Остров искушений: Нереальное шоу! - Мара Брюер

Но я ведь никому не говорил, где работаю. Или признался ещё на острове, а сейчас не помню?

Мой голос надорвался:

— Мисс Хук, мне необходимо услышать вашего сына.

— Сожалею, Энди, но Алан ушёл буквально за пару минут до вашего звонка.

Милейшая женщина.

— Я хотел сообщить ему, что завтра утром вылетаю в Остин. Вы подскажете мне, как вас найти?

— Конечно, я продиктую вам адрес, Энди.

— Да, да, сейчас!

Я завертелся в поисках блокнота и ручки. Наконец, найдя их под газетой, я сообщил матери Бивня о готовности записывать. Она назвала мне улицу и номер дома, а также объяснила, какой дорогой удобнее добираться из аэропорта.

— Скажите, Энди, — поинтересовалась она, — как вы нас нашли?

— Ваш телефон дал мне агент ФБР.

— О! Надо же.

— И ваш сын звонил сегодня в «Шоу Опры».

— Вы смотрели? Правда, он поёт восхитительно?

— Как и его отец, полагаю.

— Вы и это узнали?

— Это было несложно. У них потрясающая схожесть манер. А это больше, чем похожие носы или глаза… Хотя зачем мне вас обманывать: об этом тоже сообщили в Бюро. Но я хотел спросить вас ещё об одном деле… Песня, которую Алан исполнил в эфире…

— Ах, про птичку? Кит пел ему эту песенку несколько раз, когда наш сын был ещё маленьким. И он запомнил. Прекрасно, не находите?

— Да, это здорово… но, мисс Хук, скажите, эта самая птичка… Алан хотел этим что-то сказать?

— Вы очень проницательны, Энди. Но боюсь, вас не обрадует то, что вы увидите.

— О чём вы?

Моё сердце бешено заколотилось. Я понимал, что она говорит об Эве, интуиция меня ещё никогда не подводила, но её нежелание говорить всё напрямую чуть не вывело меня из себя.

— Люди, попадающие на остров Грёз, меняются, — ответила она, словно это был какой-то пустяк.

— Остров Грёз? — я не верил своим ушам.

— Да, его назвали так члены первой экспедиции. С тех пор это название передаётся от одних туристов другим. Широкой публике об этом знать не стоит.

— Согласен. Но вы не ответили на мой вопрос о птичке.

— Завтра вы всё увидите сами.

— Скажите, вы давно знаете об острове?

— С тех пор как Кит побывал там. Вам ведь это тоже известно.

— Известно… Благодарю за помощь, мисс Хук.

— Не за что, Энди. Надеюсь, я хоть чем-то помогла вам.

— Безусловно, мисс Хук.

Если не считать усилившейся тревоги за Эву, то да. Но теперь хотя бы я был уверен, что она жива и что с острова она вернулась. Завтра в Остине я разберусь в ситуации, и Бюро сможет закрыть дело.

Самолёт приземлился в аэропорту Остина около семи утра. Я взял в прокате «кадиллак» — немного новее, чем у шефа Мэдисона, — и поехал в направлении, обозначенном Амандой Хук.

Этой ночью я спал менее трёх часов и проснулся от кошмарного сна. В нём на меня надвигалась Бетонная Башка. И это была не гора, которую я видел по «Дискавери», а огромная голова араба Аймана. Пасть-пещера открывалась всё шире, обнажая гигантские клыки-сталактиты (которых у араба, конечно, не было), а изнутри вылетали полчища летучих мышей.

Через час с небольшим после приземления, немного заблудившись по пути, я добрался до шикарного особняка. Ещё раз сверив адрес и убедившись, что это не ошибка, я вышел из «кадиллака» и направился к зданию по аллее. Сад, некогда роскошный, был запущен, что придавало строению таинственность и заставлял сердце работать в ускоренном ритме.

Трёхэтажный дом был построен в начале XX века, имел террасу и плоскую крышу. Для чего двоим такой огромный дом? А главное, на какие деньги они его содержат? Возможно, мисс Хук богата. Или они с сыном арендуют дом. Тогда это стоит им целое состояние.

Звонка не было, и я постучал в дверь. Спустя минуту, показавшуюся мне вечностью, дверь открыл мужчина лет шестидесяти пяти (предположительно, дворецкий) и предложил мне войти.

— Как доложить о вас? — вежливо поинтересовался он.

— Энди Фернандес, — ответил я.

— О, мистер Фернандес, прошу за мной. Вас давно ожидают!

Он пошёл по коридору к широкой лестнице, я последовал за ним.

Внутреннее убранство дома не уступало фасаду. Но всё было таким же старым, как и снаружи. Я отметил для себя некоторые особенности в интерьере, показавшиеся мне забавными.

— Прибыл мистер Фернандес, мэм, — тихо сообщил обо мне мужчина.

— Энди! — услышал я голос Бивня, как и прежде, он кривлялся. — Дружище! Добро пожаловать в «Птичье гнездо»!

Он направлялся ко мне с распростёртыми объятиями. Обниматься с ним мне хотелось меньше всего. Он, очевидно, понял это, расплылся в улыбке, которая ещё на острове показалась мне противной, и, не моргнув глазом, опустил руки и повернулся к двум женщинам, находившимся в комнате. И этот человек называл меня другом…

Одна из женщин, судя по всему Аманда Хук, пила чай, но поставила чашку на стол, увидев меня. Другая сидела на стуле в стиле «ампир», повернувшись к окну. Она была молода, у неё были тёмно-каштановые волосы немного выше плеч, и на ней было синее платье. Пока я рассматривал женщин, взгляд Бивня метался по комнате.

— Доброе утро! — наконец, произнёс я. — Извините за вторжение, мисс Хук.

— Энди, я так рада, что познакомилась с вами. Алан столько о вас рассказывал. Чувствуйте себя как дома. Как вы добрались?

Мисс Хук была очень приятной дамой приблизительно пятидесяти трёх лет. Думаю, что она была красива в молодости, и в ней были шарм и достоинство настоящей леди.

— Фернандес, да что с тобой? Ты как с луны свалился, — встрял Бивень.

После его слов девушка, сидевшая у окна, вздрогнула, будто очнулась ото сна, и, вскочив со стула, повернулась к нам. Это была Эва.

— Фернандес? Вы Энди Фернандес? Боже, я должна вас знать, но… но я ничего не помню. Я пытаюсь, постоянно… Мистер Хук пытается мне помочь, но в моей памяти дыра.

«А раньше она звала его Смехло», — подумал я.

— Успокойся, милая, мистер Фернандес поговорит с тобой недолго, а потом мы пойдём в сад, — сказала со своего места мисс Хук, — Энди, присядьте и продолжайте с мисс Пристон.

Я направился к дивану, Бивень подскочил к Эве и, жеманясь, проводил её ко мне. Она нерешительно села рядом и опустила глаза. Она старалась держать себя в руках. Где была та грозная воительница, которую я встретил в Майами в зале с зелёными шторами?

Я взял руку Эвы. По её коже пробежали мурашки.

— Мисс Пристон, я Энди Фернандес, полицейский из Денвера. И я ваш друг. Возможно, даже больший, чем вы можете представить, но я этого тоже не помню.