Тайна двух фараонов - Анна Леонидовна Летягина

с крыши. Я поэтому и упал – от испуга. Хорошо, что подо мной оказался балкон. Тень была похожа на мумию, только будто бы закрашенную темной краской: фотографий и картинок с мумиями я насмотрелся давным-давно.

– Так ты тоже увлекаешься Древним Египтом? – воскликнули Костя и Тая почти одновременно.

– Ну да. Особенно его тайнами и загадочными историями.

Костя с Таей переглянулись. В ее глазах застыл тот же ужас, который охватил самого Костю. Было понятно, что Эдя упал с крыши совсем не случайно. Так его наказал Тутанхамон за то, что он лез не в свое дело и, возможно, был близок к разгадке тайны, которую фараон хотел навсегда запереть в своей гробнице. Они рассказали Эде о том, что с ними происходило и что им удалось узнать. Говорили по всем правилам, которые объяснили и своему новому другу: не называя полные имена фараонов вслух и держа в руках маленькое зеркальце. Костя не был уверен, что они вспомнили абсолютно все – ведь Тутанхамон уже несколько раз «отключал» им память. Но, кажется, самое главное Эдя услышал.

– Знаете, а ведь когда я сидел на кухне и смотрел в окно, мне иногда казалось, что рядом находился кто-то еще, хотя родители были на работе. Я думал, будто это все из-за того, что я тосковал по своим друзьям, которые перестали приходить. Но теперь я понимаю, кто это мог быть.

– Ну, вот! Значит, я все-таки видел именно призрак Тут… призрак мумии Т! – взволнованно воскликнул Костя. – Или, может, иногда – его, а иногда – тебя. Просто у него был совсем не человеческий взгляд, я его до сих пор помню очень хорошо, это проклятому фараону не удалось стереть у меня из памяти.

Ребята поговорили еще немного, и Костя с Таей рассказали Эде о предстоящей египетской выставке. Эдя согласился помочь им придумать план встречи, то есть схватки с Тутанхамоном в музее. Оказалось, что он действительно много знал о Древнем Египте, но вот о фараоне Оре никогда не читал и не слышал. Зато успел немного выучить древнеегипетский язык, и это вызвало у Таи и Кости бурю восторгов и восхищения. Костя заметил, что и Эде они с Таей очень понравились.

– Ты, Костя, оказался не таким, каким Митя тебя расписывал. И я, как и Тая, не понимаю, зачем он так поступил – совсем не по-дружески, – вдруг виновато сказал Эдя.

– Все равно все знают, что Костя не такой. Зато мы все поняли, какой на самом деле Митька. Сегодня он показал себя во всей красе, – выпалила Тая со злостью в голосе.

– Так, ребята, давайте хорошенько продумаем наш план. Времени у нас мало, а выставка уже скоро, – сказал Костя, чтобы сменить тему.

Ему было неприятно говорить о Митьке, но не из-за ненависти, которой он почему-то не чувствовал. Просто Костя считал, что обсуждать Митьку за спиной, говорить о том, какой он плохой, будет все равно что предать его. А предателем он быть не хотел, несмотря на то, что Митька поступил не по-товарищески. В глубине души Костя надеялся, что Митька когда-нибудь одумается и они снова будут дружить, как раньше – так, будто ничего неприятного не случилось. У него совершенно не получалось по-настоящему разозлиться на друга. Несмотря на то, что из-за него черновика книги больше нет.

– Жаль, что я не смогу пойти с вами, – сказал Эдя и с грустью посмотрел на свои костыли.

– Ничего, когда ты поправишься, мы с тобой еще не раз погуляем – успеешь от нас устать, – с улыбкой сказала Тая. – Пусть каждый из нас подумает над планом, а потом встретимся и все обсудим, согласны?

Мальчики были не против. Попрощавшись с Эдей, Костя и Тая вышли на улицу.

– Интересно, почему у нас получилось все рассказать Эде без всяких помех? Как Т это допустил? – сказала Тая задумчиво.

– Может, он сейчас нас не боится, потому что готовится нанести последний удар? Думает, что уничтожит нас, а после этого мы уже будем не страшны.

– Да, наверное. Значит, мы тем более должны как следует продумать план встречи с ним. Тебе тоже кажется, что главная схватка произойдет на выставке?

– Думаю, да. Как здорово, что мы познакомились с Эдей. Он точно подкинет нам много хороших идей.

– Он такой умный – даже древнеегипетский выучил! – восхищенно сказала Тая.

Косте вдруг стало не по себе. До сих пор Тая восхищалась только его знаниями и близко общалась с ним одним. А теперь она точно с таким же восторгом говорила об Эде, о котором до сегодняшнего дня ничего не знала. Может, Митька был прав, когда заявил, что Косте так важно быть заметнее других? Костя постарался сразу отогнать от себя странные мысли о Тае и Эде, потому что ему не хотелось, чтобы обвинения Митьки оказались правдой. Кроме того, Эдя понравился Косте: о друге, который разделял бы его интересы и увлечения, он мечтал уже очень давно. Конечно, Тая, с которой он успел подружиться, тоже отлично разбиралась в истории Древнего Египта и вообще понимала и поддерживала его во всем. Но она все-таки девчонка, а мальчишеская дружба – это что-то совершенно особенное. Тая нравилась Косте совсем по-другому, но как именно – он пока не задумывался. У него просто не было времени как следует об этом поразмыслить, потому что они постоянно были заняты разгадкой тайны двух фараонов. И еще Костя никогда не переживал, что Тая может куда-то деться – она всегда была рядом. Но теперь он вдруг представил: а что, если Тая дружила с ним только потому, что из всех ее знакомых Костя был самым умным? До сегодняшнего дня. А вот теперь, когда появился Эдя…

Дома Косте было все так же тревожно, но не только из-за мыслей о Тае и Эде. Он никак не мог понять, почему Митька так подло с ним поступил. Сначала Костя все-таки немного позлился на бывшего друга, а потом ему стало очень грустно – так, что даже не хотелось есть. Он стоял в кухне и равнодушно смотрел на бутерброд с сыром. От волнения сердце стучало очень громко – так, что казалось, будто этот стук звучал повсюду, даже за окном. Костя прислушался. Нет, это уже точно не сердце: то, что он слышал сейчас, доносилось с улицы. Выключив на кухне свет, он подошел к открытому окну и, отодвинув занавеску, выглянул наружу. В темноте виднелись только силуэты деревьев, скамеек во дворе и дома напротив. Вдруг среди веток деревьев сверкнули два огонька. Присмотревшись к ним, Костя с ужасом понял, что это два глаза, которые внимательно, не моргая, наблюдают за ним. В свете этих