Загадки современной химии. Правда и домыслы - Джордж Шварц

К тринадцатому веку ведущую роль, однако, стала играть горючесть серы. Было обнаружено, что смесь селитры, порошкообразного древесного угля и серы очень легко воспламеняется. Эта смесь и стала порохом, ибо газы, образующиеся при его сгорании, как оказалось, можно было использовать для метания самых различных снарядов. Порох изменил облик мира! Из эзотерической субстанции, востребованной только алхимиками, сера превратилась в необходимый элемент военного дела, а поскольку войны велись, как правило, с «неверными», то церковь постановила держать порох в секрете от врагов. В 1527 году римский папа Климент VII обнародовал эдикт, грозивший отлучением любому, кто продает серу «сарацинам, туркам и иным врагам христианской веры».

Венесуэльский президент Уго Чавес высказал свой, очень оригинальный, взгляд на серу. В 2006 году, выступая в Организации Объединенных Наций после президента США Джорджа Буша, он заметил: «Вчера с этой трибуны выступал дьявол, и я до сих пор отчетливо слышу запах серы, исходящий от этой трибуны!» Действительно, соединения серы могут обладать отвратительным запахом – вспомним хотя бы тухлые яйца, кишечные газы или секрет желез скунса. Однако сера как чистый химический элемент – это твердое желтое вещество, лишенное запаха. Вероятно, Чавес занялся политикой, потому что в школе не преуспел в химии.

Изображение керосиновой лампы, присланное мне другом на «фейсбук», сильно меня заинтриговало. От всей картинки веяло викторианским духом, но самым интересным ее элементом была металлическая чаша, подвешенная над отверстием стеклянного цилиндра, окружающего фитиль лампы. «Зачем нужна эта чашка?» – спрашивал меня друг. Этот вопрос живо вернул меня во времена моей юности.

В детстве я болел бронхиальной астмой, а в те времена еще не было спасительных ингаляторов, и приступы лечили вдыханием дыма порошка, сгоравшего в чашке, подвешенной над керосиновой лампой. Я тогда был слишком мал, чтобы понимать, что происходит, и просто делал то, что мне говорили. И знаете, лечение действовало! Конечно, после изобретения портативных ингаляторов с изопротеренолом эти громоздкие приспособления ушли в прошлое. Честно говоря, я уже забыл и думать о них, и вспомнил только после того, как посмотрел на картинку. Действительно, это устройство выглядело как приспособление для испарения какого-то вещества, положенного в металлическую чашку, подвешенную над огнем.

Благодаря «гуглу» я быстро узнал, что эта лампа представляет собой ингалятор «вапокрезолин». Впервые такой ингалятор был сделан в 1879 году для производства паров и дыма с целью лечения таких дыхательных поражений, как бронхиальная астма или коклюш. Кроме того, устройство рекламировали как «превосходное средство уничтожения болезнетворных микробов».

Недавние открытия Луи Пастером болезнетворных «зародышей» сделало их героями множества газетных статей, так же как внедрение британским хирургом Джозефом Листером карболовой кислоты (фенола) для обеззараживания операционных. Листер заметил, что хирургические раны часто «загнивали» и начинали производить неприятный запах, бывший предвестником надвигавшейся катастрофы. Заметив, что крестьяне опрыскивают карболкой посевы для уничтожения неприятного запаха от навоза и нечистот, которыми удобряли поля, и что скот, пасшийся на этих опрысканных полях, не заболевал, Листер начал обрабатывать раны карболовой кислотой. Кроме того, Листер изобрел разбрызгиватель для распыления карболовой кислоты в операционных, после чего снискал себе славу «отца современной хирургии».

«Вапокрезоловая лампа» стала результатом попытки использовать работы Пастера и Листера. В те времена химики были заняты извлечением самых разнообразных веществ из каменноугольной смолы. Среди таких веществ есть и креозот. Именно из креозота получали использованную Листером карболовую кислоту, а также ряд родственных фенолу веществ, названных собирательным наименованием крезолов. Таковы были лечебные вещества, получавшиеся с помощью «вапокрезоловых ламп». Реклама утверждала, что эти лампы благотворно действуют на астматиков, так как лечат их во время ночного сна. Однако никакого лечения, на самом деле, не было. Причина бронхиальной астмы не связана с микробами. Вапокрезоловая лампа была похожа на приспособление, с помощью которого лечили меня, но я вдыхал точно не крезол. Так чем же, спрашивается, я дышал?

Я принялся листать старые медицинские тексты и наткнулся на упоминание об «Астмадоре доктора Шифмана». В тексте была иллюстрация с изображением зеленоватого порошка. Этот порошок я хорошо помнил. Этот порошок продавали в аптеках до шестидесятых годов прошлого века. Астмадор надо было сжигать, как табак или свечи, и вдыхать дым для лечения астмы. Активным ингредиентом астмадора был атропин, соединение, обнаруживаемое в растениях семейства пасленовых, в частности, в дурмане (Datura stramonium) и красавке (Atropa belladonna). Еще в 3400 году до нашей эры египетские врачи рекомендовали укладывать листья этих растений на раскаленные кирпичи и вдыхать дым при заболеваниях органов дыхания. Знали древние египтяне и о том, что сок пасленовых растений, закапанный в глаза, расширяет зрачок. Этим пользовались римские матроны, считавшие, что расширенные зрачки делают их красивее. Отсюда и название – «белладонна» (красивая женщина).

К 100 г. н. э. в Индии начали изготовлять специальные трубки для курения листьев дурмана. Вдыхание паров и дыма атропина может вызывать галлюцинации, и поэтому неизвестно, были ли эти трубки изобретены для лечения болезней органов дыхания, или для просветления и расширения сознания. Однако мы точно знаем, что в 1802 году британский врач Джеймс Андерсон, сам страдавший бронхиальной астмой, посетил Индию, где ощутил облегчение, покурив дурман. Вернувшись в Британию, он поделился своими впечатлениями с коллегами, один из которых, доктор Смит, опубликовал статью о пользе курения дурмана в «Эдинбургском медицинском и хирургическом журнале».

Очень скоро порошок стали курить в трубках, а, кроме того, было налажено производство сигарет с крошкой листьев дурмана или белладонны. Вероятно, я тоже получал пользу от какого-то подобного лечения. Оказалось, что атропин блокирует рецепторы ацетилхолина на гладких мышцах, а эта блокада приводит к расширению мелких бронхов и, естественно, облегчает симптомы астмы, которая и вызывается сужением именно мелких бронхов. Как и в отношении остальных химических соединений, сила воздействия зависит от дозы. Появилось много сообщений о передозировках, а также о злоупотреблениях со стороны людей, которые искали не лечения от астмы, а ярких галлюцинаций. Сам доктор Смит умер от передозировки белладонны, которая недаром называется по-английски «смертоносным пасленом» (русское название – «сонная одурь», или «бешеница»).

Совсем недавно смертоносные свойства красавки снова запестрели в заголовках газет в связи с встревоженностью «Управления по пищевым продуктам и лекарствам». В США общественность забила тревогу в связи с появлением на рынке таблеток, облегчающих боль при прорезывании зубов. Это гомеопатические таблетки. Есть подозрение, что у некоторых детей эти таблетки вызывали судорожные припадки, и даже стали причиной нескольких летальных случаев. Странно, что эти случаи связывают с белладонной. Согласно гомеопатическому учению, если средство в гомеопатических дозах облегчает боль, то оно должно в больших дозах боль вызывать. У атропина множество побочных эффектов, но он не вызывает боль.