Огненный шторм - Дэвид Класс

Врезаюсь в стену. Сползаю на пол. Лежу бесформенной грудой. Противник дает мне прийти в себя. Снова медленно поднимаюсь.

Он снова приближается. Тот же танец. Шаг вперед, полшага влево.

Думай, Джек. Если он тебя еще раз ударит, тебе конец. Твои приемы против него бессильны. Единственное твое преимущество — это габариты и сила. Места тут мало, как на ринге. Бежать ему некуда. Скрути его и хрясни об стену.

И не тяни, а то он ударит первым. Давай прямо сейчас.

Встаю в борцовскую стойку. Переношу вес на одну ногу. Нужно всего-то опрокинуть его на спину. Я это тысячу раз делал на тренировках. Всерьез — ни разу.

Ниндзя это видит и отбегает к ближайшей стене. Я бегу за ним. Бегай сколько хочешь, все равно не спрячешься.

Он прыгает, отталкивается от стены ногами и делает сальто назад. Не успеваю я оглянуться, как он уже приземляется у меня за спиной и захватывает меня поперек туловища.

Мастерский прием. Мне приходилось биться с чемпионами графства, так вот они двигались гораздо хуже. Он валит меня на землю. Пытаюсь его сбросить. Все равно что пытаться сбросить собственную шкуру. Правой рукой он ищет какое-то место у меня на загривке. Ослабляет хватку.

Я соображаю, как бы мне половчее его сбросить. Чтобы наверняка.

ШАРАХ! Электрический разряд.

Ощущение именно такое. Сто тысяч вольт ударяют в меня, пробежав по живому проводу. Нет, не по проводу, — это он пальцем нажимает на какое-то нервное окончание у меня на шее. Меня сотрясают судороги.

Он отпускает меня, а когда я мешком оседаю на пол, хватает меня, стоя сзади на коленях, и начинает душить.

По-настоящему. Правой ладонью пережимает мне трахею, а левой крепко держит.

Все, конец. Сейчас он меня добьет.

И ничего не сделать, совсем ничего. Воля к жизни заставляет меня дико вырываться. Придает мне едва ли не сверхчеловеческую силу. Мне даже удается оторвать его от земли — он как буйвол, которому на спину прыгнул лев. Ударяю его об стену. Хватка на секунду слабеет.

Но тут лев вонзает в буйвола зубы. Рука безжалостно сжимается. Я падаю на колени. Потом — лицом вниз.

Когда тебя душат, это крайне неприятно. Бьешься за последний глоток воздуха. Чувствуешь, как гаснут огни. Тоненький голосок из командной рубки разума: Джек, ты умираешь, умираешь, умираешь насовсем.

И ничего с этим не поделаешь. Беспомощность. Раскаяние. Прощание.

Папа.

Мама.

Пи-Джей.

Темнота.

Повторяющийся кошмар. Вариации на тему боли. Меня колотят днем и ночью. Это что-то новенькое или уже было? Я кричу по-настоящему или это просто эхо предыдущих побоев?

Только одно остается неизменным. Мой противник. Разные плащи. Множество масок. Но это тот же самый мелкотравчатый подонок. Сложён как пожарный гидрант — только с газельей грацией. Тот самый — с танцующей походкой. С молниеносными приемами карате. С садистскими захватами из джиу-джитсу.

Я пробую все способы обороны, какие только могу выдумать. Удары. Пинки. Футбольные подножки. Даже кусаюсь.

Снимаю кожаную куртку и пытаюсь поймать его, как сетью.

Швыряюсь в него ботинками.

Ничего не выходит. Слишком уж он хорош.

После каждой порции побоев я лежу оглушенный или без сознания. Этот мелкотравчатый уже сто раз мог меня убить. Но не убивает. Просто исчезает — а потом возвращается, чтобы снова примерно меня наказать.

Нет, я не сдаюсь. Просто уже не могу придумать ничего нового. На все мои уловки у него находится ответ.

Поэтому в конце концов у меня остается один-единственный выход.

Я начинаю подражать ему. Пытаюсь у него учиться.

Учился я всегда быстро. Стоит мне один раз что-то показать, и я это уже не забуду. Длинная череда изумленных тренеров. «Эй, Даниэльсон, я же только сегодня показал эту двойную обводку, а ты ее уже лучше меня делаешь!», «Ничего себе, Даниэльсон, ты делаешь этот захват именно так, как я вчера говорил!»

Так что я начинаю присматриваться к этому ниндзя.

Ставлю ноги на ширину плеч. Начинаю двигаться скользящей походкой. Не теряя равновесия. Не подставляясь. Так очень трудно предсказать, куда я двинусь в следующую секунду.

Ага, вот как делается этот прием! Сначала надо поднять колено, а потом резко выбросить ногу.

О, вижу, при ударе сила концентрируется в бедре и голени.

Вот она, та болевая точка, на которую ты давишь, чтобы меня обездвижить. Могу дотянуться и найти ее у себя на загривке. Черт, больно. А если мне больно, тебе тоже будет, дружок.

Делаю успехи. Меня по-прежнему бьют, но и мне удается то пнуть, то ударить. Побои постепенно превращаются в поединки. Они стали дольше. Более продуманными. Более соревновательными.

Я заметил одну странную штуку. Этот садист, который приходит меня избивать, не причиняет мне никаких увечий. Он, не задумываясь, душит меня или отправляет в нокаут, но ни разу ничего мне не сломал и даже ни одного зуба не выбил.

Наверное, это он специально.

Наверное, этим можно воспользоваться.

Я получаю мои синяки и шишки, съедаю и выпиваю те крохи и капли, которые появляются в сарае, пока я валяюсь без сознания, и изучаю противника. Тяжело в учении. Но я делаю успехи. Скоро настанет день, когда ученик убьет своего учителя. Я его ненавижу. Я задолжал ему целый океан боли.

Теперь я могу отгораживаться от ужаса, который этот гад телепатически на меня насылает. Я придумал специальный барьер.

Последние страшные побои. Мне удается дать ему несколько хороших тумаков, и ему это не нравится. Когда ему удается меня повалить, он избивает меня ногами. Потом начинает душить. Прежде чем отключиться, я крепко заезжаю локтем прямо в маску. Готов поклясться, что он вскрикнул от боли. Получи, ублюдок.

Открываю глаза и вижу утренний свет. Некоторое время пролежал в обмороке. Теперь я умею предсказывать действия противника. Он будет ждать, когда я очнусь. Вернется, как только я начну приходить в себя.

Поэтому я не шевелюсь. Лежу тихо, не двигаюсь и строю планы.

Ведь я уже готов. Сегодня судьбоносный день.

Есть в его действиях один повторяющийся момент. Первый прыжок. Он может сколько угодно переодеваться птицей, но летать он не умеет. Так что между его появлением в окне и приземлением я могу успеть что-то предпринять.

Лежу, пока не чувствую, что готов и полон сил, потом поднимаюсь. Делаю вид, что меня шатает, как пьяного, хотя на самом деле голова у меня холодная и ясная, словно утро в горах. Раскачиваюсь туда-сюда. Расставляю силки. Телепатически излучаю чистую ярость — как будто у меня в голове помутилось. Приходи, ублюдок. Я тебя в клочки порву.