Перстень Александра Пушкина - Анна Князева

– Постой, – отстранился Сергей. – Как ты собираешься это сделать?

– Пока не знаю. Но ведь у кого-то он купил этот перстень? – Полина говорила с таким подъемом, словно убеждала сама себя. – Перстень Пушкина, его талисман, – это, знаешь, очень приметная вещь.

– Отчего же перстень не нашли, когда он пропал?

– Его не для того воровали.

– И ты думаешь, мы сможем проследить путь этого перстня от похитителя до покупателя?

– Это вряд ли. Украли его давно. Но вот поспрашивать у знающих людей мы смогли бы.

– Значит, так. – Сергей сел поудобнее, завел двигатель и выехал со двора. – Сначала съездим в одно место. Потом узнаем, кто эта женщина. И только после этого вернемся к твоему предложению.

– И как ты будешь ее искать? – Полина пристегнула ремень. – Имени ее мы не знаем, у нас даже нет ее фотографии.

Сергей молчком бросил ей на колени свой телефон.

– Что? – поинтересовалась она.

– Смотри фотографии.

Полина открыла последнюю фотографию и, рефлексивно передернув плечами, вернула ему телефон.

– Когда успел?

– Когда вы с Семеновым вышли из прозекторской.

– Тогда, – сказала она, – это меняет дело.

– Входите, Иван Макарыч! – Генерал Девочкин поднял голову и призывно махнул рукой. Он сидел за столом и просматривал какие-то документы.

Филиппов неуклюже развернулся, прикрыл за собой дверь и косолапо протопал к крайнему стулу, однако сесть не успел.

– Ближе садитесь! – приказал генерал, закрыл папку и отложил ее в сторону. – Не думал я, что мне придется говорить с вами, опытным следователем, в таком вот ключе.

Филиппов молча кивнул.

– Помнится, на совещании вы поинтересовались внешностью террористки, и я вам ее описал. Вас ничего не насторожило?

– Что именно?

– Я видел фотографию террористки. Она полностью подходит под полученное ранее описание. Неужели вы, – Девочкин сделал паузу, глядя на подчиненного, – опытный сыщик, не узнали в пациентке НИИ скорой помощи женщину с чемоданом?

– Когда я с ней говорил, у меня еще не было фотографии.

– Но у вас было ее словесное описание.

– О нем я услышал только на совещании.

– И вы не сопоставили его с женщиной, с которой только что говорили?

– Виноват… – сказал Филиппов и грустно склонил голову.

Вадим Григорьевич встал, подошел ближе и сел на соседний стул.

– Объясните мне, я просто хочу знать. Почему вы не сумели ее опознать?

– Было у меня какое-то чувство… Она себя странно вела. Но я тогда все списал на контузию.

– Ладно поведение… Но внешность-то вы списать не могли.

Филиппов заговорил, будто жалуясь:

– Какой у нее рост, я не видел. Она лежала в кровати. Волосы у нее были – словно мочало. – Он тут же ее оправдал: – А какими еще они могли быть после взрыва и сорокачасовой отключки… В общем, на тот момент она никак не подходила под описание.

– Тем не менее вы в тот же день ее опознали.

– Только когда увидел ее лицо на фотографии.

– Получается, появись эта фотография на полчаса раньше, вы бы ее задержали? – спросил генерал.

– Даже если бы на пятнадцать минут… Точно бы задержал.

Девочкин встал и прошествовал к своему креслу, но садиться в него не стал.

– Это непростительная ошибка. Уверен, вы все исправите в ближайшее время. Преступница должна быть задержана. В противном случае речь пойдет не только о служебном взыскании… Надеюсь, вы меня понимаете?

– Так точно, – ответил Филиппов.

– У меня к вам еще есть вопрос… – Он сел и открыл папку. – Что можете доложить по результатам опроса проводников?

– Сейчас этим занимается оперативник Григорий Румянцев. Во всяком случае, нам удалось определить номер вагона, в котором ехала женщина с чемоданом.

– Как?

– Путем просмотра видеозаписи с камеры, установленной на перроне.

– Похвально… По результату опроса проводников прошу незамедлительно доложить.

– Лично?

– Можете в письменной форме.

– Слушаюсь, – скис Филиппов. Он терпеть не мог заниматься бумагомарательством.

– Помнится, я попросил вас внимательней просмотреть записи. Это к вопросу выявления сообщников террористки.

– Смотрю, – доложил Филиппов, но потом честно сознался: – Времени не хватает…

– Не справляетесь сами, требуйте подкрепления, – обрубил генерал. – А теперь идите. Не буду вас больше задерживать. Вам еще работать и работать.

Филиппов вылетел в приемную красный, как помидор, вынул из портфеля яблоко такого же цвета и, ни слова не говоря, положил на стол секретарше.

– Спасибо, Иван Макарович, – сказала она, и в ее голосе прозвучало сочувствие.

Когда Филиппов поднимался по лестнице, ему позвонил Румянцев.

– Иван Макарыч, срочно приезжай на вокзал!

– Что случилось?

– Ничего, просто у тебя могут возникнуть вопросы, а я тебе не отвечу.

Взглянув на часы, Филиппов спросил:

– Сколько у меня есть времени?

– Минут за пятнадцать доедешь? – вопросом на вопрос ответил Румянцев.

– Не шути со мной, Гриша… – предостерег его следователь.

– Просто через сорок минут поезд отбывает в Москву.

Филиппов вытер со лба пот и, развернувшись, бросился к выходу.

– Еду!

* * *

У шестого вагона скоростного поезда Санкт-Петербург – Москва выстроилась небольшая очередь.

Филиппов подбежал к стюардессе, держа под мышкой портфель. Сначала отшатнувшись, потом, после предъявления документа, она кивнула:

– Там вас ждут.

Пассажиры забеспокоились:

– Что за наглость!

– Почему без очереди пускаете?!

Стюардесса вежливо улыбнулась:

– Приношу извинения, человек здесь по службе.

Филиппов прошел в противоположный конец вагона, где стояли багажные полки и висела плотная портьера синего цвета. Из-за нее выглянул Гриша, схватил его за рукав и втащил в служебное помещение.

– Следователь Филиппов Иван Макарович, – отрекомендовал он и повернулся в сторону стюардессы: – Надежда.

Та смущенно проговорила:

– Простите, некуда сесть.