Путь проклятых - Дмитрий Громов

Эльвира! Капитан! Что с ними?!

Резко затормозив, я зависаю в воздухе.

Горит грудь, горит бедро.

Горит что-то внутри здания, наполняя коридоры едким дымом и вонью паленого пластика. Но и сквозь эту вонь в ноздри бьет пьянящий, сводящий с ума аромат свежей крови.

Морщась от боли, опускаюсь на пол, перезаряжаю оружие. Черт, надо бы раны слюной смазать - как бы серебряная лихорадка не началась.

Нет! Сначала - найти Эли и капитана.

Смотрю изнутри.

Несколько поредевшая ярко-голубая сеть электропроводов по-прежнему сильно мешает. Прислушиваюсь. Вокруг - трупы и тишина. Серый, быстро чернеющий и истончающийся шершавый хрип умирающего.

Неужели мы сделали это?! Неужели все уже закончилось?!

Нет!

Где- то наверху мелькает багряный сполох. И тут же оттуда доносятся приглушенные выстрелы, крики.

Туда!

Лестница ломаной спиралью уносится вниз, мелькая ребрами ступенек.

Дымящиеся провалы дверей. Трупы, трупы, трупы… Никогда мне не приходилось убивать столько, как в последние два дня! Даже мне, вампиру, убийце, на миг становится тошно. Но, как говаривал незабвенный старина Рэмбо: «Не я пролил первую кровь!» Или все-таки я? Мы?…

- Осторожно, Влад!

Серебряный визг над ухом. Рука Эльвицы толкает меня на пол. Падаю, откатываюсь за угол.

- Привет! - капитан тоже здесь, деловито перезаряжает свою автоматическую винтовку. - Гранаты есть?

- Кончились.

- Жаль. У нас - тоже. Окопались, гады - никак их оттуда, блин, не вышибешь! Кажись, у них там этот… ну где они ваших держат.

- Наших, Василий. Теперь уже - наших! А если через окно, сзади?

- Я уже летала. Нет там окон. Кругом серебро, броня, и стены вдвое толще, чем везде.

- Понятно. Изолятор для вампиров. Упырятник. Инкубатор, блин!

- Чево? - не понял капитан.

- Инкубатор. Где инкубов выращивают.

Переспрашивать Прохоренко не стал, хотя по его лицу было ясно, что об инкубах он никогда не слышал.

- Ну, и как же нам их оттуда выковырять? Нельзя ведь им наших оставлять - за тем и шли.

- На прорыв идти надо. Помню, брали мы одну банду - так они вот так же засели…

- Погоди ты, на прорыв! - осадил его я. - Ты чего такой бледный, капитан? Уже весь трупными пятнами пошел! Ты что, так и не перекусил до сих пор?!

- Не до того было, - угрюмо буркнул Прохоренко, и я понял, что он просто никак не может решиться. Нет, я его понимал: капитан милиции, сосущий у кого-то из горла кровь… Но ведь деваться ему все равно некуда!

- Вот доберусь до этого… Полянского - ему глотку и перекушу! Там он, чую… Ладно, пошли, что ли? Убьют - так убьют, в первый раз, блин, что ли? - капитан криво усмехнулся.

- Учти, во второй раз - это уже насовсем.

- Ну и ладно! - бесшабашно махнул рукой капитан. - Если я все одно мертвый - чего уж теперь бояться? Вперед!

Я не успел его остановить. Коридор за углом взорвался автоматным грохотом. Мгновения облепили меня пыльной паутиной, и я не сразу осознал, что удерживаю за руку Эльвиру, рвущуюся туда, к капитану, в серебряное пекло.

Потом я опомнился. Стыд ударил в голову. Кто всегда говорил самому себе, что даже став вампиром, не оставит своих в беде? Ведь это, быть может, и есть то немногое, что еще не дало мне окончательно превратиться в бездушное полуразумное чудовище, жаждущее только крови, и готовое на все - ради сохранения собственного существования! Ведь это Я привел их сюда, не дал отсидеться, выждать, все поставил на карту; и они приняли мои правила игры - а я…

- Я люблю тебя, Элис, - мой шепот коснулся ее ушей гиацинтовым бархатом. Кажется, теперь - все. - Вперед!

И в следующий миг из-за угла вырвались две воздушные торпеды с горящими глазами, изрыгая в коридор свинец и пламя.

Время остановилось. Мы летели, мы плыли в упругих воздушных коконах, откликнувшаяся на наш зов тьма закручивалась вокруг нас, стремясь укрыть, защитить свои порождения - а впереди расцветали кровавыми астрами человеческие лица, и плясали свой танец смерти огненные птицы на дульных срезах устремленных на нас стволов. Смерть была рядом, вокруг, впереди и позади нас, мы сами были смертью и одновременно - ее мишенью, мы купались в смерти - и внезапно я ощутил какое-то безумное упоение; даже не азарт, не веселую ярость - хотя и это тоже…

Нет! Не так. Это было сродни тому жуткому и гибельному наслаждению, которое я испытал, когда отдавал свою жизнь Генриху!

«Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю…»

Фотовспышка. Знакомое лицо. Перекошенное, забрызганное чужой кровью - но я все равно узнал его!

«С вами говорит лейтенант Джон Полянски…»

Я обещал вернуться, лейтенант. Помнишь? А я привык выполнять свои обещания!

Ну- ка, как ты стреляешь левой, лейтенант? Хреново! Я так и думал.

Левая рука лейтенанта повисает окровавленной тряпкой. А правую я ему продырявил еще вчера. Что, убежать решил? Не выйдет! Штанина брызгает алым, Полянски с криком валится на пол.

- Он твой, капитан! Приятного аппетита!

Ничего нет слаще крови твоего врага! По себе знаю.

А ты куда?! Стоять! Врешь, не уйдешь!

Дверь отливает знакомым тусклым блеском - и она вот-вот захлопнется у меня перед носом. Не выйдет!

Влетаю внутрь в последний момент, жгучая боль пронзает бок, там, где пуля прорвала рубашку - зацепился-таки! Прыжок к запорному механизму. Позади грохочет автоматическая винтовка. Мимо.

Сим- Сим, откройся! Кнопку -до упора. Хорошо хоть ее не додумались из серебра сделать - палец бы до кости прожгло!

Разворот.

Да. Мы попали по адресу.

Я находился в одном из двух отсеков «инкубатора». Рядом возвышались две похожие на надгробия мраморные плиты в серо-черных разводах; в соседнем отсеке - еще две.

На плитах, опутанные уже знакомой мне «сбруей», были распяты вампиры. Вот они, двое несчастных мальчишек, приобщенных Эльвирой. А за перегородкой… я едва смог их узнать! Безумная Нищенка и Виктор!

Их обнаженные тела были покрыты гноящимися язвами, некоторые из которых еще дымились; лица - обезображены до неузнаваемости…

Мальчишкам досталось пока что меньше, но и у одного из них в боку дымилась ужасная рана. Или это его прямо сейчас очередью зацепило? Точно. Вон, и «сбрую» покорежило…

…Два одинаковых высоких ложа. Два тела, наполовину погруженные в прозрачный студень, под пригашенными до поры бестеневыми лампами…