Сталинград - Даниил Сергеевич Калинин

последние метры до изгиба траншеи и с ходу резанув очередью МП-18. Я почувствовал, как вздрагивает тело еще живого немца от ударов пуль, с нарастающим страхом ожидая, когда горячий свинец войдет и в мою плоть… Однако этого не произошло – очередь вдруг оборвалась, а фриц с удивлением и расплескавшимся в глазах ужасом уставился на свой пистолет-пулемет.

«Поздравляем! Вами получен специальный навык „везунчик”!»

И еще не успела пропасть перед внутренним взором надпись, как ко мне обратился «помощник»:

– Задержка при стрельбе. Характерна для модернизированного под коробчатый магазин МП-18, но две подобные удачи подряд… На сегодня вы точно исчерпали запас везения, уважаемый игрок.

– Спасибо!

Рывком встав и сбросив с себя убитого, я направил «тэтэшник» на врага, однако последний швырнул неисправный автомат мне в лицо, отчего я рефлекторно зажмурился. В следующий миг рослый, хорошо тренированный фриц выбил ТТ из кисти, с силой ударив кулаком по запястью с внутренней стороны. Ладный, вороненый пистолет полетел в сторону… А затем от дикой боли почернело в глазах: враг бросился на меня, одновременно ударив в лицо лбом, закрытым добротной, стальной немецкой каской.

Пришел в себя я, лежа на спине, в очередной раз придавленный телом германца, только в этот раз живого и сдавившего мое горло стальными тисками крепких пальцев. По губам и подбородку обильно струится горячая, солоноватая влага, но все это мелочи по сравнению с уже практически раздавленной гортанью!

Продвинутые навыки рукопашного боя покинули меня после перезагрузки игрового персонажа, но остались знания и память с тренировок хапкидо. Ухватившись за запястья душащих меня рук, стопу правой ноги упираю в живот фрица и с силой отталкиваюсь от него, смещаясь корпусом вправо. Одновременно закидываю левую ногу на шею противника, фиксируя ее коленным сгибом и начиная отжимать назад.

Немец сопротивляется, не отпускает горла, но я помогаю себе и правой ногой, уперевшись коленом в грудь противника и вставая на мостик, вытягивая его правую руку на рычаг локтя. Фриц рычит, сопротивляется, но наконец разжимает пальцы, а я выхватываю финку из поясных ножен и, сжав рукоять клинка обратным хватом, несколько раз всаживаю его в открытый живот и бок врага.

Кажется ведь, что все это уже было… Тогда, в Крыму…

Оттолкнув заколотого противника ногами в сторону, я с минуту просто лежу, пытаясь восстановить дыхание и унять охватившую тело дрожь. Зараза, как же было страшно…

С тыла прогрохотала очередь зенитного автомата, стреляющего куда-то влево. Это заставило меня вспомнить о втором панцере, да и вообще о том, что бой идет, что еще далеко не все кончено.

Трясущимися руками я нашарил на дне окопа выроненный «тэтэшник», после чего заставил себя встать. И от увиденного мое сердце забилось часто и радостно: на правом фланге неподвижно застыли обе «тройки», причем одна из них весело горела. Густо чадит и подожженная мной машина, а ее экипаж спасается бегством – не стали бравые танкисты испытывать судьбу в окопной схватке, складывающейся не столь однозначно без участия германской бронетехники. Справа вслед им бьют из винтовок и пулеметов, и на моих глазах один танкист неожиданно подломился в ногах, заваливавшись на спину, – готов!

Но самое главное, слева замер давивший ячейки четвертый панцер, получив очередь тридцатисемимиллиметровых бронебойно-трассирующих снарядов в неудачно подставленный борт. В отличие от пятидесятимиллиметровых листов лобовой брони, тридцать миллиметров крупповской стали зенитчики взяли и за полкилометра. Чего только раньше не отстрелялись?! Впрочем, высота холмистая, видать, ударили, когда «тройка» оказалась на открытом участке и ее смогли взять на прицел…

После гибели последней «коробочки» уцелевшие гансы принялись спешно отступать короткими отделениями, прикрывая друг друга огнем МГ. В месте прорыва их уцелело всего полтора отделения, не больше. Это победа! Хотя у политрука бой еще идет… Ну да ничего, отступят немцы и там.

Устало приложившись спиной к стенке окопа, я буквально стек по нему вниз, не в силах больше и пальцем пошевелить. Тело вновь стало дрожать, ужасно захотелось пить. Ничего-ничего, сейчас немного отдохну, и отпустит. Совсем чуть-чуть отдохну, и обязательно полегчает…

Интересно, а как там все-таки сложились дела у Двуреченских?

24 августа 1942 года

Декретное время: 10 часов 21 минута

Высота 97,7, левый фланг участка обороны сводной роты старшего лейтенанта Самсонова

Иван Двуреченских не пытался влезать в управление бойцами при живом командире, да еще в бою. Тем более что первый взвод принял лейтенант Вадим Сиделев, самый крепкий в роте взводный с кадровым образованием.

Нет, политрук был убежден, что его задача в сражении – это вдохновлять людей своим примером, показывать бойцам, как должен драться настоящий коммунист! И он дрался, подавал пример, тщательно целясь во врага из простой и хорошо знакомой ему трехлинейки.

Новенький ППШ с массивным деревянным прикладом и емким магазином на семьдесят один патрон выбрасывал шестнадцать пуль в секунду и буквально смел вчера пулеметный расчет фрицев, завершавший короткую перебежку. А после уничтожил еще и двух панцергренадер. Но затем скорострельный автомат принял на себя несколько гранатных осколков, фактически закрыв собой политрука и получив при этом серьезные повреждения. Так что сегодня Иван воевал с хорошо знакомой еще по срочной службе винтовкой Мосина.

Бой, несмотря на относительную малочисленность фрицев – всего два десятка! – складывался далеко не просто. Врага до последнего прикрывали плотным огнем МГ-34 съехавшие вниз бронетранспортеры, да и сами мотопехотинцы, именуемые в вермахте панцергренадерами (политрук как-то вычитал это в дивизионной газете), наступали умело, короткими перебежками, прижимая советских бойцов очередями скорострельных МГ-42.

При этом лейтенант Сиделев оказался командиром все же послабее, чем Самсонов, хотя ни политрук, ни сам взводный об этом ничего не знали. Имея на своем участке четыре ручных «дегтярева», он не добился от пулеметчиков путного фланкирующего огня, и два первых номера погибли в дуэлях с расчетами «машингеверов», подавить при этом удалось только один из них. И синхронного броска гранат также не вышло, а вот германцы сумели точно вложить с десяток «колотушек» в окопы взвода, после чего группа из двенадцати человек ворвалась в траншею. С запозданием ударивший в тылу позиции второй ротный «максим» смел с бруствера лишь двух чуть замешкавшихся гансов и сразу же стал бесполезен…

За время атаки фашистов Иван сумел снять только одного немца. Трехсекундные перебежки врага не позволяли взять точный прицел, а трехлинейка может сделать лишь один точный выстрел до перезарядки, это вам не автомат и даже не самозарядка. Но с одним панцергренадером ему повезло. Когда же противник ворвался в траншею чуть левее его ячейки, политрук тут же устремился в бой, окликнув