Мы – Легион. Мы – Боб - Деннис Тейлор

[Детальное сканирование с помощью суддара завершено. Загружаю изображение.]

Над моим столом сгустилась голограмма – корабль Бразильской империи. Красным цветом были обозначены уничтоженные части.

– Где ядро репликанта?

[Экстраполяция показывает, что оно находилось здесь.]

На пути разрушительного потока плазмы появился зеленый куб.

– Хм… Ну что ж, прощайте, майор Медейруш. – Мне показалось, что я должен терзаться чувством вины, но не ощутил в себе ничего, кроме сожалений о напрасно потраченном времени и ресурсах. Ведь бразилец в конце концов последовал за мной сюда и попытался меня взорвать.

Я взял на руки Шпильку, и она сразу заурчала. Гладя ее, я разглядывал голограмму.

– Так. Мы знаем, что у Бразильской империи есть еще один или несколько кораблей. Возможно, существуют корабли СШЕ и Китая, а также – если доктор Лэндерс не ошибся – еще и австралийский зонд. Думаю, у нас только один вариант – размножаться быстрее, чем они. Может, с другими двумя группами возникнут проблемы, а может, и нет, но если снова наткнемся на Медейруша, то, думаю, придется сразу стрелять.

Я наклонился вперед и вгляделся в голограмму.

– Где производственные системы?

Зажглась желтая область, частично уничтоженная.

[Схема частично экстраполирована, но бразильцы, видимо, пожертвовали производственными мощностями, чтобы вместить побольше оружия.]

– И вот, смотри, к чему это привело. Я помню, доктор Лэндерс говорил, что это возможно. Но это значит, что мы будем строить Бобов быстрее, чем они – Медейрушей. Просто нужно позаботиться о том, чтобы у наших копий были противокорабельные снаряды.

Гуппи не ответил. Шпилька подставила подбородок, чтобы я его почесал.

Я чувствовал себя, словно ребенок рождественским утром. Прямо сейчас у меня не было ни обязательств, ни расписания, и никто надо мной не нависал – если не считать Гуппи, у которого свое мнение относительно расписаний.

Непосредственную угрозу – Медейруша – удалось устранить, и теперь у меня появилось время отпраздновать тот факт, что я находился в другой звездной системе. В настоящей звездной системе, с планетами и всем прочим. Что ж, пора осмотреться.

* * *

Я ловко вышел на орбиту Эпсилон Эридана-1. Ближайшая к звезде планета была чуть больше Марса и находилась на расстоянии примерно 0,35 а.е.[5] от своего светила.

На такой дистанции солнечное излучение создавало довольно сильный нагрев. Я внимательно следил за температурой. Будь на борту экипаж из биологических существ, сейчас он чувствовал бы себя некомфортно.

В конкурсе планет ЭЭ-1 призов бы не взяла, но это была первая планета за пределами Солнечной системы, которую я увидел. Подобного переживания у меня больше никогда не будет. Я немного помедлил, наслаждаясь собственным волнением и ощущением чуда.

Для изучения ЭЭ-1 оказалось достаточно десятка витков по орбите. Планета с синхронным вращением, без атмосферы, совершенно не пригодная для жизни, очень похожая на фотографии Меркурия, которые я видел. Она была адски горячая: лужи на ее поверхности, вероятно, из расплавленного свинца, а в глубоких разломах светилась раскаленная магма. Гравиметрические показатели свидетельствовали об удивительно высокой плотности – вероятно, это связано с большим ядром. Планета, вероятно, богата минералами и поэтому заинтересует любых колонистов.

Довольно улыбнувшись, я сохранил отчет для последующей отправки на Землю. Надеюсь, там остались те, кто сможет его получить…

* * *

Я изучил висящую над столом голограмму. ЭЭ-2 двигалась по орбите на расстоянии 0,85 а.е. от звезды и, похоже, была пригодна для жизни. Едва пригодна. По приблизительным подсчетам, возраст системы Эпсилон Эридана составлял около миллиарда лет, и это позволяло определить максимально возможный возраст планеты, вокруг которой я сейчас вращался. ЭЭ-2 была приблизительно на 10 % меньше Земли, но ее океаны занимали всего 30 % поверхности и были изолированы друг от друга. На ЭЭ-2 не континенты, окруженные океанами, а моря, окруженные сушей.

Означает ли это, что в каждом из морей эволюция идет независимо? Я заскрипел зубами, вспомнив, что способов выяснить это у меня не было. По плану спуск технических средств на поверхность планет не предусматривался. Это, определенно, был недочет, скорее всего, вызванный спешкой.

– Гуппи, сделай пометку. Нужно создать разведчиков-исследователей.

[Запись сделана. Однако копирование имеет более высокий приоритет.]

– И сколько раз ты уже об этом упоминал?

[14.]

– Спасибо.

Когда речь шла о параметрах моей миссии, Гуппи проявлял невероятную упертость. Мне казалось, что еще немного, и он задрожит, словно злой чихуа-хуа.

В общем, Эпсилон Эридана-2…

Атмосфера содержала приблизительно 3 % кислорода, а это заставляло предположить, что, по крайней мере в морях, появились живые существа, способные к фотосинтезу. Если, конечно, кислород не накопился в ходе какого-то естественного процесса. Я пока не обнаружил никаких признаков того, что живые существа вышли из воды – никакой зелени, одни лишь голые камни. Немного снега и льда на полюсах, по утрам иней даже на экваторе. Удивительно, что планета выглядела более унылой и негостеприимной, чем ЭЭ-1, – возможно, потому, что была почти пригодной для жизни: наличие атмосферы и воды делали ее на порядок лучше Марса. Люди могли бы жить на ЭЭ-2 – например, под куполами.

Вокруг ЭЭ-2 вращалась луна – маленькая, около 500 км в диаметре. В небе она висела достаточно низко, и если бы на планете были океаны, то она бы создавала приливы и отливы.

Я завершил осмотр, ощущая раздражение от того, что не могу изучить планету вблизи. Возможно, я только что обнаружил жизнь за пределами Солнечной системы. Или не обнаружил. Это отстой.

* * *

Я выбрал орбиту на значительном расстоянии от ЭЭ-3. Планета была приблизительно на 30 % больше Юпитера, и, хотя не обладала кольцами, как Сатурн, ее окрестности оказались буквально набитыми всякой всячиной. Я уже обнаружил 67 лун, 20 из них достаточно крупные, чтобы иметь собственную атмосферу. Три луны можно было даже классифицировать как планеты. Кроме того, я обнаружил огромное количество камешков поменьше и тонкое кольцо обледеневшего гравия.