Кирин - Наталья Витальевна Мазуркевич

с командой, к полному безразличию всех за пределами моего маленького круга или, наоборот, к такому навязчивому вниманию, что становилось дурно.

Приглашение, переданное Хелем, стало по-настоящему отдушиной в этой рутине. Радовались и ребята. Я не могла сказать, что больше их вдохновляет — возможность выбраться из привычного круга или перспектива увидеть кронпринца, что, наверняка, будет положительно оценено их семьей, — но это было и не так важно. Я привязалась к ним, и мне просто было спокойно с ними. С ними и с Димитрием.

Да, этот странный, немного циничный, но искренний, как мне казалось, человек плотно вошел в нашу компанию. Даже Хель проводил с нами меньше времени, чем этот чудаковатый юноша. А в кругу своих он был именно таким — чудаковатым. Он мог развеселить нас в самой пучине отчаяния, мог заставить смеяться, когда хотелось плакать, он… он все мог. И он был в списке.

Я набралась храбрости, или просто смирилась, и попросила у Хеля список. Юноша отдал. Неохотно, с горечью в глазах, как будто в этом списке он был виноват, он протянул мне переписанный вручную лист. Семнадцать позиций. Так много и одновременно так мало. Чужие люди, один из которых должен стать родным. Там был Димитрий, и от этого становилось тоскливо. Словно наше общение с ним было продиктовано чужой волей, навязано извне. Словно у нас не было выбора. Хотя… был ли он у нас.

В любом случае, мы продолжали общаться. И мне все чаще казалось, что если у меня потребуют немедленного ответа, с кем я свяжу себя в будущем, это будет Димитрий. По крайней мере, он не заставлял меня плакать, не заставлял сожалеть. Он действительно был стеной.

С тех пор, как он присоединился к нам, жизнь стала гораздо легче. Вот только оставалась память. Память о самом начале, о лицемерии, о жестоких порядках и о сломленных, но счастливых от этого, людях. И глядя на Димитрия, мне иногда казалось, что я снова вижу все это.

— Ты в порядке?

Он всегда появлялся, когда я грустила. Не верил, что это не грусть, а просто задумчивость, и предлагал вызвать на дуэль все мои страхи. Я непроизвольно улыбалась, он брал меня за руку, целовал тыльную сторону ладошки и чинно устраивался через стол. Впрочем, такая его отдаленность не мешала юноше вредничать и, стоило отвлечься, в тарелке оказывались какие-то совершенно непонятные кусочки — он считал, что я плохо питаюсь — или исчезали ранее выбранные овощи.

— Теперь — да, — улыбнулась ему. Ему нельзя было не улыбаться. Он умел очаровывать, умел быть милым, умел располагать. Он был хорошим актером, пусть и предпочитал рисовать.

— Я так смешон? — он рассмеялся, усаживаясь напротив.

Сказать «нет» я не могла. Димитрий раздобыл где-то шутовской колпак и с преувеличенно серьезным лицом говорил все фразы.

— Очень, — кивнула я. — Ты с кем-то поспорил?

— Я так предсказуем?

— Просто я не знаю иного способа заставить тебя пожертвовать имиджем трагического героя.

— Врушка, уж кто-кто, а ты знаешь, — попенял он. А я улыбалась, вспоминая о его представлениях. Да, я знала, как заставить его быть смешным. Ради меня он шел на такое. Впрочем, никто в школе, кроме разве что Хеля, не мог безнаказанно смеяться с выходок Димитрия. Месть за насмешки была слишком быстрой и болезненной, а потому позволять себе дурачиться он мог постоянно.

— Знаю, но никому ничего не скажу.

— Вот и умница. — Он кивнул и жестом подозвал какого-то паренька. — Принесешь нам заказ?

— Конечно, милорд.

Димитрий довольно кивнул, щелкнул по браслету и сообщением отправил пареньку требуемое меню. Я не одобряла такого использования посторонних, но отказываться от благ своего положения Димитрий не собирался. А понаблюдав, и я пришла к выводу, что лучше мелкие поручения Димитрия, которые тут же переводили ученика в разряд его свиты, чем быть грушей для раздраженных старших.

— О, вы уже вместе. Как не придем, а Кирин уже не одна, — возвестила о приходе компании Кристина.

— Спускайтесь пораньше и возможно вы сможете застать ее одну, — посоветовал юноша. — Готовы к путешествию? Мы пойдем порталом вечером, соберите, что хотите взять, но немного. Принц обеспечивает своих гостей.

— Готовы, — усмехнулся Тордак и кивнул на Дэйна. — Кто-то собрался за два дня и на чемоданах сидит.

— Предпочитаю быть подготовленным, — равнодушно отозвался приятель.

— Делаешь успехи, — похвалил Димитрий, взглянул куда-то за спины компании и чуть нахмурился. — Должен вас оставить. Встретимся вечером.

Подхватив тарелку, он медленно, ни разу не сбившись на бег, но целеустремленно, ушел. Я проводила его взглядом, но быстро потеряла за спинами окружившей его свиты. Возникли какие-то проблемы?

Быстро взглянув на браслет, послушно отразивший время, я поняла, что проблемы могут начаться у меня, если не потороплюсь. Мадам Тиа решила, что мы должны начинать раньше, чтобы к моменту прихода остальных учеников, я уже успела разогреться и не позорила свою новообретенную семью.

— Я пойду, — дожевывая на ходу, бросила я и направилась к выходу из столовой. Он уже был так близко, когда в очередной раз все пошло совсем не так. Нет, я не споткнулась, не поскользнулась, не зацепилась ни за что, не врезалась… Врезались в меня.

Судя по округлившимся глазам бедняги, он уже понимал всю степень своей невезучести. Со стороны свиты Димитрия послышались выкрики, не предвещавшие ничего хорошего незадачливому ученику, а все остальные, напротив, затихли и внимали, в ожидании шоу.

Что-то холодное медленно стекало по рукаву и капнуло на руку. Пиджак был испорчен, и бедняга — паренек в очках — прекрасно это понимал.

— Винс, ты не хочешь ничего сказать? — вкрадчивый голос Димитрия напугал даже меня. Я обернулась, желая взглянуть на своего друга, но он притянул ближе, обнимая за талию и не давая посмотреть на лицо. — Мы ждем извинений.

— Пр… простите.

— И это все? — так ласково Димитрий еще никогда не говорил. Замолчала даже свита, не желая привлекать внимание своего короля.

— Я… я понесу любое наказание.

— Любое?

— Хорошо, — уже спокойно сказал юноша, убрал руки и развернул меня к себе. — Переоденься.

— Не наказывай его. Каждый может оступиться, — поспешно попросила я, пока меня еще не вытеснили из столовой.

— Я и не собираюсь его наказывать, — сказал Димитрий, вызвав вздох облегчения у провинившегося бедняги. — Иди.

— Спасибо, — не удержалась и благодарно сжала его пальцы.

На выходе столкнулась с Хелем. Брат был задумчив и даже не заметил, что пиджак я сняла раньше, не желая, чтобы пятно появилось и на блузке. Он приветливо махнул мне рукой, но ничего не сказал, полностью погруженный в свои мысли.

Возвращаться к себе