Насупилась она.

— Ну да, мы же тебя с курорта забрали, покои были с перинами пуховыми и балконом на море.

Софи не нашлась, что на это ответить.

— Пошли, ужин и спать. Завтра с утра в дорогу.

Софи понуро поплелась рядом с ним. В голове роились мысли. Неужели она, правда, сделала что-то глупое? Или не верить ему и все равно бежать без оглядки хоть пешком?

Ох, не знала она, что делать и кому верить. И что это еще за разговоры про каких-то наложниц? Что за бред! Да общеизвестно, что эльфы к смертным женщинам совершенно равнодушны. Ну, то есть… конечно всплывали порой какие-то истории, но Софи всегда казалось, что это просто газетные утки и не больше.

И почему Джон, спасая ее, станет посмешищем? Ведь он сказал, что это по их законам правильно…

Они вошли в дом, и Нилан, слепо натыкаясь впотьмах на косяки, пошел в сторону освещенной кухни.

— Знаешь, я не голодная. — Сказала Софи.

— Да? Мельтан! — позвал он шепотом и что-то добавил по-эльфийски. — Тебе вниз. Ворчит, что его дом вот-вот лопнет. Все койки заняты сегодня. — Он проводил ее до лестницы. — Туда… Ты ведь не убежишь? — Он серьезно посмотрел на Софи в темноте.

— Нет, наверное, — честно ответила она. — Я… кажется, вам верю.

— Вот и умница. Спокойной ночи.

— Спокойной… — понуро откликнулась Софи и стала спускаться по винтовой лестнице.

Лестница заканчивалась дверью, из-под которой пробивался свет. Софи вошла. Комнатка была крохотной, с низким потолком. Старомодная кровать с железным изголовьем, цветастое постельное белье в деревенском стиле. Над кроватью висел ночник, который и давал немного света. На противоположной стене висела голова лося с огромными рогами. Софи уже потерявшая способность чему-либо удивляться, сняла рюкзак, стащила с ног кроссовки и упала на кровать лицом вниз.

Как она устала. Вот бы заснуть и не думать ни о чем. Плевать на все, она просто будет спать. Софи со стоном перевернулась на спину и села. «Не пойду умываться, просто залезу под одеяло и все!» — решила она.

Она стащила с плеч куртку и бросила ее рядом на кровать, расстегнула ремень и сняла джинсы и носки.

Ну и куда это все?

Софи увидела в темном углу какой-то пуфик и сундук. Она встала и прошлепала туда, намереваясь оставить одежду там. На пуфике уже что-то лежало. Присмотревшись, Софи узнала куртку и шапку Джона.

А это тут откуда? — успела удивиться Софи.

В этот момент дверь в темном углу комнату открылась, и из ванной вышел Джон. Софи остолбенела. Она стояла в футболке и трусах посреди комнаты, сжимая одежду в руках.

Джон увидел ее, перевел взгляд на ее голые ноги и вспыхнул. Он резко отвернулся и попытался вернуться ванную, но сделал это так неловко, что с силой впечатался в косяк прямо лицом.

Софи ничего не могла с собой поделать — она прыснула. Это было и смешно и мило одновременно.