Фурия - Вийя Шефф

вода не охлаждает. Тело горит, как в лихорадке, и трепещет в его руках.

Рывком разворачивает меня спиной к себе. Немного отводит трусики в сторону и входит.

Глубоко, наполняя всю до сладкой боли.

Придерживая меня за шею и подбородок, двигается быстро и жёстко, сильными толчками пробирая остротой ощущений до костей.

А потом мир вокруг взрывается и разлетается на тысячи осколков. Меня захлестывает волна оргазма. Алекс кончает вместе со мной. Я ощущаю вздрагивание его члена во мне и звериный рык, который он издаёт, впиваясь пальцами в мои бедра.

Я дышать не могу, у меня горит всё внутри.

— Ты не предохранялся, — говорю, когда мысли начинают приходить в норму.

— Это ни к чему… — намыливает меня.

— Почему?

Он смотрит на меня и в его глазах мелькает разочарование. Потом делает глубокий и шумный вдох и выдох.

— У тебя не может быть детей… — произносит с сожалением.

Я замираю.

Эта новость ударяет похлеще кулака.

Я просто стою и гляжу на него, не мигая. По мне вместе с мылом стекает вода.

— Не переживай так, — обнимает меня. — Есть шанс на чудо. Я верю… А если нет… Ну, ничего. Усыновим кого-нибудь.

— Я никого с тобой усыновлять не буду, — злюсь и отшвыриваю его.

Выбегаю из ванной и запираюсь в своей комнате.

Сдергиваю с кровати покрывало и заворачиваюсь в него.

Тело колотит от произошедшего и от услышанного.

Как можно быть такой слабой? Позволить крутить собой! Где старая Сэл, которая парней к себе на километр не подпускала? Куда делась моя уверенность и непоколебимость?

Ничего нет… Я стала управляемой этим наглецом. Он знает на какие кнопки нажать, чтобы я растеклась лужицей.

От этого противнее всего.

У меня не будет детей? Как это может быть? Почему?

Я не верю!

Никогда не было проблем с женским здоровьем. Откуда такой диагноз?

Тысячи вопросов и ни одного ответа.

Сейчас я больше всего жалею, что ничего не помню.

Глава 19

Хотела быстро и незаметно проскользнуть к двери, чтобы поехать за покупками в магазин, но была поймана на месте преступления.

— Куда собралась? — приваливается к двери плечом Алекс, отчего она захлопывается, чуть не придавив мне пальцы.

— За покупками. Племянники приедут, надо купить подарки, — смотрю на него решительно, скрестив руки на груди.

— Ты хоть знаешь, как они выглядят? — щурится.

— Видела на фотографиях.

— Какой у них рост, вес, интересы? — пытает дальше.

— Нет. Вернее не помню…

Он вырывает у меня из рук ключи.

— Вместе поедем, — открывает встроенный в стену шкаф и достаёт оттуда тонкую куртку.

На улице дождь.

Когда едем в торговый центр, то я стараюсь не смотреть на Алекса. Делаю вид, что за окном много интересного. А он спокойно ведёт машину.

Похоже, уже привык к тому, что здесь всё шиворот навыворот.

Неожиданно он берёт меня за руку и сжимает пальцы. Потом тянется их поцеловать, но я отдергиваю руку.

— Ты что делаешь?

— Раньше тебе нравилось.

— Так! Давай договоримся, — ёрзая в кресле. — То, что произошло между нами этой ночью, ничего не значит. Это был просто… — запинаюсь.

— Секс, — заканчивает он.

— Да! И ничего больше. Это не обязывает нас продолжать отношения. Никакой романтики и всей сопливой тягомотины.

Он согласно покачивает головой, пока я говорю.

Отлично!

— Нет! — вдруг отрезает Алекс.

— Что? Почему?

— Потому! Я всё понимаю. У тебя сейчас мозги набекрень. Но не нужно доводить до маразма! Одноразовый перепихон — это уже давно не про меня, — злится Гроу.

— С каких пор?

— С тех самых! Пусть ты меня не помнишь, но это не значит, что ты будешь пользоваться мной, когда тебе приспичит.

Я немею от его наглости.

— Это я тобой попользовалась?

— А разве нет? — отвлекается от дороги и смотрит на меня. — Ты пришла ко мне в душ. Сама! Заметь. Сама разделась.

— Да, я была в наушниках и не услышала звук воды! — возмущаюсь. — Иначе бы не зашла в ванную.

— Скажи ещё, не видела меня? Ты стояла и разглядывала. А могла уйти.

— Я…я…

— Нечего сказать? Вот тогда и помолчи. Я уже сказал — своё тело ты не обманешь. Если не помнишь, окей, я согласен начать всё сначала. Что там нужно? Свидания, цветы, подарки? Я готов!

— Засунь их себе…

— Знаю куда. Кстати, с этого всё и началось. Ты меня оскорбляла, а я терпел. Однажды из моей руки хотела шашлык даже сделать, — косится на меня. — Что ты удивляешься? Чуть ножом мне руку не пропорола.

— Враньё, какое! — не верю ему.

— Если бы! Всего лишь помидор с твоей тарелки взял. Я видел тебя всякую и готов любить любую.

— А я тебя нет!

— Значит, привыкнешь. Я всё равно никого к тебе не подпущу.

— Вот опять!

— Что?

— Это твоё "привыкнешь"! Не собираюсь я привыкать! Я не собачка Павлова, чтобы вырабатывать у меня рефлекс!

— Но слюна от меня у тебя выделяется, — смеётся и пытается погладить меня по щеке.

Получает по пальцам.

Со злости ударяю его кулаком в плечо. Он морщится и трёт место удара.

— А вот рука у тебя тяжёлая…

Как же ты меня, сука, бесишь!

Придушить хочется.

Ненавижу! Но ещё больше ненавижу себя, потому что рядом с ним тупею. Только голые звериные инстинкты и ни капли разума.

Как самка животного, выбирающая себе самого красивого, быстрого и сильного.

Вот нахрена мне такой?

Для спаривания?

Так таких полно! Почему тогда моё чертово тело выбрало этого?

Меня в мужчинах всегда интеллект привлекал, а у этого IQ наверняка не выше, чем у ракушки.

Лучше бы мозг качал! Чтобы сделать такое тело не один месяц нужно в спортзале провести.

Рон хотя бы книги читал, музыку хорошую слушал, кино, театры, искусством интересовался.

А что у этого за интересы? Судя по его странице в соцсети: тачки, деньги и тусовки.

Ах, да!

Ещё бабы.

С поклонницами фотографий полно. А вот с бывшей невестой ни одной.

Удалил или их и не было?

— Что у нас общего? — задаю вопрос напрямик.

— В смысле? — непонимающе оборачивается ко мне.

— Если мы были вместе, то явно как-то развлекались. Ну, помимо ЭТОГО. О чём-то разговаривали. Значит, у нас есть что-то общее. Что?

— Мы оба любим кино, классическую музыку, спорт, латино, оперу, балет… Много всего.

— Оперу и балет? Да ты хоть знаешь, кто такой Чайковский? — удивляюсь.

— Представь себе — знаю. Мы даже с тобой Венскую оперу посещали.

— И ты там стопудово спал? — предполагаю.

— Нет, — лыбится. — Спала ты.

— Я? Ложь! — подпрыгиваю от недовольства.

— Нет. Просто у тебя был тяжёлый