Пароль больше не нужен. Записки нелегала - Олег Северюхин

Мне кажется, что Россия психологически не приспособлена к инновациям и рационализации производства. Что-то создадут и годами гонят одну и ту же продукцию. Так спокойнее. Конечный продукт никак не сказывается на заработной плате и прибылях работников.

К моему прибытию на завод проходили полигонные испытания пистолета системы Коровина, калибра 7,65 мм, который в этом же году был принят на вооружение Красной Армии. Вместе с ним проводились испытания и опытных образцов, представленных конструкторами Токаревым, Раковым, Прилуцким, Воеводиным и другими.

Забегая вперед, скажу, что мне и до сегодняшнего дня не ясно, почему на вооружении Красной и Советской Армии оказался пистолет Токарева, а не пистолет Прилуцкого, который превосходил все российские и иностранные образцы, а в последующем – пистолет системы Макарова, а не системы Воеводина.

Для докладов надо досконально разбираться в том, о чем докладываешь. При сравнительном испытании 7,65 мм пистолетов Прилуцкого, Коровина и пистолета Вальтера, пистолет Прилуцкого оказался самым простым по конструкции. Он состоял из 31 детали, в то время как пистолеты Вальтера и Коровина состояли соответственно и 51 и 56 деталей.

Системе Прилуцкого было отдано предпочтение и в отношении удобства и простоты разборки и сборки пистолета. При испытании пистолетов на безотказность стрельбы у пистолета Прилуцкого на 270 выстрелов было 9 задержек, у пистолета Вальтера – 17 задержек, у пистолета Коровина – на 110 выстрелов 9 задержек.

По кучности боя пистолеты Коровина и Прилуцкого были равноценны и превосходили пистолет Вальтера. У пистолета Прилуцкого были отмечены небольшие недостатки, которые вполне могли быть исправлены: отражение гильзы в лицо стрелку, трудность извлечения магазина и порезы пальцев при разборке (отсутствовало закругление деталей, которое можно сделать «на коленке» при помощи простой шлифовальной бумаги). Хотя и было заказано 500 пистолетов Прилуцкого, но было предложено переделать пистолет под патрон пистолета Маузера калибра 7,63 мм (в российском варианте – 7,62 мм).

Когда пистолеты были переделаны, в борьбу включился и старейший изобретатель оружия Токарев Федор Васильевич, создатель первой автоматической винтовки, ручного пулемета Максима-Токарева, первого российского пистолета-пулемета под револьверный патрон Нагана, самозарядной винтовки СВТ-38 (40).

На испытания были представлены пистолеты Коровина, Прилуцкого и Токарева параллельно с лучшими иностранными образцами систем Вальтера, Борхардта Люгера, Браунинга и других калибра 7,65, 9 и 11,43 мм.

Материалы испытаний отмечают превосходство пистолета Токарева над всеми образцами по массе, габаритам, и безотказности в любых условиях эксплуатации, хотя он уступал по сложности пистолету Прилуцкого. По пробивному действию все пистолеты одинаковы. Пистолет Коровина превзошел все остальные системы по меткости стрельбы. Пистолет Токарева единственный работал в условиях запыления, что весьма сомнительно при более чем вековой практике использования систем калибра 11,43 мм. Пистолет Прилуцкого дал больше задержек при стрельбе. Пистолеты Коровина и Прилуцкого оказались недостаточно удобными из-за наклона рукоятки, хотя у пистолета Прилуцкого наклон рукоятки такой же, как и у пистолета Токарева. Про пистолет Коровина об этом сказано совершенно точно. Отмечалось и большое расстояние до спускового крючка.

Одним словом, пистолет Токарева был признан на 75 % удовлетворяющим требованиям для принятия на вооружение при условиях: 1. Увеличения меткости. 2. Улучшения прицельных приспособлений. 3. Увеличения безопасности. 4. Облегчения спуска. 5. Устранения остальных, отмеченных в процессе испытания недочетов.

