Сага о погасшем солнце - Регина Птица

Сэйд вскрикнул от неожиданности, а, поражённая случившимся, Ариана открылась, позволяя Рансару ударить себя сгустком чистой энергии под дых. Согнулась пополам и тут же почувствовала, как боль отступает под напором исцеляющего заклинания. Заклятия, прилетавшие в неё, были такими слабыми, что потребовалось не меньше десятка, только чтобы дать ей возможность выпрямиться. И тем не менее, они сделали своё дело.

Оказавшаяся посередине между двумя противниками, Ариана быстро поняла, что стоит ей броситься к одному — как другой тут же нанесёт удар. А сил у Рансара, как она только что поняла, вполне хватало, чтобы справиться с ней одним ударом. Поэтому Ариана сделала то, что обычно получалось у неё лучше всего — испустив полный ледяной ярости крик, пустила во все стороны мощную воздушную волну. Атака, рассеянная по площади, вышла слабей, чем концентрированный удар Рансара, но тем не менее, вложенной в неё энергии хватило, чтобы трое остальных участников поединка покатились по земле.

Не дожидаясь, пока они сообразят, что произошло, Ариана подпрыгнула и, опустившись на грудь Рансару, наотмашь ударила его кулаком. Голова противника дёрнулась, глаза закатились.

Ариана замерла, прислушиваясь к биению жизни в телах двух врагов. Без сомнения, Рансар был без сознания и не собирался продолжать бой. Парес тоже не шевелился.

Сэйд осторожно приподнялся на четвереньки. Подумал и, поднявшись на колени, замер так в позе покорности — в шаге от неподвижного тела взрослого варлока.

Неторопливые раскатистые аплодисменты огласили площадь.

— Браво! — послышался весёлый голос владыки Вараана. — Ты доказала, что ты моя дочь, Ариана. Но из того, что я видел, никак не следует, что тебе нужен этот раб. Ты бы отлично справилась сама.

Нехотя убрав ногу с груди Рансара, Ариана поднялась в полный рост и, пошатываясь, вышла в центр арены. Сцепила руки за спиной и слегка поклонилась.

— Я доказала, отец, как и было уговорено, что вместе со своим хранителем смогу противостоять двум варлокам, вошедших в пору зрелости.

— И с тем же успехом сможешь сделать это одна.

Ариана всё-таки была не до конца согласна с отцом. Было мгновение, когда без поддержки Сэйда она едва не свалилась с ног. Но было и другое — когда забота о Сэйде едва не стоила ей победы. Она молчала, не зная, что ответить на слова владыки.

А потом произошло нечто, чего Ариана не смогла осознать и спустя несколько минут.

Глаза Вараана расширились. Ариана спиной почувствовала всплеск энергии. Инстинктивно развернулась, приготовившись отразить атаку — но не успела. Сгусток чёрной жидкости врезался ей в грудь. Ариана захрипела, под напором враждебной силы покачнулась, отступила на шаг назад и рухнула на колени.

Ещё полсекунды полные ледяной ненависти глаза Пареса смотрели на неё, а затем он тоже захрипел, шея его вывернулась под неестественным углом и варлок осел на землю, рухнул лицом в грязь и никогда уже больше из неё не встал.

Сэйд, стоявший на коленях у него за спиной, с удивлением и отчаянием смотрел на свои ладони, медленно понимая, что только что убил свободного. Сделал то, за что любому рабу, независимо от статуса и наличия покровителя, светила медленная и мучительная казнь.

Секунду над ареной царило тягостное молчание.

— Лекаря! — рявкнул Вараан на всю площадь.

Зрители, жавшиеся по сторонам площади, засуетились, спеша убраться с дороги несущихся на помощь целителей. Возникла давка, в которой Сэйд на некоторое время вообще потерял наследницу из виду. Двое дружинников князя подхватили невольника под руки, прижали лбом к земле — так чтобы не смог ни ударить, ни шелохнуться без разрешения.

Краем глаза он ещё успел увидеть, как Ариану уносят на носилках.

Вараан нерушимой скалой возвышался над площадью, и в глазах его клубились тучи, набухшие грозой.

Только к вечеру стало ясно, что Ариана жива и сравнительно невредима. Мощный удар привёл к отёку лёгких и сломал ей рёбра. Он пробил бы грудную клетку насквозь, если бы большую часть энергии не впитал плоский прозрачный кристалл, висевший у Арианы на шее. Сомнений быть не могло — Парес бил на поражение, но что двигало его руками — личная ненависть или чужая воля — теперь уже спросить было не у кого.

За совершённое преступление Сэйд был прикован во дворе перед тюрьмой обнажённым — так чтобы на его теле не оказался спрятан ни один магический артефакт. Радоваться оставалось только тому, что ошейник у него отобрали вместе с одеждой, и никто не вспомнил про кольцо, потому что дело шло уже не о проступке гаремного раба, а о государственной измене.

Ариана не приходила в себя до поздней ночи. Всё это время целители восстанавливали её тело, а Нариана дежурила у лекарского покоя, чтобы первой ворваться к сестре, едва та откроет глаза.

— Ариана! — когда принцесса упала на колени и схватила её за руку, в голосе её звенел неподдельный испуг. — Это не я! Ты же знаешь, что это не я!

Ариана пока что ничего не знала, и Нариана стиснула зубы, понимая, как близко подступила к краю. К тому, чтобы самой оказаться прикованной на тюремном дворе без артефактов и одежды.

Говорить Ариане пока что не удавалось, и она только моргнула, подтверждая, что пока не собирается ни в чём её обвинять.

Сидя у кровати сестры, Нариана злилась на себя, на то, что смогла подобное допустить, и более того — на то, что вообще впуталась в эту историю, отправив Рансара на бой. Следовало с самого начала подумать, что все его способности начинаются и заканчиваются в постели. А теперь и её план оказался разрушен, и сама её любовь к брату оказалась под сомнением.

Ариана довольно быстро уснула, и, напоследок погладив почти любимую сестру по волосам, Нариана встала, оправила платье и двинулась к себе.

Обеспокоенный Рансар уже ждал её в приёмном покое, но Нариана лишь поморщилась — меньше всего ей хотелось сейчас с ним говорить.

— Позови ко мне Эстегара! — сухо приказала она.

В глазах Рансара, и без того обеспокоенных, мелькнула ревность.

— Нариана… я думал, ты захочешь поговорить…

— Хочешь поговорить? — прищурившись, Нариана шагнула к нему. — Поговоришь. Эстегара ко мне. Быстрей!

Поняв, что убеждать принцессу бесполезно, Рансар послушался и отправился на поиски её любимого раба. Через четверть часа, ровно к тому времени, когда Нариана успела принять ванну, оба — фаворит и наложник — стояли в её спальне.

— Раздевайтесь, — велела Нариана, вольготно располагаясь на усыпанной подушками кровати.

Раб беспрекословно стянул повязку. Рансар сверкнул глазами сначала на него, затем на покровительницу и демонстративно медленно распустил завязки пояса. Отправил на пол дублет, сапоги, штаны и рубаху и замер так.

— На колени! — Нариана ткнула пальцем в Рансара.

— Нариана…