Страх. Трамп в Белом доме - Боб Вудворд

Флинн рассказывал коллегам, что его расходы на адвокатов были астрономическими, как и счета его сына, против которого тоже велось расследование. Признание себя виновным по одному пункту обвинения казалось единственным выходом. В его заявлении говорилось, что он «принимает всю ответственность за свои действия», а также что он «согласен сотрудничать». Флинн отрицал факт «измены», иначе говоря, сговор с русскими.

В субботу 25 февраля, через пять недель пребывания в должности министра обороны, Мэттис созвал совещание у себя в резиденции на территории Старой военно-морской обсерватории около Госдепартамента. На нем присутствовали ветераны внешней политики — отставной генерал Энтони Зинни, несколько бывших послов, а также несколько членов аппарата Мэттиса. У Мэттиса почти не было мебели. Все сидели вокруг того, что было похоже на обеденный стол казенного образца. Мэттис сказал, что он въехал сюда всего с четырьмя чемоданами.

«Вы должны увидеть, какое у меня помещение для работы с секретами», — добавил Мэттис. Комната для безопасного обсуждения самых чувствительных, совершенно секретных вопросов и сверхсекретных программ находилась наверху. «Мне не нужно никуда выходить. Я могу решать все рабочие вопросы прямо отсюда».

Президент Трамп — хороший слушатель, заметил Мэттис, пока вы не касаетесь третьей больной для него темы — иммиграции. Две другие темы — это пресса. Если затрагиваете одну из них, он вылетает по касательной и долго не возвращается назад. «Министры обороны не всегда могут выбирать, с каким президентом работать».

Все засмеялись.

Темой совещания был план борьбы с ИГИЛ, который Трамп хотел получить немедленно. В принципе, как выразился Мэттис, мы делаем все шиворот-навыворот. Мы пытаемся придумать стратегию борьбы с ИГИЛ в отрыве от более масштабной, более широкой ближневосточной стратегии. В идеале нам нужна ближневосточная стратегия, а стратегия противодействия ИГИЛ должна прилагаться к ней и поддерживать ее. Президент, однако, затребовал сначала стратегию противодействия ИГИЛ.

В конечном счете наша стратегия вооруженной борьбы с ИГИЛ — это продолжение стратегии, принятой при Обаме, но с предоставлением права наносить бомбовые удары и т.п. командирам на местах.

Мэттиса беспокоила активизация Ирана. В какой-то момент он стал называть его не иначе, как «эти маразматические муллы».

Однажды рано утром в феврале группа высокопоставленных представителей разведведомств прибыла в кабинет Прибуса в Западном крыле Белого дома[10], чтобы проинформировать его о том, как вести себя с теми, кто может оказать ненадлежащее влияние. Это была стандартная процедура для всех, кто имел допуск к важнейшим секретам.

«Прежде чем мы уйдем, — сказал заместитель директора ФБР Эндрю Маккейб, поднимая руку, — я хочу переговорить с вами один на один».

Черт, что еще ему надо? — подумал Прибус. Он сталкивался с Маккейбом всего один раз несколько недель назад в Ситуационной комнате.

Трамп поднял шум вокруг жены Маккейба, Джилл, сторонницы демократов во время избирательной кампании. Она получила $675 288 за неудачную кампанию 2015 г. в сенат Вирджинии от комитета в поддержку кандидата при губернаторе Терри Маколиффа и от Демократической партии. Маколифф был одним из самых близких друзей Билла и Хиллари Клинтон. Он являлся главным организатором сбора средств на кампанию по переизбранию Билла Клинтона в 1996 г.

Трамп охарактеризовал эти деньги как добровольный взнос Хиллари. Он не оставлял этот вопрос, говорил о нем и писал в Twitter.

После завершения брифинга по вопросу безопасности и ухода всех участников Маккейб закрыл дверь кабинета Прибуса. Это очень странно, — мелькнула мысль у Прибуса, который стоял у своего стола.

«Вы слышали об этой истории в New York Times?» Прибусу она была известна слишком хорошо. Маккейб имел в виду одну из последних статей Times от 14 февраля, в которой говорилось следующее: «По данным действующих и бывших американских официальных лиц, записи телефонных разговоров показывают, что участники избирательной кампании Дональда Трампа в 2016 г. и другие его коллеги регулярно контактировали с руководителями русской разведки за год до выборов».

Эта статья была одной из первых в череде громких публикаций о предполагаемых связях Трамп — Россия после отставки Флинна.

«Это полное вранье, — сказал Маккейб. — Это неправда, и мы хотим, чтобы вы знали об этом. Все сильно преувеличено».

Боже ты мой, — подумал Прибус.

«Эндрю, — сказал он заместителю директора ФБР, — это бомба».

Историю о России и вмешательстве в выборы крутили на кабельных каналах, похоже, круглые сутки семь дней в неделю, и это сводило с ума Трампа, а следовательно и Прибуса.

«Это безумие, — говорил Трамп Прибусу. — Мы должны прекратить это. Нам нужно положить конец этой истории».

Маккейб только что преподнес им подарок, сюрприз на День святого Валентина. Я стану героем всего Западного крыла, — думал Прибус.

«Можете ли вы оказать мне услугу? — спросил он. — Можете ли вы обнародовать эту сногсшибательную историю?»

«Позвоните мне через пару часов, — ответил Маккейб. — Я разузнаю, что и как, и сообщу вам. Я посмотрю, что можно сделать».

Прибус чуть ли не бежал к Трампу с новостью о том, что ФБР скоро поставит крест на статье Times.

Два часа прошло, но от Маккейба не было никаких новостей. Прибус позвонил ему.

«Прошу прощения, но это не в моих силах, — сказал Маккейб. — Я ничего не могу поделать с этим. Я попробовал, но если мы начнем давать комментарии по отдельным статьям, то нам придется выпускать заявления каждые три дня». ФБР не могло превратиться в контролера точности новостей. Если ФБР попытается разоблачать некоторые истории, то отсутствие комментариев будут воспринимать как подтверждение правильности.

«Эндрю, вы ведь сами пришли ко мне в кабинет и сказали, что это брехня, а теперь рассказываете, что ничего нельзя сделать».

Маккейб сказал, что такова его точка зрения.

«Это безумие, — не унимался Прибус. — Что, по-вашему, мне остается делать? Страдать, истекать кровью?»

«Дайте мне еще пару часов».

Ничего не произошло. Из ФБР никто не позвонил. Прибус пытался объяснить это Трампу, который ждал публичного покаяния. Это дало Трампу дополнительный повод не доверять и ненавидеть ФБР — зловредная подковырка, оставлявшая их в подвешенном состоянии.

Примерно через неделю, 24 февраля, CNN сообщило исключительную новость: «ФБР отказалось удовлетворить просьбу Белого дома опровергнуть недавно опубликованную статью о связи Трамп — Россия». Прибуса представили как пытавшегося манипулировать ФБР в политических целях.