Рожденные волшебницами - Наталья Юрьевна Кириллова

этом доме. Потенциальные горничные ходили здесь табунами, и пока ещё ни одна не устроила Дейру. Лично меня это удивляло, поскольку меня-то приняли без лишних и не очень вопросов. Или Дана права и её мачехе действительно всё равно, кто прислуживает падчерице, лишь бы последняя не беспокоила влюблённую Дейру?..

Прежде чем дверь распахнулась во всю ширь, Норика молнией метнулась обратно за стол и схватила позабытую ложку. Я молча сгребла шитьё, намериваясь подняться в комнату Данаиды, подальше от слишком активной катессы.

– Здесь у нас кухня, – сообщила Луиза, вплывая в помещение. Следом скользнула девушка среднего роста, не очень худощавая, но изящная. – И наши горничные: Норика и Вэл, личная горничная миледи Данаиды.

Девушка вышла вперёд и я поняла, что ошиблась: данная особа больше подходила под определение «молодая женщина», а никак не «девушка». Длинная тёмно-красная юбка, простая белая блузка, зелёный платочек на распущенных светло-каштановых волосах, непритязательный свёрток в руках – ожившая картина «Сельская жительница в большом городе». Широко распахнутые серо-голубые глаза казались, несмотря на возраст – наверняка не меньше восьмидесяти ! – насквозь наивными и восторженными, а чуть приоткрытый рот только усиливал это впечатление.

– Девочки, знакомьтесь. Джессика. Миледи Дейра взяла её на испытательный срок.

Теперь рты поразевали мы с Норикой. Очень интересно! И как оно вышло, что Дейра, отвергнув кучу вполне приличных с виду девушек, польстилась на эту… на это чудо деревенское?!

– Здрасьте, – смущённо улыбнулась Джессика, прижимая свёрток к груди.

– У неё отличные рекомендации, – добавила Луиза, правильно оценив выражение моего лица и глаз Норики. – Большой опыт работы. Джессика была горничной в замках лорда Лукаса Уивенга и лорда Дивейнена!

Боги, как будто эти имена хоть о чём-то мне говорили! Впрочем, оглянувшись на Норику, я поняла, что как раз ей они сказали о многом.

Ладно, это не моё дело. Я сдержанно улыбнулась новенькой и повернулась к Луизе.

– Я пойду наверх. Скоро обед и придёт Игган, так что не буду мешаться. Увидимся позже, Норика.

– Правильно, – глубокомысленно изрекла Луиза.

Я кивнула Норике и шмыгнула в коридор.

– – –

Тера вышла из-за тёмно-синей палатки и буквально нос к носу столкнулась с высоким, затянутым в чёрный костюм мужчиной. Он держал под уздцы вороного, нетерпеливо пританцовывающего коня.

«И не жарко ему?» – подумала дикарка, разглядывая сапоги до колен, брюки и наглухо застёгнутую куртку. Подняв глаза на узкое хмурое лицо с поджатыми губами, Тера сладенько улыбнулась.

– Лорд Уивенг, какая приятная неожиданность! Что вас сюда принес… привело?

– Где леди Дивейнен? – резко спросил мужчина, и тоном, и выражением синих глаз демонстрируя «любовь» и ко всем дочерям Луны, и к одной конкретной дикарке.

– Фиалка? Она ушла.

– Надолго?

– Сказала, что на час. Думаю, она скоро вернётся.

– Хорошо, – качнул темноволосой головой мужчина. – Тогда, с вашего, Алстерия, позволения, я подожду её здесь.

– Конечно. Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, – кивнула Тера, жестом хлебосольной хозяйки обводя закуток между двумя палатками.

– – –

«Зараза…»

Я угрюмо воззрилась на две широкие, плавно изогнутые лестницы, покрытые бежевыми ковровыми дорожками и ведущие из огромного светлого холла на второй этаж. И когда я наконец запомню, что мне, как горничной, нельзя лишний раз пользоваться парадной лестницей? А тащиться к лестнице для прислуги, что возле кухни, мне ну о-очень не хотелось…

Я огляделась, вздохнула и, подобрав юбки, начала восхождение по парадным ступенькам. И чем дольше я поднималась, тем больше у меня кружилась голова, и рябило в глазах от перламутровых полосок под ногами, сливающихся в одно сплошное полотно. Я остановилась, поморгала. Не помогло. Зато ощутимо ослабели колени.

Странно… Я вскинула голову и обнаружила над собой белую пелену. Покачнулась на ватных ногах, плохо соображая, что происходит и почему…

– Осторожнее!

Голос… Брет… Я с трудом различила высокую тёмную фигуру, приближающуюся ко мне… Ему-то что нужно?..

Рядом кто-то захихикал. Непонятные звуки: хихиканье, шелест, скрип… Я разжала пальцы, больше не чувствуя шёлка рубашки Даны, закрыла глаза и провалилась в пустоту…

– – –

– Мать-Создательница…

– Да что случилось, может мне кто-нибудь объяснить толком?

– Она потеряла сознание и упала с лестницы…

– С лестницы?.. Упала?..

– Ну да. Вон оттуда, где господин Брет стоит…

Практически все слуги дома Стоун столпились у подножия левого крыла парадной лестницы, окружив неподвижное тело светловолосой девушки. Новенькая горничная, последней выскочив из кухни, резко, почти грубо работая локтями, пробралась сквозь кольцо шелестящих платьев, опустилась на колени, провела ладонью над белым лицом, шеей и грудью девушки. Полуприкрыла веки, посидела с задумчивым выражением несколько секунд. Отвела руку, глянула на застывшего посреди лестницы Брета, бросила отрывисто:

– Эй, помоги перенести её на какую-нибудь более удобную поверхность!

Вокруг тут же заахали и заохали, вперед выступила Луиза.

– Мэйли, господин Брет жених миледи Дейры и…

Джессика нетерпеливо вздохнула, смерила катессу властным взглядом.

– Так может господин Брет выйдет из ступора и окажет посильную помощь?

Это подействовало. Брет наконец-то перестал изображать новомодную скульптуру, спустился и взял безвольно обмякшее тело на руки. Луиза услужливо указала на коридор, ведущий в крыло для прислуги, и Брет направился туда. Джессика не отставала от него ни на шаг. А белокурая Карла, пользуясь тем, что никто не смотрел в её сторону, быстро взвилась на второй этаж, торопясь доложить госпоже интригующую новость...

– – –

Воздух… не очень свежий, с раздражающим ароматом приторно-сладких духов… Всё то же хихиканье, тонкое, девичье… Скрип… чего? Мама… кровать, самая банальная кровать, издающая такие весёленькие звуки вследствие наиболее популярного постельного действа. И отнюдь не мирного сна.

Я кое-как разлепила веки, совершенно не ощущая собственного тела. Перед глазами плавал ставший почти родным туман. Я поморгала и на сей раз это помогло. Огоньки… а-а, свечи, вернее, целый позолоченный канделябр, стоящий на полированном столике не первой свежести. Хм-м, судя по положению открывающейся мне картины, я стою. А кто-то явно лежит.

Кровать обнаружилась подле столика, широченная как главный проспект Вэйнера – лично я не видела ни Вэйнера, ни проспекта, зато много о них читала! – и древняя точно крепостные стены острова Сиама. Исцарапанная спинка – кто ж об неё когти точил-то? – треснувшие резные столбики, опасно накренившийся навес балдахина и собственно бархатный балдахин неопределённого тёмного цвета, местами протёршийся до дыр. Постельное бельё, производящее характерный шелест, выглядело не