Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

это вы, — запищал наигранно Дзен. Его психотип не мог избежать ревности к друзьям, которые так быстро нашли между собой общий язык.

— Дзен, вот скажи, — обратился к нему с иронией Пятка, — хотел бы переехать в Америку?

— Ну допустим. Там пейзажи клёвые и Голливуд.

— А чёрному отсосал бы за это?

Мгновение и Пятка начинает придаваться громким залпам смеха над очередной отсылкой, которую только он и понял. Но мы инстинктивно поддержали его.

— Да пошёл ты, Пят, — изобразил обиду Дзен.

— На самом деле никуда мы с вами выбраться не сможем, — заключил мудрым изречением философ. — Останемся сынами отечества виденьем Сорокина и Балабанова. И быть нам вечно контуженными и озлобленными шатунами Мамлеева, устремляющимися в неизбежную пропасть на безостановочной Жёлтой стреле Пелевина…

Пауза для того, чтобы учёный муж вкусил весь триумф.

— Выпьем же за это! — воскликнул Дзен.

Мы осушили наши бокалы до дна и заказали ещё. Голова кружилась, но тело окутало приятное тепло. Мне становилось всё равно. Только это мне тогда и нужно было.

— Эй, нигга, брат! Повтори-ка нам! — кинул Пятка вальяжно бармену, чувствуя превосходство и власть. — На самом деле, всё подобное старье уже не катит! Нужен новый взгляд на мир! Глазами нашего поколения, которое в принципе просекло суть жизни с помощью архаичных знаний и научилось жить и действовать в сопряжении со своими мыслями, желаниями и потребностями одновременно…

Мы пили ещё и впитывали то, что нам пытался донести этот безумец, который в глубине души, если такая у него имелась, ни во что не ставил ни других людей, ни их судьбы.

— Прочитайте мои мемуары! Там я разложил всё по полочкам! Бля буду, это поймут только через лет сто! Сейчас общество погрязло в потребительстве, слабости и тупости … Я подобно Сократу, Копернику, Ницше буду изгнан и распят на собственном кресте, который несу…

Дзен вожделенно наблюдал за мощной подачей самовлюблённости. Мне были интересны мысли этого персонажа, которые казались пусть и психически нездоровыми, но толковыми и осознанными.

Пятка пьянел, видимо на залежах старых дрожжей, и прямо на глазах становился агрессивнее и манернее. Он с высокомерным видом рассуждал об ошибках и пороках всего человечества, затрагивая политику и религию. Дзен пытался иногда с ним спорить, мгновенно меняя точку зрения. Я же моментами слушал, но по большей части понимал, что меня сильно развозит от выпитого алкоголя, а головная боль возвращается. Её просто необходимо было как-то унять.

— Мы живём в «сороковщину»…, — продолжал он, прикуривая сигарету.

— Здесь нельзя курить, — пытался пригрозить бармен.

— Пошёл ты! — заткнул его грубым командным тоном Пятка.

Парень за стойкой растерялся, но не сказал больше ни слова. По его выражению лица стало заметно, что его задетое эго испуганно ищет выход из ситуации. Но охмелевший Пятка сам нашёл решение.

— Есть один способ правильно прожить жизнь…, — заявил он.

— Как? — не спускал с него влюблённых глаз Дзен.

— Я не смогу это объяснить лучше одного человека.

— Кого?

Пятка многозначительно усмехнулся:

— Скоро увидите. Погнали.

Я понял, что ловить здесь больше нечего, тем более писатель, действительно, заинтересовал меня. Заплетающимися шагами мы покинули заведение, позволив бармену выдохнуть и успокоиться. Пятка фамильярно шёл впереди и с кем-то говорил по телефону. Свежий дневной воздух обдал мое пылающее лицо.

— Сколько у кого бабок есть? — с серьёзным намерением задал нам вопрос Пятка, убрав мобилу.

— По нулям, — честно ответил я.

— У меня их вообще никогда нет, — посмеялся Дзен.

Пятка не стал осуждать, а быстро сориентировался.

— Тогда найдём. С пустыми руками к человечку, владеющему смыслом жизни, некультурно заявляться.

Мы и догадываться не могли, что у этого великого комбинатора вертится на уме. Пятка начал обыскивать зорким глазом улицу и остановился на двух чужеземцах преклонного возраста, напоминающих типичных нелегалов. Он, не раздумывая, бросился к ним через проезжую часть. Нам оставалось лишь следовать за ним. Дерзкий бесстрашный ублюдок, даже не посвятив нас в план своих действий, накинулся с ходу на двух безобидных жителей.

— Бабки есть? — толкнул он того, что постарше, в плечо.

— Что? Нет денег… — испуганно среагировал прохожий.

— Эй, отвали от него? Ты больной что ли…, — нахмурил брови его земляк.

— Выкладывайте, суки, бабки! Или за бесплатно думаете топтать нашу землю и трахать наших женщин…, — слабый на вид паренёк напал на защитника, подобно льву. Через пару молниеносных метких ударов стало понятно, что Пятка, не пальцем деланный в драке, и сейчас уложит беднягу в нокаут. Он наносил жестокие удары по голове кулаками, пока мужчина не оказался согнутым. Тогда ему прилетело коленом и это был определяющий исход схватки приём. Мы стояли, прикованные к земле от аффекта, но тут мужик постарше решил помешать Пятке и схватил того сзади за горло. Я под воздействием боли и адреналина не заметил, как сам атаковал вторую жертву. Прижав его к земле, я начал наносить сокрушительные удары. Во мне всплывала затаившиеся злоба на отца, и я не осознавал того, что вытворяю. Боль в голове уходила, обида на весь мир получала выражение. Из транса меня вытащил Дзен.

— Бабки у Пятки! Бежим! Там менты едут!

Я обнаружил перед собой кровавое месиво вместо лица ни в чем не виновного незнакомого человека. Второй его друг, над которым постарался Пятка, выглядел не лучше. Мы спохватились, понимая, во что влезли, и кинулись бежать. Прокладывал маршрут Пятка. Только он оставался в здравом уме и без сомнений повторил бы уже сделанное. Я не думал, что способен на столь быстрый бег. Не знаю, правда ли нас преследовала патрульная машина, но пробудился инстинкт самосохранения, и я добросовестно выполнил свою работу.

Мы перелезли через забор и оказались возле железнодорожных путей. Пробежав еще немного, наша компания наконец остановилась отдышаться под мостом. Пятка посмотрел на меня с уважением.

— Теперь не удивительно, что у тебя такая побитая рожа! — хлопнул он меня с усмешкой по плечу. — На нарах будем вместе чалиться!

— Да вы спятили! Что теперь с нам будет…, — с животным страхом паниковал Дзен.

— Успокойся, маня! Мы удрали. Найти нас они никак не сумеют…

Дзен нервно ходил взад-вперёд. Я присел на бетонную плиту и взялся за голову. Ненависть возвращалась. Что-то предпринимая, я только усиливал её. Но остановиться уже был не в силах.

— Кэша теперь у нас предостаточно, — заявил довольно Пятка, проверив украденный кошелёк, — сейчас захватим ещё с собой несколько бродяг и отправимся к обещанному смыслу жизни!

6.

Пятка по-прежнему шёл во главе процессии. Я осматривал кисти, похожие после драки на поросячьи лапы.

— А ещё меня психопатом считают, — буркнул Дзен, поглядывая на мои опухшие