Эволюционирующая Бездна - Питер Гамильтон

Вскоре на небе начали меркнуть и алые вспышки Моря Одина, и провзгляд Эдеарда показал, что отряды милиции районов Фолас и Зельда неподалеку от ущелья уже выходят из-под прикрытия рощи, где они провели ночь. Их наступление было усилено отрядами из провинций Плакс и Тайвс. Люди двигались бесшумно и плавно, словно непрерывный черный поток, петляющий между пологими холмами и возвышенностями равнины, вне досягаемости про-взглядов часовых. Эдеард сосредоточился на парящих в вышине ген-орлах, подчиняя их разум своей воле и внедряя свои приказы. После оставались только быстролисы. Здесь он ничем не мог помочь, поскольку находился слишком далеко. Вместо этого в атаку помчались самые сильные ген-волки и проворные ген-псы, которыми великолепно управляли местные шерифы и рейнджеры из Веллсопа.

«Вперед», – послал Эдеард телепатический приказ ожидающему Динлею.

Полки районов Лиллилайт и Кобара вместе с милицией провинций Фандин, Наргол и Обершир покинули свои позиции к западу от ущелья. Солдаты из Наргола уже второй раз подряд создавали проблемы из-за своего безрассудного энтузиазма, и Эдеарду пришлось строго предупредить их, что выступать надо только всем вместе и в соответствии с планом. Полковнику Ларошу пришлось приложить массу усилий, чтобы убедить их соблюдать дисциплину, несмотря на нескрываемое недовольство тем, что в провинциях распоряжаются представители города.

С началом атаки Эдеард оседлал ген-лошадь, специально созданную гильдией эгг-шейперов для быстрого бега. Угольно-черный плащ взвился над седлом и плавно опустился на круп лошади. С обеих сторон на таких же скакунов взобрались Фелакс и Маркол. Эдеарду даже не надо было им ничего говорить – мысленный приказ погнал животное галопом, и молодые констебли понеслись следом. В ночной прохладе уходящей ночи топот копыт по травянистой почве показался Эдеарду слишком громким, но до ущелья было еще далеко. Впереди к входу в убежище бандитов неудержимым потоком уже приближались войска милиции.

Наконец бандиты подняли тревогу. Бодрствующие часовые звали на помощь своих товарищей, но быстро поняли, что те погружены в глубокий неестественный сон и к тому же лишились оружия. Над ущельем раздались отчаянные крики и пронеслись телепатические посылы.

До сих пор все проходило так же, как раньше, но на этот раз схватка должна была закончиться, как спланировал Эдеард.

Вдоль ущелья неудержимым вихрем неслышно пронеслись быстролисы. Милиция выслала им навстречу ген-волков. На краю ущелья солдаты залегли с пистолетами наготове. Прозвучало несколько выстрелов. Ген-волки схватились с быстролисами, и над влажной от росы травой в сером свете занимающегося рассвета разнеслись яростные крики.

Полки Фоласа и Зельды, добравшись до дальнего конца ущелья, вслед за ген-волками стали спускаться по узкой тропе между почти отвесными стенами. Динлей и Аргиан шли в первых рядах, про-взглядами помогая отыскивать противников, укрывшихся под маскировкой. На такое были способны почти все, кто примкнул к бандитам. Эдеард затаил дыхание, перед его глазами пронеслось воспоминание о другом рассвете в этом ущелье. Теперь, убеждал он себя, все закончится иначе. Он был уверен, что никаких неприятных сюрпризов его уже не ждет.

Оставшиеся наверху солдаты плотным огнем поддерживали своих товарищей, продвигавшихся по дну ущелья. Гилморн, как всегда, собрал соратников на высоком мощном выступе стены. Бандиты не переставая стреляли по подходившим солдатам милиции из обычных пистолетов, но скрывались под маскировкой, что не давало возможности ответить точным огнем. Аргиан поспешил на помощь приближающимся к выступу солдатам.

Эдеард подъехал к началу ущелья и спешился. Он не стал торопиться, хотя именно этого от него и ждали. Своим про-взглядом он проследил за солдатами, которые окружили уже сдавшихся бандитов и продолжали осаду последнего оплота тех, кто еще оказывал сопротивление. Наконец на выступе остался только Гилморн и его ближайшие помощники. Динлей и Ларош, стараясь не рисковать людьми, командовали последним наступлением; солдаты перебегали от одного валуна к другому, а местами ползли на животах, скрываясь в неглубоких впадинах. Прошло еще десять мнут, и кольцо вокруг Гилморна сомкнулось.

Эдеард спустился на дно ущелья. Триумфально улыбавшиеся солдаты выводили наверх пленников. Некоторые из них явно были из числа дикарей, обитающих в неосвоенных районах за пределами Рулана. Они выглядели точно так, как много лет назад, когда напали на караван, возвращавшийся из Визама: лохматые головы и обнаженные торсы, покрытые уже отваливающейся местами грязью. На Идущего-по-Воде они хмуро оглядывались, тщательно скрывая свои мысли. За все последние годы Эдеарду не приходилось слышать, чтобы они пользовались скорострельным оружием, эти ружья были только у людей Гилморна. Он остановил одного из дикарей, идущего в сопровождении пяти настороженных солдат. На вид мужчине было далеко за пятьдесят, и он ничем не напоминал городского жителя. Светло-серые глаза горели яростью и отчаянием, тщательно скрываемыми в его мыслях.

– Почему? – коротко спросил Эдеард. – Почему ты к ним примкнул?

– У них сила. Это нам на пользу.

– Какая вам польза?

Стареющий грабитель махнул рукой в сторону лугов.

– Вы уходите. Даже теперь вы сюда не вернетесь. Эти земли будут нашими.

– Ладно, понимаю. Понимаю даже, что некоторых из вас просто привлекает возможность грабить и разрушать. Но зачем вам именно эти земли? К западу отсюда достаточно свободной территории. Там есть луга и леса, чтобы пасти скот и охотиться. Никто даже не знает, сколько там земли. Зачем вам наша? Вы ведь не занимаетесь сельским хозяйством. И не живете в каменных домах.

– Потому что вы ей владеете, – не задумываясь, ответил бандит.

Эдеард смотрел на него и понимал, что никогда не получит более подробного ответа. И более искреннего. Он ломал голову, пытаясь разгадать сложные планы, которых никогда не было. Планы и намерения имелись только у Гилморна и других оставшихся приверженцев идеи Овейна о Едином Народе. А дикари стали их союзниками в силу своего невежества и никогда не понимали цели их борьбы.

Взмахом руки он отпустил группу солдат, и пленника повели к участку, огороженному прямо на равнине.

– Надо обязательно залезть туда, – настойчиво заявил подошедший Маркол.

Про-взгляд этого парня уже обыскал пещеру на выступе и без труда обнаружил спрятавшихся там бандитов. Эдеард не без труда удержал улыбку. Психические способности Маркола после дня высылки заметно возросли, как и его чувство долга. Теперь он стал убежденным констеблем, верно служившим Высшему Совету, но порой в нем просыпался обычный уличный мальчишка из Сампалока. Марколу не терпелось самому вступить в бой.

– Дай милиции заслужить свою долю славы, – негромко сказала ему Эдеард. – Эта кампания была нелегкой, и они заслуживают того, чтобы достойно ее завершить.

Он не погрешил против истины. Отряды городской милиции и провинций в течение восьми месяцев преследовали Гилморна и его сообщников, вытесняя их все дальше и дальше на запад, пока им больше уже некуда было отступать.