Избранная Пророчеством - Саяна Ковирова

живут с таким грузом мужчины? Все эти прославленные в победах богатыри?

— Ты не убийца, — шепнул Конрад, отстранив прядь волос от её уха. — Не кори себя так. Ты ведь это сделала ненамеренно.

— Ты теперь и мысли мои читать можешь?

— Нет, — серьёзным тоном отозвался он. — Но все чувства твои для меня сейчас как раскрытая книга.

Девушка вновь прислушалась к ощущениям и почувствовала, как к её собственному мрачному разъедающему душу комочку примешалась скорбь. Она приподняла голову, чтобы заглянуть в глаза Конраду.

— Цертас, — бесцветным, почти равнодушным голосом проговорил тот. Но Рада, потянувшись к нему, теперь ощущала всю глубину его горя. — Дракон, который принял меня когда-то в свою семью как родного и дал мне имя. Не пережил нападения на замок. В тот день много драконов погибло.

Радомира прижалась к нему всем своим существом, стараясь впитать эмоции своего любимого. Оказалось, что разделённое на двоих горе становится чуточку легче. Какое-то время они так и лежали, совершенно потерявшись в смешении чувств, не понимая уже, какие из эмоций кому из них принадлежат.

— А ты? — всполошилась вдруг Рада, потихоньку выныривая из этого магического сплетения. — Моя сила не навредила тебе?

— Нисколько, — ответил дракон, с глубоким вдохом зарываясь носом в её волосы. — Наоборот, ты освободила меня, залечила все мои раны. Напитала такой силой, что ни одному дракону не была доступна прежде. Ты спасла меня.

Конрад перевернул её на спину, накрыв своим телом.

— Моя храбрая девочка, — шептал он, осыпая поцелуями её лицо. — Когда увидел тебя там, в темнице, думал, умру — то ли от счастья, что ты всё же пришла ко мне, то ли от страха за твою жизнь. Благодаря тебе мы освободили замок.

— Я бы не справилась без помощи друзей, — отвела взгляд девушка.

В попытке скрыть охватившее её смущение она обвила своего дракона руками, пропуская жёсткие волосы сквозь пальцы, и притянула к своим губам для поцелуя. Почувствовала, как всё мрачное и скорбное отступает в сторону, чтобы дать дорогу чему-то светлому, яркому, искреннему.

— Каким ты теперь меня видишь? — выдохнул Конрад, скользнув губами по её шее. — Могу я считаться вторым достойным мужчиной в этом замке?

Рада буквально чувствовала его улыбку на своей коже.

— Ты самый достойный из всех! Только Дамиру не говори, что я так сказала, — улыбнулась она в ответ, охотно позволяя Конраду вклиниться ей между ног.

На какое-то время им стало не до разговоров. Рада самозабвенно отвечала на жаркие поцелуи, извивалась под горячим телом дракона, стремясь прильнуть к его возбуждённой твёрдости.

Неожиданно Конрад перевернул девушку на живот и прижался губами к чувствительному местечку под лопаткой.

— Я так боялся, что всё разрушил, — бормотал он, покрывая поцелуями нежную кожу на её спине. — Что ты не захочешь возвращаться после того, что я тебе причинил. Никогда не прощу себе…

Девушка вдруг вспомнила, как настойчиво он искал повод смягчить наказание, как оправдывался после. Как без колебаний прыгнул за ней с вершины замка, рискуя разбиться. Каким испуганным выглядел, когда ей угрожала опасность. Закрыв глаза, она постаралась мысленно использовать связывающие их нити, которые виделись ей сейчас ярко-огненными, чтобы затопить своего дракона всеми теми чувствами, что так трудно было облечь в слова.

Тихий резкий вздох над ухом и последующий за этим жаркий поцелуй убедили Раду, что её послание достигло цели. Она нетерпеливо приподняла бёдра, приглашая, побуждая Конрада вжаться в её трепещущую в сладком ожидании промежность.

— Не дразни меня так. — Он обжёг горячим дыханием ей шею. — Я ведь могу не сдержаться. А тебе нужен отдых.

— Мне нужен ты, — без раздумий выпалила Рада.

Конрад перевернулся и сел, опершись спиной о подушки, одновременно с этим легко подхватил девушку, словно пушинку, и усадил на себя. Он долго целовал и ласкал её, продолжая разжигать бушующее между ними пламя, пока Рада не привстала с нетерпеливым стоном, чтобы направить его в себя. И дёрнулась от резко пронзившей её боли. Во снах всё было совсем не так! Там он брал её так легко и естественно, что эти болезненные ощущения оказались слишком пугающими. Рада попыталась отстраниться, но Конрад не позволил, крепко удерживая за бёдра.

— Я… я не уверена, что готова к этому, — пробормотала она, уткнувшись лицом ему в шею.

— Сбежишь сейчас — труднее будет решиться потом, — ответил Конрад, успокаивающе поглаживая её по спине.

Через несколько мгновений, повинуясь рукам любимого, Рада сделала ещё одну попытку впустить его в себя.

— Расслабься, любовь моя, — прошептал он ей на ухо. — Откройся мне.

Только теперь, после этих слов, Рада поняла вдруг, насколько напряжена. Мышцы против её воли сопротивлялись вторжению, стремились вытолкнуть обратно растягивающую их твёрдую плоть. Рада встретила напряжённый взгляд своего дракона и поняла, что ему это тоже давалось нелегко. И попыталась расслабиться, обратив свой внутренний взор на сжигающее их обоих пламя.

Конрад припал к её губам в глубоком нетерпеливом поцелуе и неожиданно дёрнул на себя девичьи бёдра. Рада только тихонько пискнула, цепляясь за его плечи.

— Тише, девочка моя, — бормотал он ей в губы. — Самое сложное позади. Впереди теперь самое приятное.

Вместе с этими словами он продолжал медленно проталкиваться глубже, пока не проник до упора. Рада вздрогнула, стараясь не напрягаться, и почувствовала, как их бёдра тесно сомкнулись. Тогда Конрад поймал губами слезинку, спускающуюся по её щеке, и прижал дрожащую девушку к своей груди, дав её телу немного времени, чтобы привыкнуть к нему.

Когда боль начала отступать, он, словно почувствовав это, побудил Раду немного откинуться назад, отчего их бёдра теснее вжались друг в друга, и приник ртом к её груди. Он целовал и легонько покусывал, заставляя девушку тихо постанывать от наслаждения и извиваться в его руках. Опустил руку между их телами и дразнил набухший бугорок, пока Рада не поймала себя на том, что покачивается на его бёдрах, позволяя ему скользить то далеко вглубь неё, то обратно, останавливаясь почти у самого входа.

Рада прислушивалась к этим новым для себя ощущениям, чувствуя, как по их связи проносятся огненные искры невыносимого удовольствия. Так хорошо и тесно, так сладко, ярко. И так… недостаточно.

С тихим рыком Конрад опрокинул её на спину, и его голова оказалась между её широко разведённых ног. Рада удивлённо приподнялась и потянулась к нему. Ей отчаянно хотелось снова чувствовать его всем телом, но Конрад повалил её обратно, и девушка содрогнулась и ошарашено уставилась в потолок, почувствовав мягкое прикосновение горячего языка к своему изнывающему естеству.

Не сдерживая громких стонов, она впивалась пальцами в короткие жёсткие волосы, вскидывала бёдра,