Ярость - Уилбур Смит

Он был подобен древнему африканскому царю, проводящему племенной совет на веранде старого дома. Во дворе под эвкалиптами всегда сидели мужчины и женщины, терпеливо ждущие возможности поговорить с ним. Это были люди самых разных типов и возрастов, от простых необразованных рабочих, только что приехавших из деревни, до искушенных юристов и дельцов в строгих костюмах, приезжавших в «Холм Пака» на собственных машинах.

Их всех объединяло только одно – почтение и глубокое уважение к Мозесу Гаме. Некоторые из них в традиционном приветствии хлопали в ладоши и называли его бабуи нкози– «отец» и «господин», другие по-европейски пожимали руку, но с каждым Мозес здоровался на его языке. «Он говорит не меньше чем на двадцати языках», – дивилась Тара.

Обычно он позволял Таре молча сидеть за столом и объяснял ее присутствие негромкими словами:

– Она друг, можешь говорить.

Однако дважды он просил ее выйти, когда разговаривал с важными посетителями, а один раз, когда в сверкающем новом «форде-седане» приехал могучий рослый мужчина, лысый, в шрамах и без передних зубов, Мозес познакомил их:

– Это Хендрик Табака, мой брат.

Они ушли с веранды и прогуливались по залитому солнцем саду на таком расстоянии, чтобы Тара не могла их услышать.

То, что она видела в эти дни, произвело на нее глубокое впечатление и укрепило уважение и почтение к Мозесу. Все, что он делал, каждое слово, которое он произносил, свидетельствовало о его особости, а уважение, которым окружали его африканцы, доказывало, что они тоже понимают: он – исполин будущего.

Тару волновало то, что он уделяет ей особое внимание, и одновременно печалило: она понимала, что никогда не будет владеть им или даже его частью одна. Он принадлежал своему народу, и ей следовало быть благодарной за те драгоценные мгновения, которые он ей уделял.

Следующие вечера в отличие от первого тоже были заполнены людьми и событиями. Хозяева и гости далеко за полночь засиживались за кухонным столом, иногда не менее двадцати человек разом, курили, смеялись, ели и разговаривали. Эти разговоры, эти мысли озаряли мрачную комнату и сверкали, как нимбы ангелов, вокруг их голов. Потом в темные, тихие часы они занимались любовью, и Тара чувствовала, что ее тело больше не принадлежит ей, он отнял его и пожирает, как мрачно любимый хищник.

За эти три коротких дня и ночи она увидела, должно быть, сотни новых лиц, и хотя некоторые из них оставались расплывчатыми и оставляли только беглое впечатление, ей казалось, что она стала членом большой, разбросанной новой семьи, что благодаря покровительству Мозеса Гамы ее действительно приняли в эту семью, и черные и белые наделяли ее неограниченным доверием.

В последний вечер перед ее возвращением в нереальный мир Вельтевредена рядом с ней за столом оказалась новая гостья, которая Таре сразу безотчетно понравилась. Это была молодая женщина, лет на десять моложе Тары, чуть за двадцать, но необыкновенно зрелая для столь юного возраста.

– Меня зовут Виктория Динизулу, – представилась она. – Друзья зовут меня Вики. Я знаю, вы миссис Кортни.

– Тара, – быстро поправила ее Тара. После того как она покинула Кейптаун, никто не называл ее по фамилии, и сейчас это прозвучало для нее странно.

Девушка застенчиво улыбнулась. Она отличалась строгой красотой черной мадонны: классическое лунообразное лицо высокородной зулуски, большие миндалевидные глаза и полные губы, кожа цвета темного янтаря, а волосы на голове уложены в сложный рисунок из множества завитков.

– Вы родственница Кортни из Зулуленда? – спросила девушка Тару. – Старого генерала Шона Кортни и сэра Гаррика Кортни из Тенис-крааля под Ледибургом?

– Да. – Тара старалась не показать, какое потрясение она испытала, услышав эти имена. – Сэр Гаррик – дед моего мужа. Мои сыновья названы в их честь Шоном и Гарриком. А почему вы спрашиваете, Вики? Вы хорошо знаете эту семью?

– О да, миссис Кортни… Тара. – Когда она улыбалась, ее зулусское лицо светилось, точно темная луна. – Давным-давно, в прошлом веке, мой дед сражался на стороне Шона Кортни в зулусских войнах против Сетевайо, который отнял у моей семьи королевский престол. Мой дед Мбежане должен был стать королем. А стал слугой генерала Кортни.

– Мбежане! – воскликнула Тара. – О да. Сэр Гаррик Кортни писал о нем в своей «Истории Зулуленда». До самой смерти он был верным помощником Шона Кортни. Я помню, они вдвоем пришли сюда, на золотоносные земли, а позже на территории нынешней Родезии добывали слоновую кость.

– Вы все об этом знаете! – радостно рассмеялась Вики. – Отец рассказывал мне эти истории, когда я была маленькой. Мой отец все еще живет у Тенис-крааля. Когда умер мой дед Мбежане Динизулу, отец занял его место слуги старого генерала. Он даже ездил в 1916 году с генералом во Францию и работал с ним до самого убийства генерала. В своем завещании генерал оставил ему пожизненно часть Тенис-крааля и ежегодную пенсию в тысячу фунтов. Замечательная семья, эти Кортни. Мой старик-отец все еще плачет, вспоминая генерала… – Вики в печали и замешательстве неожиданно прервала рассказ. – В те дни жизнь, должно быть, была проста; мой дед и мой отец – вожди по рождению, и все же они довольствовались жизнью, проведенной в служении белому человеку; как ни странно, они любили этого человека, и он по-своему тоже любил их. Иногда я думаю, может, так было бы лучше…

– Никогда так не думайте, – почти прошипела Тара. – Кортни всегда были бессердечными разбойниками, они грабили и эксплуатировали ваш народ. Ваше дело правое, ваша борьба справедлива. Никогда не сомневайтесь в этом.

– Верно, – решительно согласилась Вики. – Но иногда приятно вспомнить о дружбе генерала с дедом. Может, когда-нибудь мы снова станем друзьями, равными друзьями, и эта дружба укрепит обе стороны.

– С каждым новым случаем угнетения, с каждым новым принятым законом эта перспектива все больше бледнеет, – мрачно сказала Тара, – и я все больше стыжусь своей расы.

– Не хочу сегодня быть печальной и удрученной, Тара. Давайте поговорим о чем-нибудь более веселом. Вы сказали, что у вас два сына, Шон и Гаррик, названные в честь предков. Расскажите о них, пожалуйста.

Но одна мысль о сыновьях и Вельтевредене заставляла Тару чувствовать себя виноватой, ей было неловко, и при первой возможности она сменила тему.

– Расскажите лучше о себе, Вики, – настаивала она. – Что вы делаете в Йоханнесбурге, так далеко от Зулуленда?

– Работаю в больнице Барагванат, – ответила Вики.

Тара знала, что это одна из самых крупных больниц в мире и определенно самая большая в южном полушарии, с 2400 койкоместами и 2000 сестер и врачей, в основном черных, потому что в больнице лечат исключительно черных пациентов. По закону все больницы, как и школы, транспорт и большинство других общественных систем, делились в соответствии с принципами апартеида.

Вики Динизулу так скромничала, рассказывая о себе, что Таре пришлось вытягивать из нее тот факт, что она дипломированная операционная сестра.