Для меня, иностранца, но все-таки русского инженера было непонятно, что легче сделать, уменьшить расстояние до спускового крючка и снизить допуски при обработке деталей пистолета Прилуцкого или произвести системную переделку пистолета Токарева для устранения всех недочетов, которых в пункте 5 было перечислено немало. Мне даже и вывода делать не надо было.

Кстати, уже в 1938 году состоялся новый конкурс пистолетов, в котором участвовали Токарев, Коровин, Раков, Воеводин. Всеобщее внимание приобрел пистолет системы Воеводина, особенно вариант с магазином на 18 патронов. Конструктор спроектировал оригинальный ударно-спусковой механизм, допускающий автоматическую и одиночную стрельбу. Прицел был выполнен в виде перекидного валика на дистанции 50 и 75 метров. Автоматика опытного образца была построена на отдаче свободного затвора. Испытания 1940 и 1941 годов показали полное преимущество пистолета Воеводина над пистолетом Токарева. Из положения стоя с руки из 41 пули, выпущенной из воеводинского пистолета, в мишень на расстоянии 25 м попало 36 пуль. Из токаревского пистолета на этой же дистанции из 34 пуль в мишень попало только 26. Кучность боя и скорострельность из пистолета Воеводина была выше соответственно на 11 и 17 %. После некоторой доработки пистолет системы Воеводина, несомненно, был бы в числе лучших мировых образцов. Говорят, война помешала внедрению этого шедевра, но и после войны об этой системе пистолета никто, кроме специалистов, ничего не слышал.

Почему я так подробно говорю о пистолетах? Потому, что каждый офицер мечтает, чтобы в его армии был самый удобный, самый надежный пистолет, позволяющий офицеру осуществлять свою защиту и решать задачи в ходе ведения наступательного боя, не прибегая к помощи винтовки или автомата.

Как и советская армия, германская армия тоже не проявила особо большого интереса к этой системе, считая, что имеющиеся образцы личного оружия систем Вальтера, Браунинга, Борхардта Люгера являются самыми лучшими системами в мире и не требуют никакой дополнительной доработки. В принципе, эти системы живы и до сих пор.

В 1924 году Катя окончила институт и приехала ко мне в Тулу. Устроилась на работу в школу. Руководство завода выделило для нас отдельную комнату в коммунальной квартире, где мы и начали создавать с ней первое семейное гнездышко.

Катя не умела сидеть на месте. Она постоянно должна что-то делать: стирать гладить, готовить, проверять тетради, готовиться к занятиям. Я, наверное, тоже так воспитан, что, если кто-то работает, то и я должен работать вместе. Иногда я просто отстранял Катю от всех домашних дел, выводил ее на улицу, и мы до позднего вечера гуляли по городу, взявшись за руки. Нам было хорошо вдвоем, и мы мечтали о том, чтобы у нас были дети.

Иногда меня мучили угрызения совести о том, что я ей чужой человек, я враг для нее и для ее Родины, и я не такой, каким она меня себе представляет. Но, с другой стороны, мне не приходится влезать в шкуру чужого для меня человека. Я такой, какой есть. И я почему-то не чувствую враждебного отношения к людям, которые меня окружают.

Я представил себе, как я вернусь к себе домой в наш родовой дом. Обниму старика-отца, поздороваюсь и поцелуюсь с моей дорогой Mutti, поставлю бутылку на стол, быстренько нарежем сала, огурчиков… Стоп, стоп, стоп… У нас в Германии так не делают. Или, может быть, это у них там, в Германии, так не делают. Если тебя пригласили на чай, то кроме чая на столе ничего не будет. Если на чай с пирожными, то кроме пирожных тоже ничего не будет. Если званый ужин, то поинтересуются, сколько и чего ты будешь пить, а не так как здесь: гости в дом, хозяйка, что есть в печи, то все на стол и мечи.